ТОП 10 лучших статей российской прессы за Фев. 13, 2019
Валдис Пельш: Отвыкаю поднимать еду с пола
0
Автор: Анна Балуева. Собеседник
Валдис Пельш недавно вернулся из экстремальной экспедиции по Антарктиде. Все впечатления лягут в основу фильма «Антарктида – 200 лет открытий», который покажут на «Первом канале» в сентябре.
Ставки против нас были 20:1
– Антарктида – небезопасное место для туризма. У вас не было сомнений, когда вы решили туда отправиться?
– В 2020-м открытию Антарктиды будет ровно двести лет. Все будут об этом говорить, и мы решили пойти на опережение. При этом усложнили себе задачу: хотим пройти, кроме Южного полюса и полюса холода, еще и полюс недоступности, где до нас за всю историю побывали только 75 человек, а последний раз люди там были в 2007 году. На старте из семи человек нашей команды – а это конструктор автомобилей «Емеля» Василий Елагин, два механика-водителя, два оператора и режиссер Кристина Козлова – я был самым сомневающимся. Да еще полярники на станции «Новолазаревская» подлили масла в огонь: «Ребята, вы никуда не дойдете. Вы быстро сломаетесь – и чем раньше, тем лучше, тем быстрее мы вас вытащим оттуда». Мы потом узнали, что ставки против нас были двадцать к одному. Трудности начались сразу же. У нас было 4 тонны топлива, чтобы не рассчитывать на «подкидышей» (топливо, оставленное предыдущими караванами для следующих). Мы были перегружены в два раза и не смогли взять один из склонов. Но, расцепив машины, влезли все-таки туда и пошли дальше. А через месяц на станции «Прогресс» дня три нам говорили, какие мы крутые. И мы соглашались: да.
– А что было там самым необычным для вас?
– Много что. Начиная с абсолютной тишины. Такой, которая звенит. И отсутствия любых запахов. На куполе планеты не пахнет вообще ничем. И еще там все время хочется сумерек. Полярный день – это прекрасно, но хочется притушить солнце хоть на пару часов. И еще там я понял, что отсутствие личного пространства очень сильно выматывает. Мы все время были вместе: спали, ели, снимали кино – всё вместе, за исключением туалета. Когда мы спали, зазор между спальными мешками был примерно 10 см. И это еще вольготно. Нет возможности остаться наедине с собой. Как ребята справлялись, не знаю, а я просто уходил один каждый вечер километра на полтора. Из визуальных впечатлений сильнейшее – это, конечно, айсберги. Они от разной освещенности меняют форму, цвет и даже энергетику.
– А как справлялись со страхами?
– У нас было воздушное прикрытие. То есть если мы два дня не выходим на связь, нам по последней точке геолокации должны были выслать самолет. Нас, правда, просили не ломаться в районе полюса недоступности. Там эвакуация была бы крайне сложной. Чтобы не думать об огромном пространстве, где нет ни одной живой души, я воображал, что там, за горизонтом, домик. Другое дело, что три дня едем, а домика все нет! Но ты продолжаешь себя обманывать дальше. Были, сознаюсь, поначалу подлые мыслишки: ну я же звезда, ну что я тут еду, ну мог бы прилететь на самолете на этот полюс недоступности, снять свой стендап – и обратно в тепло. Потом прошло. Однажды, когда до ближайшего берега Антарктиды было не меньше полутора тысяч километров, наш механик-водитель Володя вдруг громко сказал: «Ребята, птица!» – и мы поняли, что он сошел с ума. Потому что птица так далеко от берега не могла залететь. Но это действительно был поморник. Мы выскочили его кормить. Он поклевал сухари и улетел, не стал дожидаться, пока мы ему приготовим из сублимата мясо. Был страх заболеть, но мы быстро поняли, что болеть там нельзя – и ни разу не болели. Ящик медикаментов остался практически целым.
Коментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи.
