ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Окт. 8, 2015

«Вы можете оставить кусок мяса на столе, сказать любой из наших собак "Нельзя!", и она не тронет его, — говорит Вирани. — А волк проигнорирует приказ и прямо на ваших глазах схватит мясо». Свидетелем такой «бесцеремонности» она была неоднократно, и всякий раз удивлялась, как волк мог превратиться в ручного зверя.

«Нельзя иметь дело с животным, крупным и хищным, которое ведет себя подобным образом, — говорит она. — Тот, кто живет у вас дома, должен понимать команду "Нельзя!", как понимают ее собаки».

Сотрудники центра обнаружили, что реакция собак на команду «Нельзя!» может быть связана с организацией их групп, отношения в которых строятся не по принципу равенства, как у волков, а по принципу диктата. «Волки едят сообща, — замечает Вираньи. — Даже если доминантный самец оскаливает зубы и рычит на рядового члена стаи, тот не убегает». Другое дело — собаки. «Они редко едят в присутствии вожака», — отмечает этолог. Эти наблюдения наводят на мысль, что от собаки не стоит ожидать сотрудничества с человеком в решении той или иной задачи: она просто будет ждать, когда ей дадут команду.

Каким образом «поборник равноправия», наделенный независимым мышлением волк превратился в послушную, готовую подчиняться и ожидающую приказов собаку и какую роль в этом сыграли наши далекие предки? «Я пытаюсь представить их действия, и, честно говоря, у меня это не получается», — говорит Вирани.

Она не одинока в своем недоумении. Время и место происхождения, а также родословные почти всех домашних животных — от овцы до быка, от курицы до морской свинки — установлены, что же касается нашего лучшего друга, Canis familiaris, дискуссии на эту тему продолжаются. Ясно, зачем люди разводили и занимались искусственным отбором различных одомашненных животных: чтобы всегда иметь пищу под рукой. Но что побудило наших предков приблизить к домашнему очагу крупного хищного зверя — непонятно. Тем не менее факт остается фактом: собаки стали первыми домашними животными. Этот статус делает загадку их происхождения еще более необъяснимой.

Этологи пытаются систематизировать все имеющиеся данные. За последние несколько лет в этой области совершено несколько крупных открытий. Теперь с уверенностью можно утверждать, что, вопреки общепринятому мнению, собаки ведут начало не от разновидностей серого волка, обитающего в наши дни на большей части территории Северного полушария — от Аляски и Сибири до Саудовской Аравии, а от вымершего вида волков. Кроме того, установлено, что одомашнивание (доместикация) происходило в период, когда люди занимались только охотой и собирательством, т.е. до появления земледелия и скотоводства.

Когда и где именно волк стал собакой, и произошло ли это единожды — все это вопросы, на которые большая группа исследователей, состоящая из бывших конкурентов, теперь общими усилиями пытается найти ответ. Они ездят по всему миру, посещая музеи, университеты, научно-исследовательские институты, чтобы изучить коллекции костей и других ископаемых останков псовых, подготавливают материал для генетического анализа древних и современных собак и волков, что позволит адекватно сопоставлять все имеющиеся данные. С завершением этой работы мы подойдем очень близко к тому, чтобы узнать, когда и где — а может быть, и как — волки сделали первый шаг на пути к тому, чтобы стать нашими верными друзьями. Ответы на эти вопросы станут ценным дополнением к большому массиву данных о взаимном влиянии человека и собаки после того, как между ними возникла связь.

