Памятное пикирование отечественной валюты стремительно подняло цены на товары в российских магазинах. Но теперь рубль крепнет, а цены наотрез отказываются возвращаться назад. Почему? Попробуем разобраться.
Вот цифры. С ноября до нынешнего февраля российский рубль похудел к доллару на 40%: с 41,96 до 69,66 за один зеленый. Инфляция за те же ноябрь — январь подскочила более чем вдвое: с 7,1% в октябре до 16,7% к февралю (в годовом исчислении). Но последние два месяца рубль уже не терял, а набирал вес. К апрелю он укрепился на 20% (с 69,66 до 57,65). А потребительские цены продолжают расти: в марте инфляция достигла 17%, и аналитики Минэкономразвития полагают, что это еще не предел.
Что особенно поражает: цены растут и на импорт, и на российскую продукцию. Аналитическая компания Fashion Consulting Group (FCG) зафиксировала, что импортная одежда среднего ценового сегмента в феврале подорожала на 58%, отечественная — на 52%. Так при чем здесь валютный курс?
Особенно резво дорожает продовольствие, включая, опять же, отечественное. По данным Минсельхоза РФ, оптовые цены на капусту в нынешнем году выросли на 66%, лук подорожал на 40,5%, картофель — на 36,6%, морковь — на 31,9%, яблоки — на 34,5%. Прибавьте сюда розничную наценку — и получите удвоение цен на самое необходимое. Федеральная антимонопольная служба фиксирует рекордное количество жалоб на беспричинно завышенные цены на продукты. А что делать? Продавцам не прикажешь. Из высоких кабинетов на них покрикивают, но что толку?
Ассоциация компаний розничной торговли (АКОРТ) объявила о двухмесячной заморозке розничных цен на социально значимые товары. Но даже эксперты продовольственного рынка затрудняются объяснить, что означает, например, объявленная в Москве фиксация стоимости говяжьего фарша в диапазоне от 119,99 до 434,9 рубля, гречки — от 47,2 до 93, картофеля — от 18 до 129,99, макаронных изделий — от 8,99 до 53, сливочного масла — от 37,9 до 105, соли — от 5,9 до 14, плавленых сыров — от 27,95 до 399 рублей?.. Что это за диапазон и с чем его едят?
К тому же цены на многие виды продовольствия вплотную приблизились к верхнему порогу покупательной способности основной части населения. Выросли даже цены на муку — на 7,9% — и на хлеб — на 6,7%. В мясном ряду заметнее всего растут оптовые цены на говядину, отмечает Минсельхоз. Но это неправда — розничные цены убегают еще быстрее: они уже не вдвое выше оптовых (что считается почти нормой), а в 2,5-3 раза. Очередь на подорожание дошла до «мяса бедняков» — второго и третьего сорта — и даже обрези. Знакомый рыночный торговец рассказал, что недавно повысил цену на говяжью пашину и голяшку. Раньше их покупали в основном собачники — на корм своим любимцам, а теперь берут пенсионеры и к середине дня разбирают подчистую!
Удивляться нечему: по словам главы Минсельхоза Николая ФЕДОРОВА, с момента введения Россией в августе 2014-го продовольственного эмбарго импорт мяса и мясной продукции в нашу страну сократился на 32%, или на 670 тысяч тонн. Возместить его отечественные производители сумели лишь на 60% — в основном за счет роста производства птицы и свинины. Дефицита нет, прилавки не пустуют, но нет и подпора свежей продукции, когда у торговли появляется стимул наращивать прибыльность за счет роста продаж — при неизменных или разумно понижаемых ценах.
Такая картина не только на мясных прилавках. Введенные в прошлом августе антисанкции лишили россиян почти половины (48%) ввозимой из-за рубежа рыбы, трети молочного импорта. А ведь собственного молока прибавилось лишь 2%. «Конечно, это не очень нравится потребителям, ибо сказывается на ценах на сельхозпродукцию на прилавке в рознице, — говорит министр Федоров и в качестве утешения добавляет: — Мы увеличили производство сыров в прошлом году почти на 15%, а в январе — еще на 35%. Нет худа без добра, как говорят в народе».
