ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Окт. 10, 2014

Это значит что? Изменились источники сырья? Стали работать в 2–4 смены? Тут возникают вопросы…» – говорит помощник руководителя Россельхознадзора Алексей Алексеенко. Резкое увеличение поставок рыбы из Норвегии и молочной продукции из Польши и Литвы в Белоруссию уже давно насторожило ведомство. В августе 2014 года Литва только начала импортировать в республику пастеризованные сливки. А за две недели сентября, с 1-го по 15-е число, объем поставок достиг уже 264 тонн… Безопасность такой продукции в Россельхознадзоре небезосновательно поставили под сомнение. «Например, если говорить о молочной продукции – то в экспорте резко увеличилось содержание антибиотиков, тетрациклиновых групп, что как раз характерно для европейских стран, откуда они получают продукцию. Резко активизировались канадцы, которые хотят поставлять нам продукцию через территорию Белоруссии, но в Канаде используют фармакологический стимулятор рактопамин. То же самое происходит с реэкспортом продукции свиноводства через территорию Украины. Дело в том, что Украина, чтобы экспортировать нам, закупает большие объемы свинины у Бразилии. Бразилия – это еще одна страна, где так же активно применяют рактопамин», – аргументирует настороженность ведомства Алексей Алексеенко.

ПРОДОВОЛЬСТВЕННЫЕ САНКЦИИ РОССИИ ДЛЯ БЕЛОРУССИИ – ВЫИГРЫШНЫЙ ЛОТЕРЕЙНЫЙ БИЛЕТ?

Пока страны, оказавшиеся в черном списке России, судорожно подсчитывали убытки от потери крупнейшего рынка сбыта своей продукции (только экспорт мяса и птицы в Россию из США в 2013 году составил $329 млн) – Белоруссия довольно потирала руки. Страна, не присоединившаяся к санкциям, стала открытой для ввоза дешевого сырья из европейского экономического сообщества. И, по сути, стала универсальным «серым» коридором для стран, поплатившихся за солидарность с Западом немалой частью своего бюджета. Уже спустя неделю после введенных Москвой санкций на одной из рабочих встреч Президент Белоруссии Александр Лукашенко публично призвал отечественные предприятия «шевелиться», чтобы успеть заработать на российском продовольственном эмбарго. Предприятия зашевелились… «Объемы поставок увеличились почти в три раза, – отмечает директор по развитию Ассоциации производителей и поставщиков продовольственных товаров «Руспродсоюз» Дмитрий Востриков. – Это те группы продуктов, по которым санкции ударили больнее всего: мясо, молоко, овощи и фрукты». Все то, что теперь Белоруссия абсолютно легально может закупать в странах ЕС и так же легально перепродавать в Россию с лейблом «сделано в Белоруссии». Причем белорусская сторона в общении с представителями СМИ всегда подчеркивает: речь не идет о реэкспорте. Белорусские предприятия занимаются исключительно переработкой импортного сырья. Эта самая переработка – термин интересный и гибкий. Совсем немного усилий, по сути, доступных любой домохозяйке, и сырье, приобретенное соседской страной в ЕС, уже не европейское, а чисто белорусское. «Состав продукта не меняется, а делается над ним некая технологическая операция. То бишь Белоруссия покупает того же норвежского лосося. Его разрезают. Нарезают на кусочки, засаливают и упаковывают в вакуумную упаковку – вот этого достаточно, чтобы поставить по существующему законодательству лейбл «произведено в Белоруссии», – поясняет Дмитрий Востриков. Российская сторона решение о продовольственном эмбарго приняла не без просчетов. Спешность реагирования на травлю официальной Москвы Западом сыграла злую шутку над нашими отечественными фермерами и переработчиками, которые просто не способны в сложившихся условиях конкурировать с Белоруссией. «Допустим, по мясу при принятии санкций мы запретили код «16.01». Это ввоз сырого мяса, и так далее. Но оставили код «16.02», а это переработанные европейские деликатесы, и у нас получается, что наш переработчик неконкурентоспособен, – по отношению к европейским деликатесам, которые заходят на наш рынок и объем заказов на которые увеличился в три раза. Плюс подавливают белорусы, которые работают на этом европейском сырье…» – продолжает Востриков. Плавно переходим к разговору о механизме системы отслеживания всего пути производства «белорусской продукции из европейского сырья». И здесь российское законодательство вновь дает белорусским поставщикам «все карты в руки». Дмитрий Востриков говорит, что сейчас вся российская система торговли пользуется стандартом для маркировки