Противоречивые данные

Когда примерно 45 тыс. лет назад в Европе появился человек современного типа, там помимо серого волка водились и другие виды волков, в том числе представители мегафауны. Эти так называемые ужасные волки (Canis dirus) охотились на крупных зверей, в том числе на мамонтов. К тому времени волки уже заняли прочную позицию среди наиболее успешных и легко адаптирующихся видов семейства псовых, распространившись по всей Евразии вплоть до Японии, а также на Ближнем Востоке и в Северной Америке. Они не были привязаны к какому-то одному типу местообитания и процветали в тундре, степях, пустынях, лесах, прибрежных территориях и высокогорьях Тибетского плато. Волки конкурировали с недавно появившимися в этих местах людьми в охоте на одних и тех же животных: мамонтов, оленей, зубров, шерстистых носорогов, антилоп, лошадей. Несмотря на эту ожесточенную борьбу, один из видов волков (возможно, это был потомок представителя мегафауны) поселился неподалеку от людей. Долгое время бытовало мнение, основанное на данных о небольших областях генома, что эти виды были прародителями современного серого волка (Canis lupus), и именно от него одного произошли собаки.

Однако в январе нынешнего года генетики обнаружили, что этот «неоспоримый факт» ошибочен. Причиной ошибки было многократное спаривание серых волков и собак, которым обусловлено сходство их ДНК на 99,9%. Такие союзы между двумя видами заключаются и сегодня: волки с черной шерстью получили ген этой окраски от одного из видов собак. Кавказские пастушьи собаки так часто спариваются с местными волками, что помеси встречаются в популяциях обоих видов, а от 2% до 3% животных — помеси в первом поколении. (В июньском номере британского журнала Current Biology сообщается о секвенировании ДНК ископаемых останков волка из Сибири 35-тысячелетней давности. Вероятно, эти виды в результате многократного спаривания в давние времена внесли вклад в ДНК живших в высоких широтах собак, таких как лайки.)

Анализ целых геномов живущих ныне собак и волков, проведенный в январе этого года, показал, что современные собаки — не потомки серого волка. Эти два вида относятся к сестринским таксонам, происходящим от какого-то вымершего предка. «Большинство из нас придерживались давно устоявшегося мнения, что серые волки, какими мы их знаем сегодня, жили повсюду сотни тысяч лет и что собаки произошли именно от них, — говорит Роберт Уэйн (Robert Wayne), эволюционный генетик из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. — Каково же было наше удивление, когда обнаружилось, что это не так». Уэйн руководил первыми генетическими исследованиями, по результатам которых был сделан вывод о родстве этих двух видов, а гораздо позже стал одним из 30 соавторов статьи, опубликованной в журнале PLOS Genetics, в которой опровергалась эта точка зрения.

Еще более неожиданные открытия могут произойти в связи с пересмотром данных о месте и времени одомашнивания собак. Все предыдущие попытки дали противоречивые результаты. Первое исследование, выполненное в 1997 г., основывалось на генетических различиях между собакой и серым волком. Из него следовало, что собаки, по-видимому, были приручены примерно 135 тыс. лет назад. В дальнейшем эта же группа ученых получила свидетельства того, что собаки появились на Ближнем Востоке. Другие биологи, проанализировав ДНК 1,5 тыс. современных собак (их результаты опубликованы в 2009 г.), пришли к выводу, что впервые это произошло на юге Китая менее 16,3 тыс. лет назад. В 2013 г. еще одна группа зоологов сравнила митохондриальные ДНК древних европейских и американских собак и волков с ДНК их современных потомков и заключила, что первые собаки появились в Европе в период 32– 19 тыс. лет назад.

Эволюционный биолог Грегер Ларсон (Greger Larson) из Оксфордского университета, один из руководителей недавно стартовавшего междисциплинарного проекта по изучению одомашнивания собак, говорит, что предыдущие работы, несмотря на их ценность, не были безупречными. Он ссылается на исследования 1997 и 2009 гг., которые основывались исключительно на данных о ДНК современных собак, а последнее из них ограничивалось выборками из небольшого числа географических регионов. «Невозможно решить эту задачу, опираясь на изучение только современных животных», — говорит Ларсон. ДНК ныне живущих собак недостаточно информативна, поскольку животные перемещались вместе с человеком с места на место и многократно спаривались с разными подвидами, что размывало их генетическое наследие. Любые региональные признаки, которые могли бы помочь определить, где именно произошло одомашнивание, давно утрачены.