Хочется спросить министра: откуда же взялся дополнительный сыр, если для него не прибавилось своего молока, а количество импортного сократилось? Или это теневой импорт? Или стали для производства использовать сухое молоко, а то и вообще сомнительное сырье?
В Приморском крае служба Роспотребнадзора провела проверку качества молочного ассортимента в 144 магазинах региона и выяснила: 29,4% продаваемого сыра — фальсификат, подделка. Включая сыры «Голландский» и «Российский», изготовленные на основе «немолочных видов сырья» с добавлением растительных масел (которых вообще не должно быть). Впрочем, доля фальсифицированного сливочного масла оказалось еще больше — 58,8%...
Но вернемся к ценам. Их показное безразличие к колебаниям на валютном рынке показывает: обесценение рубля — лишь одна из многих составляющих обвальной инфляции, накрывшей страну. Например, потеряв из-за антисанкций норвежского лосося, который на мировом рынке торговался по 5 долларов за килограмм, мы теперь завозим его с Фарерских островов (формально входят в состав Дании, но обладают широкой автономией и потому под российские антисанкции не подпадают). Начиная с сентября мы платим за ту же самую рыбу уже 9 долларов за килограмм — удорожание на 80%. А случилось оно более чем за месяц до обрушения курса рубля. Но этот фокус, как и извилистые транзиты польских яблок через Балканы, просто неприлично называть импортозамещением.
«Ничего другого и не могло произойти, — утверждает профессор факультета экономических наук НИУ ВШЭ Константин СОНИН. — Импортозамещение — это всегда субсидирование фирм-производителей за счет потребления. Запрет действительно приводит к росту местного производства, но это никогда не может компенсировать весь выпадающий импорт. Цена будет обязательно выше, а потребителям — обязательно хуже».
Год назад обещали, что российские товаропроизводители получат шанс. На практике его получили перекупщики — отечественные и зарубежные. Самый яркий пример — соседняя Белоруссия, вдруг ставшая для России крупнейшим поставщиком «европейских» продовольственных товаров, включая морепродукты: креветки, лангусты, устрицы... При этом соседи, отвергая все упреки в хапужничестве, не устают напоминать, что не могут работать в себе в убыток. Хотя было бы любопытно посчитать долю новых импортеров в нашей 17-процентной продовольственной инфляции.
Впрочем, посредников и в самой России немало. Как утверждает главный аналитик и партнер компании ФБК Игорь НИКОЛАЕВ, Россию с полным основанием можно назвать страной перепродавцов. «Очень показательный факт: у нас 700 тысяч организаций оптовой торговли, это в 2,7 раза больше, чем организаций розничной торговли. А 10 лет назад, по нашим данным, было в 2,43 раза больше». Тенденция налицо — и на ценниках.
Нужно понимать, что оптовик — это не обязательно распределитель крупных партий товаров. Здесь простой критерий — перепродажа. И получается, что у нас на любую торговую точку в рознице приходится почти по три посредника-перепродавца, которые кормятся с каждой партии товара, прошедшей через их руки. А если учесть, что среди этих посредников не меньше половины принадлежат или контролируются чиновниками различных уровней, то становится понятным, кто именно получает основной навар с любого роста розничных цен. Все по пословице: кому война, а кому — мать родна.
В стране перепродавцов цены растут не только потому, что львиная доля доходов прилипает к рукам посредников. «Из-за несовершенства оптово-распределительной системы в России ежегодно пропадает около 30% произведенных в стране овощей и 55% фруктов и ягод», — заявляют в Минсельхозе РФ. «И эти потери тоже вкладываются в розничные цены», — соглашается вице-президент «Опоры России» Владислав КОРОЧКИН.
А платит за все потребитель. Мы с вами.
Кстати
Ровно 63 года назад в СССР было объявлено о самом масштабном за послевоенный период снижении цен — на 10-30%. Население это известие бурно приветствовало, хотя многие продукты и товары можно было купить только в крупных городах. «Было время — и цены снижались...» — ностальгически пел Высоцкий в 1970-х. К тому времени ценники в нашей стране всегда переписывались только в сторону увеличения. Как, собственно, и сейчас.
85.0
17.60