продукции EAN-13. Как выясняется, этот самый стандарт не предусматривает возможности отслеживания всего процесса производства продуктов: от сырья до прилавка. Он может лишь подсказать – в какой стране продукт произведен. Понятно, что на упаковке с рыбой, купленной в Норвегии, но переработанной в Белоруссии – мы не увидим лейбла «Сделано в Норвегии». По словам Дмитрия Вострикова, «прослеживаемость продукта от поля до прилавка – дело даже не одного года. Хотя работы в этом направлении уже начаты. Чтобы, к примеру, понять – из какого региона поступило мясо на мясокомбинат, а из него уже произведена колбаса, – понадобится переходный период до двух лет; соответственно, если говорить о прослеживаемости всех продуктов, то будет годами измеряться этот период». Получается, что белорусская сторона права, – реэкспорта в данном случае нет. О «переклеивании этикеток» в чистом виде можно говорить, если поступила готовая продукция с маркировкой «сделано в Германии», а на российский рынок пришла уже с этикеткой «произведено в Белоруссии». Да и плюсы от гиперактивности белорусских предприятий все же ощутимы и неоспоримы. На полках российских магазинов по-прежнему присутствуют востребованный норвежский лосось, элитные сыры, и даже продукт-анекдот – «белорусские креветки»… Присутствие переработанной белорусской продукции на нашем рынке позволяет убить сразу нескольких зайцев. Во-первых, накормить россиян любимой рыбой или сырами, несмотря на запрет, с другой – сэкономить на логистике, а это уже вопрос цены продукта. Исполнительный директор Ассоциации компаний розничной торговли Андрей Карпов говорит: «Альтернатив поставкам свежемороженой рыбы хватает. Но эти альтернативы совсем невыгодны». Эксперт приводит конкретный пример. Свою рыбу, взамен на обреченную санкциями, предлагают Фарерские острова (Дания). Но если закупать рыбу там, то цена подпрыгнет в два раза. Готовы подключиться к поставкам и в Чили. Но опять же – вопрос логистики загоняет в тупик. Чили – в другом полушарии. И это очень больно ударит по цене. «Сейчас решается вопрос по субсидированию доставки рыбной продукции с Дальнего Востока, может быть, каким-то образом все-таки удастся решить этот вопрос, чтобы рыба с Дальнего Востока могла присутствовать у нас на прилавках в центральной части России», – не теряет надежды Андрей Карпов. ОТ НЕНАВИСТИ ДО ЛЮБВИ… КАК ПРОДОВОЛЬСТВЕННЫЕ САНКЦИИ СБЛИЗИЛИ ВРАГОВ В феврале 2012-го между Белоруссией и Польшей разгорелась нешуточная война. Газеты пестрили заголовками: «МИД Польши отзывает своего посла Тадеуша Павляка из Белоруссии для консультаций в Варшаву, где проходит заседание руководства внешнеполитического ведомства»; «В ответ на санкции Белоруссия рекомендует послам Польши и ЕС покинуть страну». Во взаимном обмене политлюбезностями ни одна из стран друг другу не уступала. Дипломатов обоих государств вышвыривали со скоростью падения небезызвестных плюшевых мишек. Из Польши выслали трех белорусских дипломатов. Схожие шаги предпринял Минск. МИД Белоруссии потребовал выезда советника посольства Польши в Минске Анджея Ольборского. И вот теперь в отношениях Польши и Белоруссии на фоне российского продовольственного эмбарго наступило глобальное потепление. В августе с визитом в Минск прибыл министр сельского хозяйства и развития сельской местности Марек Савицкий. На самом высоком уровне обсуждались перспективы сотрудничества, возможность создания совместных перерабатывающих сельскохозяйственных предприятий… Чем вызван такой интерес и быстрая оттепель в отношениях двух стран – несложно догадаться. До введения санкций Россия для Польши была главным рынком сбыта своей сельхозпродукции. По некоторым подсчетам аналитиков, потери страны исчисляются сотнями миллионов долларов – кто-то озвучивает цифру 750 млн долларов, кто-то – 800 млн. Польша видит в Белоруссии спасательный круг. Логичный выход из сложившейся ситуации. Страна беспокоится о своих предприятиях и о своих инвестициях, которые в свое время вкладывала в то же холодильное оборудование для сохранности яблок, выдавая предпринимателям либо льготные кредиты, либо даже безвозмездно раздавая оснащение, отмечают эксперты. «Соответственно, поляки попали в очень непростое положение, потому что в ЕС нет равенства между странами, есть различие в субсидиях: каждая страна по-своему защищается. Польша потеряла большой рынок сбыта и логично нашла выход из ситуации – рассмотрела возможность провоза продукции