«Еще больше запутывает общую картину то, что волки чрезвычайно широко распространены по всему земному шару», — поясняет Ларсон. В отличие от этого предки большинства других домашних животных, например овец и кур, имели существенно меньший ареал, что намного облегчает поиск следов их происхождения.

По мнению Ларсона, в формирование современной собаки внесли вклад несколько географически отдаленных друг от друга популяций древних видов волков. И подобные вещи происходили неоднократно: Ларсон утверждает, что, например, свиньи были одомашнены дважды — на Ближнем Востоке и в Европе. Обнаружение загадочных ископаемых останков в Бельгии, Чешской республике и юго-западной Сибири, которые датируются 36–33 тыс. лет назад и обладают признаками как волка, так и собаки, наводят на мысль о существовании по меньшей мере трех независимых случаев одомашнивания древнего волка. Но анатомические характеристики этих останков не дают ответа на вопрос, откуда взялись сами гибриды.

Чтобы раскрыть тайну приручения собаки, Ларсон с коллегами используют две основные методики, которые применялись при изучении свиней: они проводят более масштабный, чем раньше, анализ тысяч образцов ДНК современных и древних собак и волков, собранных по всему земному шару, и применяют новейший метод измерения костей. Этот метод, названный геометрической морфометрией, позволяет количественно описывать такие характеристики, как кривизна черепа, и более адекватно сопоставлять кости отдельных особей. Ранее, чтобы отличить волка от собаки, опирались прежде всего на длину морды и размер зубов. У собак морда обычно короче, клыки меньше, а зубы располагаются плотнее, чем у волков. Новый метод позволит идентифицировать и другие, возможно, более информативные различия. Все это даст гораздо более детальную картину одомашнивания собаки, чем все другие подходы, применявшиеся до сих пор.

Первые попытки

Вопрос о том, когда и где произошло одомашнивание собаки, остается открытым, но теперь мы имеем хотя бы общее представление, в каком человеческом сообществе впервые установились тесные взаимоотношения людей и собак. Этот аспект тоже долгие годы был предметом дискуссий. Одни исследователи утверждали, что это произошло, когда появились оседлые племена земледельцев. Ведь все остальные виды животных вошли в повседневную жизнь человека именно тогда. Однако другие считали, что впервые собаки появились еще у охотников и собирателей. Уэйн полагает, что последние проведенные его группой ДНК-тесты положат конец этим разногласиям. «Одомашнивание собаки произошло до неолитической революции, — утверждает он, — т.е. тогда, когда люди занимались только охотой и собирательством, в период между 32 тыс. и 18,8 тыс. лет назад». (Считается, что активно заниматься сельским хозяйством люди начали на Ближнем Востоке примерно 12 тыс. лет назад.) Это возвращает нас к вопросам, которыми задаются Вирани и многие владельцы и любители собак. Как охотникам и собирателям это удалось? Да и они ли это сделали? А что если первые собаки, которые — и это важно помнить — были больше волками, чем собаками, появились вне связи с человеком? История рода Canis насчитывает около 7 млн лет, и, хотя некоторые его представители, например шакал обыкновенный и волк абиссинский, жили в Африке — месте зарождения человечества, нет никаких свидетельств того, что самые первые люди пытались одомашнить какие-либо из этих видов. Триада «волк — собака — человек» начала формироваться лишь после того, как 45 тыс. лет назад человек современного типа покинул Африку и заселил Европу.

На мысль об установлении взаимоотношений представителей семейства псовых с первыми людьми современного типа навели палеонтологические и археологические находки. Возьмем останки псовых, найденные в период между 1894 и 1930 гг. в Пршедмостях, на месте поселения позднего палеолита возрастом около 27 тыс. лет, которое находится в долине реки Бечва на территории современной Чешской Республики. Жившие и погребенные там древние люди известны нам как кроманьонцы, они относились к граветтской археологической культуре (Ла-Граветт — пещера во Франции). Кроманьонцы Чехии охотились на мамонтов, и жители одного только этого поселения убили их более 1 тыс. Питались они и мясом бегемотов; клыки убитых животных они украшали резьбой, а лопатками обкладывали тела умерших соплеменников. Кроме того, эти древние люди охотились на волков. После мамонтов псовые были самыми распространенными млекопитающими в данном регионе, и на территории поселения удалось обнаружить семь хорошо сохранившихся черепов представителей этого семейства.

«Однако некоторые из найденных черепов этих псовых не совсем походили на волчьи. Три из них отличались особенно сильно, — говорит Митье Жермонпре (Mietje Germonpr ), палеонтолог из Королевского музея естествознания в Брюсселе. — По сравнению с волками из Пршедмостей у этих троих были более широкие и короткие морды, теснее сидели зубы».

«Анатомические изменения такого рода — первые признаки одомашнивания», — говорят Жермонпре и другие специалисты. Подобные изменения наблюдаются у песцов — объекта многолетнего эксперимента, проводимого в Новосибирском государственном университете в России. За период с 1959 г. сибирские ученые селекционировали песцов с целью приручения. Через несколько поколений шерсть у них стала пятнистой, уши свободно свисающими, хвост изогнутым, морда более короткой и широкой — хотя селекционировали их только для того, чтобы изменить поведение. Подобная картина характерна и для других одомашненных видов животных, в том числе крыс и норок. Почему это происходит, еще предстоит выяснить. Но зато доподлинно известно, что у одомашненных песцов меньше размер надпочечников и гораздо ниже уровень адреналина, чем у их диких сородичей.

В прошлом году другая группа ученых высказала гипотезу, поддающуюся проверке: у одомашненных животных меньше клеток нервного гребня, которые выступают родоначальниками громадного числа типов клеток, включая нейроны, пигментирующие клетки эпидермиса, клетки скелетных и соединительных компонентов головы. Они же играют ключевую роль в формировании нервной системы, в частности реакции «дерись или убегай», т.е. реакции на стресс. Если гипотеза верна, значит все эти забавные сопутствующие приручению признаки (пятнистая шкура, загнутые хвосты, висячие уши) — побочный эффект одомашнивания.

Жермонпре считает, что попытки одомашнивания волков, имевшие место в Пршедмостях, не удались, и сомневается, что эти животные родственны современным собакам. Тем не менее, как полагает Жермонпре, «это были собаки — но собаки палеолита». По экстерьеру они более всего напоминали сибирскую лайку, но были крупнее — размером примерно с немецкую овчарку. Жермонпре называет экземпляры из Пршедмостей собаками, поскольку считает, что между этими псовыми и кроманьонцами установились определенные взаимоотношения. Например, согласно дневнику проведения первых раскопок, в одном из захоронений возле скелета ребенка лежала нижняя челюсть собаки.

Кроме того, собаки палеолита были частью обрядов, чего нельзя сказать ни о каких других видах животных. В одном из них между передними зубами умершей собаки кроманьонцы помещали предмет, более всего похожий на кость мамонта, и сжимали ей челюсти. Жермонпре полагает, что у древних охотников на мамонтов это было частью связанного с охотой ритуала, или должно было облегчить предсмертные страдания почитаемого охотниками животного, или служило «пропуском» для собаки, чтобы она сопровождала человека в его загробной жизни. «Нам попадаются подобные факты в этнографических записях», — говорит она, приводя в качестве примера погребальную церемонию начала ХХ в. у сибирских чукчей в честь умершей женщины. В жертву был принесен северный олень, а его желудок помещен в пасть головы мертвой собаки, что, как предполагалось, должно было защищать усопшую на пути в мир иной.