через Белоруссию. Если возникают некоторые договоренности о создании там совместных производств по переработке, то это делается для того, чтобы не сильно менять логистику поставок, а изменить маршрут движения транспорта», – анализирует ситуацию Дмитрий Востриков. БЕЗ ВИНЫ ВИНОВАТЫЕ? Один из немногих, кто в Белоруссии не прячется от прессы и дает комментарии по поводу недопонимания, возникшего между двумя братскими странами на фоне продовольственного эмбарго, – это начальник Главного управления внешнеэкономической деятельности Минис­терства сельского хозяйства и продовольствия республики Алексей Богданов. У него, безусловно, своя точка зрения на происходящее. Чиновник несколько раз подчеркнул – беседа с представителями Россельхознадзора была дружеской и очень конструктивной. Острые углы в наболевших вопросах удалось сгладить. Федеральная таможенная служба претензий, с его слов, к белорусским поставщикам не имеет. А что касается реэкспорта, то он действительно есть. Но речь идет о недобропорядочных перевозчиках. Тех, кто нелегально и бесцеремонно использует белорусский коридор: «Это провоз подсанкционнных товаров без всякой переработки… Условно говоря, везли яблоки, прямиком они шагнули в Россию или, к примеру, в Казахстан, но в России где-то осели… Мы вместе с такими вещами незаконными боремся и разворачиваем тысячи машин на внешней границе Таможенного союза… Причем контролирующие органы обоих государств работают одинаково оперативно и слаженно. Что касается легального импорта, то поскольку наша страна к санкциям не присоединилась, то в нее, как и в Казахстан, можно ввозить продукцию стран, против которых Россия ввела продовольственное эмбарго. Мы можем ввозить любую продукцию, на которую отсутствуют ограничения ветеринаров из спецсанитарных служб, поэтому мы и ввозим на свою территорию сырье для дальнейшей переработки», – говорит Богданов и убедительно просит не путать понятий. По словам Богданова, в странах из черного списка России республика закупает молочное сырье для того, чтобы пустить его на производство сыра. Этому сыру, по словам чиновника, место находится как на белорусском, так и на российском рынке. Приблизительно то же, продолжает Богданов, происходит и с мясным импортным сырьем. «Ввозим, например мясо – мясо куриное. Оно перерабатывается. Из него изготавливаются колбасные изделия. И они продаются опять же – и в России, и в Белоруссии». «Нигде, – подчеркивает Алексей Богданов, – в этой схеме не находится места незаконному реэкспорту. То есть привезли сырье, появился новый продукт, получил новый таможенный код. Его можно продавать – как внутри Белоруссии, так и в целом на просторах Таможенного союза. Против такого импорта никто не возражает». Богданов уверяет, «белорусские переработчики не собираются конкурировать с российскими. Мы замещаем исчезнувший с полок российских магазинов товар. Шел сыр из Европы, теперь не идет. Чтобы полка не была пустой, поставляют белорусы, наращивают производство. Мы переориентировали наше молоко на сыры, чтобы не было дефицита». К слову импорт европейского молока для переработки и поставки в Россию в Белоруссии разрешили тринадцати заводам. В том числе и Туровскому молочному комбинату. В сутки предприятие перерабатывает порядка 170 тонн молока. 125 тонн – это местное сырье, 45 тонн – импортное, утверждает руководство. Европейское сырье пустили на изготовление сырных деликатесов, как никогда, сегодня востребованных в России: моцареллы, маскарпоне, рикотты, панини… 80 % продукции комбината прямиком отправляется на российский рынок. «Разумеется, спрос на нашу продукцию возрос. Можем отметить, что рост поставок продукции ОАО «Туровский молочный комбинат» составил от 15 до 40 %, в зависимости от вида», – похвастались нам на предприятии, доля импортного сырья которого составляет около 25 %. Здесь не скрывают: российское эмбарго – это перспектива быстрого входа в торговые сети и появление новых каналов сбыта. «Нам говорят: у вас цены там выросли, – так это не мы цены подняли, это рынок так отрегулировал», – разворачивает тему «братской помощи» Алексей Богданов. «Дефицит предложений – соответственно, растет цена, – объясняет чиновник. – Так вот, чтобы сбить, остановить рост цен (ведь будут предложения – не будут расти цены), мы и завозим по импорту молоко». Богданов говорит, что Польша не собирает сливок с продаж в Белоруссии своего молока. «Европейские коллеги плачут горькими слезами от