Многие исследователи полагают, что эти древние люди пытались превратить волка в собаку, чтобы животное помогало им в охоте. В своей книге «Захватчики» (The Invaders), выпущенной в начале этого года в издательстве Гарвардского университета, антрополог Пэт Шипман (Pat Shipman) утверждает, что самые первые собаки (или, как она их называет, волкособаки) были чем-то вроде новейшего технологического орудия, которое способствовало вытеснению неандертальцев людьми современного типа — охотниками на мамонтов. Тем не менее она, Уэйн, Ларсон и другие ученые допускают, что в этом процессе наравне с людьми участвовали волки. Возможно, эти умные, легко адаптирующиеся животные воспринимали нас, людей, как новую экологическую нишу. Альтернативный сценарий, по которому люди нападали на волчьи логова и захватывали волчат, достаточно маленьких, чтобы их приручить, представляется слишком опасным. Кроме того, подрастающие бок о бок с детьми волчата тоже представляли бы собой серьезную угрозу.

«Человек не занимался преднамеренным одомашниванием, во всяком случае поначалу, — высказывает предположение Ларсон. — Скорее всего волки стали следовать за людьми с такой же целью, с какой муравьи заползают к нам на кухню: их привлекла пища, вернее пищевые отходы». Со временем некоторые из этих обосновавшихся вблизи стоянки волков перестали бояться людей, люди к ним тоже привыкли. Так между человеком и волком начали формироваться взаимовыгодные отношения. Волкособаки могли выслеживать по запаху дичь, а люди делились с ними добычей.(Косвенные подтверждения этому дает эксперимент с песцами, которые в меньшей степени, чем волки, испытывают страх перед человеком. Выведенные новосибирскими зоологами животные радостно бежали им навстречу, в то время как содержащиеся в неволе песцы прятались у задней стенки своих клеток.)

У этого гипотетического сценария одна проблема, и касается она собак из Пршедмостей; ранние собаки Жермонпре не питались мясом мамонтов, хотя оно входило тогда в рацион человека. Изотопный анализ костей палеособак свидетельствует о том, что они ели мясо северных оленей, которое не было основной пищей живших здесь людей. У собак из Пршедмостей обнаружены сломанные зубы и серьезные повреждения на морде. «Это могут быть следы от стычек с другими собаками, но также от ударов палкой», — говорит Жермон-пре. Она описывает развитие взаимоотношений человека и собаки через призму ритуалов с участием собак. По этому сценарию, наши предки — охотники-собиратели, вероятно, как-то раз убили взрослых волков и забрали к себе в пещеру волчат: так сегодня представители кочевых народов приносят в свои поселения детенышей или молодых животных. На костях мамонтов из Пршедмостей не видно никаких следов укусов псовых, и это наводит на мысль, что последние не могли свободно перемещаться и копались в объедках. Скорее всего, люди держали их на привязи, кормили пищей, которую не ели сами, и разводили лишь для того, чтобы всегда иметь под рукой животных для ритуальных жертвоприношений.

Разведение волков в неволе могло привести к анатомическим изменениям, которые Жермонпре обнаружила у собак из Пршедмостей; они даже могли перестать бояться человека, как это произошло с новосибирскими песцами.

Лишенные свободы, подвергаемые избиениям, получающие скудный рацион собаки из Пршедмостей скорее всего понимали команду «Нельзя!». «Ни в Пршедмостях, ни в местах других древних стоянок, где были найдены останки собак, не обнаружено никаких признаков того, что охотники-собиратели воспринимали псовых как своих друзей или помощников в охоте, — отмечает Жермонпре. — Подобные взаимоотношения сформировались позднее».

С переменным успехом

Если Жермонпре права, то одомашнивание собак могло начаться намного раньше и при неблагоприятных для них обстоятельствах. Не все согласны с тем, что собаки Жермонпре — это на самом деле собаки. Некоторые предпочитают называть их волкособаками или попросту волками, поскольку либо не вполне ясен их таксонометрический статус, либо об этом свидетельствуют морфологические или генетические показатели. (Ларсон надеется ответить на данный вопрос в ходе реализации своего мегапроекта.)

Самые ранние задокументированные останки собаки из стоянки древних людей в Бонн-Оберкасселе возрастом 14 тыс. лет повествуют о совсем другой истории одомашнивания собаки. Они ясно показывают, что людей и псовых связывали гораздо более тесные узы. В начале 1900‑х гг. археологи, проводя раскопки на месте стоянки древних людей, обнаружили могилу, в которой вместе с останками ориентировочно 50-летнего мужчины и женщины 20–25 лет находился скелет собаки. Совершенно очевидно, что это было домашнее животное, которого так любили, что похоронили как члена семьи.

Собака из Бонн-Оберкасселя — не единственная древняя собака, удостоенная такой чести. В Айн-Маллахе, в верховьях реки Иордан, на месте стоянки охотников-собирателей, датируемой 12 тыс. лет назад, археологи обнаружили, возможно, самое значительное свидетельство совместного захоронения людей и собак. Скелет пожилого человека лежал на правом боку в изогнутом положении, левая рука, вытянутая над головой, нежно обнимала щенка. Ему было от четырех до пяти месяцев, и, по мнению археологов, это был любимец покойного. В отличие от собак из Пршедмостей он никогда не подвергался побоям; его останки с любовью уложил кто-то заботившийся о нем.

Подобные трогательные сцены редки для этого периода, но могилы самих собак встречаются довольно часто. А начиная с периода примерно 10 тыс. лет назад практика захоронения собак распространялась все шире. Ни один другой вид животных не был частью ритуалов с такой регулярностью. Люди стали совсем по-другому смотреть на собак, и это оказало существенное влияние на эволюцию последних. Возможно, в этот период собака приобрела определенные навыки общения с человеком: научилась различать выражение его лица, понимать указывающие жесты, пристально вглядываться ему в глаза (что увеличивает количество выделяемого окситоцина — гормона привязанности — как у собаки, так и у хозяина).

«Собак стали хоронить после того, как люди начали охотиться не на открытой местности, а в густых лесах, — говорит Анджела Перри (Angela Perry), археозоолог из Института эволюционной антропологии Общества Макса Планка в Лейпциге, специализирующаяся на подобных захоронениях. — Возможно, в первом случае собаки помогали перетаскивать мясо убитого мамонта и не участвовали в самой охоте, — добавляет она, указывая на то, что на слонов люди охотятся без собак. — Но собаки — прекрасные помощники в охоте на более мелкую дичь, обитающую в лесах: оленей или кабанов».

«Примерно с 15 тыс. лет назад, а возможно, и раньше, — говорит Перри, — охотники-собиратели в Европе, Азии и Америке стали все больше полагаться на охотничьи навыки собак». Исследователям не удается проследить четкую генетическую линию от тех животных к нашим питомцам; и все же они не сомневаются, что те были собаками. «Хорошая охотничья собака может найти свежий след и вести по нему хозяина, — говорит Перри, которая принимала участие в традиционной охоте с собаками в Японии и США. — Когда люди начали использовать собак на охоте, заметно изменилось их отношение к этим животным и их стали с почестями хоронить». Такие захоронения уже не были частью ритуала или жертвоприношением, подчеркивает она. «Это удивительные могилы, в которых рядом с собаками лежат каменные наконечники копий и ножи — охотничьи орудия человека».

Одно из наиболее впечатляющих захоронений собак, возраст которого оценивается примерно в 7 тыс. лет, обнаружено вблизи деревушки Скатехольм в Швеции. Несколько собак погребены в одном месте с большим числом людей. Одно захоронение было особенно пышным по убранству.