такого бизнеса, – смеется в трубку Богданов. – Мы покупаем там по минимальной цене – они в минус себе работают. А мы установили единую цену, изучив рынок. Организовывая конкурсы на закупку молочного сырья, наши предприятия выбивают самую низкую цену. И у наших польских коллег всего два пути: либо в канализацию сливать сырье, либо продавать его нам по минимальной цене». БЕЛОРУССИЯ БУДЕТ ПОСЛУШНОЙ Помощник главы Россельхознадзора Алексей Алексеенко говорит, что белорусы прекрасно осознают всю непрозрачность сложившихся отношений; признают и нестыковки в механизме контроля безопасности поставляемой продукции: «Мы передали им списки десятков случаев поставок растительной продукции, которая по бумагам шла транзитом через территорию России в Казахстан. Многие десятки фур направлялись из Белоруссии в Казахстан, и вдруг эта продукция оказалась в России. Система не обеспечивает прозрачности. Фуры, проходя через Россию, разгружались, и эта продукция растворялась в России, до Казахстана не доходила». По невиданной наглости прибалтийских перевозчиков – а именно они чаще всего попадаются на продуктовых махинациях – чиновники решили ударить кнутом, да по самому больному. Будут отказывать во въезде на территорию России. Решено также ужесточить контроль над деятельностью белорусских перерабатывающих предприятий, причем с обеих сторон. Российско-белорусская рабочая группа по усовершенствованию системы взаимных поставок продукции растительного и животного происхождения начнет работу на днях. Белоруссия будет идти на любые условия российской стороны, чтобы не допустить ограничения поставок и не потерять стратегический рынок сбыта своей продукции – не лишиться своих денег… МНЕНИЕ Елена Тюрина, директор Института аграрного маркетинга – Елена Борисовна, стоит ли ожидать повышения цен в связи с введением российского продовольственного эмбарго? – В целом ситуацию в АПК оценивать сложно, нужно, конечно же, при оценке состояния рынка и прогноза ценовой ситуации оценивать отдельно каждую отрасль АПК. И особое внимание сегодня уделять тем отраслям, которые имеют наиболее высокий уровень зависимости от импорта. Это прежде всего овощи и фрукты. Есть традиционно производимые в тропиках фрукты, которые у нас невозможно вырастить. Понятно, что они будут импортироваться. Что касается «борщевого набора» – томатов, огурцов; косточковых – это яблоки, слива, груша, то у нас есть достаточно хороший потенциал по производству этих культур. Но при формировании ценового рынка ярко выражена сезонность. То есть пик цен у нас на рынке традиционно отмечается в июне, когда на рынке представлена исключительно импортная продукция, а российской практически нет. И далее с конца июля уже, в августе, сентябре, октябре – отмечается снижение цены. Это связано с предложением российской продукции. И это период минимального уровня цен. А дальше – начиная с ноября и по июнь – цены увеличиваются. Значит, за период с пикового значения июньского цены падают на 25–30 %. А потом вот с октября по июнь цены могут вырасти до 60 %. Нужно отметить, что разница между ценой производителя и в рознице составляет 50–60 % в среднем. – Какая ситуация сейчас складывается на российском рынке со стоимостью на мясо? Чего ожидать? – У нас есть активно растущие рынки с достаточно низкой долей импортной продукции – это прежде всего мясо птицы – там порядка 10 %; свинина – это порядка 16 %; доля импортной продукции по говядине – 27 %. На рынках свинины и птицы мы сейчас отмечаем рост цен, причем рост цен именно на свинину, потому что введение санкций коснулось стран ЕС, как мы знаем, а страны ЕС занимают второю строчку в рейтинге поставщиков свинины на российский рынок после Бразилии. Значит, понятно, что ограничение предложения стимулирует рост цен на свинину. И, значит, уже можно говорить о том, что рост цен составил 20–25 %. Птица у нас дорожает вслед за свининой, то есть на мясном рынке отмечается взаимозаменяемость источников животного белка и разных видов мяса; соответственно, и рост цен в одном сегменте приводит к тому, что спрос потребителя и перерабатывающих предприятий переключается на более дешевый продукт, – в данном случае это мясо птицы. И рост цен на мясо птицы в принципе связан с увеличением цены на свинину. Мясо птицы подорожало уже процентов на 15–20, значит, дальше из сезонности формирования цен можно говорить, что пика цены достигают в конце года, в декабре – перед новогодними праздниками.