«Собака лежала на боку, по брюху были набросаны кремневые осколки, рядом лежали рога благородного оленя и украшенный резьбой каменный топор, все тело было осыпано красной охрой», — говорит Перри. Почему этой собаке был оказан такой почет, неизвестно; возможно, она была прекрасным охотником и хозяин хотел хоть как-то отблагодарить ее. «Подобные взаимоотношения можно наблюдать между охотниками и их собаками сегодня, об этом свидетельствуют и этнографические документы», — замечает Перри. Тасманийские охотники-собиратели конца XIX в. говорили: «Наши собаки важнее для нас, чем наши дети. Без них мы не смогли бы охотиться; мы бы просто не выжили».

Древние собаки выполняли еще одну важную функцию. Первая известная нам попытка своего рода целенаправленной селекции, определившая эволюцию C. familiaris, относится к 8 тыс. лет назад; произошло это на территории нынешней Дании. Местные охотники-собиратели вывели собак трех размеров, вероятно, для выполнения разных задач. «Я не думаю, что это были какие-то определенные породы собак, — говорит Перри. — Просто это были маленькие, средние и большие собаки». Для чего были нужны маленькие собаки, не совсем ясно, но собаки среднего размера имели телосложение охотничьих, а крупные, размером с гренландскую собаку (весом около 30 кг), скорее всего использовались для переноски или волочения грузов. Все собаки умели громко лаять, поэтому, вполне вероятно, выполняли также функции сторожевых.

Роль собаки в жизни человека изменилась, когда люди начали заниматься сельским хозяйством. В ранних поселениях земледельцев могилы собак встречаются редко. «Когда люди занимались охотой и собирательством, захоронения собак были широко распространены. Однако с развитием земледелия эта традиция практически исчезла», — говорит Перри. Собаки утратили свою значимость, но это не обрекло их на вымирание. Во многих регионах они попали на обеденный стол, что послужило новой причиной их разведения.

Однако не во всех сельскохозяйственных сообществах мясо собак употребляли в пищу. Скотоводам нужны были сторожа, и они выводили пастушьих собак. Те из них, кто служил особенно рьяно, могли рассчитывать на достойное погребение. В 2006 г. на кладбище вблизи Лимы (Перу), возраст которого составляет около 1 тыс. лет, археологи обнаружили 80 мумифицированных собак, похороненных в могилах рядом со своими хозяевами. Эти собаки охраняли стада лам, которых разводили народы доинкской культуры чирибайя, и пользовались почетом и уважением как при жизни, так и после смерти. Около 30 собак были запеленуты в превосходно тканые одеяла из шерсти ламы, около пасти лежали кости лам и рыб. Засушливый местный климат способствовал мумификации останков собак, их шерсть и тканый покров хорошо сохранились. Мумии напоминали маленьких уличных собак, которые бродят по улицам Лимы сегодня в поисках человека, который приютил бы их и сказал, что можно делать, а что нельзя. (Вопреки этому сходству пастушьи собаки чирибайя не имеют отношения к современным дворняжкам из Лимы. Нет никаких свидетельств связи каких - либо древних пород с современными породами, занесенными в реестр Американского клуба собаководства.)

Несмотря на то что собаки чирибайя и другие собаки, захороненные в Южной и Северной Америке, ни по происхождению, ни по месту, ни по времени не соответствуют самым ранним этапам одомашнивания, Ларсон с коллегами с энтузиазмом исследует их кости и образцы ДНК, поскольку эти североамериканские собаки произошли от древних европейских или азиатских собак, что поможет установить, как часто и где именно происходило одомашнивание собак. В своих попытках охватить как можно больше древних псовых зоологи проанализировали останки свыше 3 тыс. волков, собак и других видов, которых не так-то легко было классифицировать. В этих исследованиях приняли участие более 50 ученых по всему миру. О предварительных результатах они надеются сообщить уже этим летом.

Поможет ли это наконец-то узнать, где и когда была одомашнена собака? «Я полагаю, мы будем очень близки к ответу», — говорит Ларсон. Но вопрос, как именно давно вымершие виды волков превратились в существ, которые понимают команду «Нельзя!», останется открытым.

Перевод: С.Э. Шафрановский