К старту Олимпийских игр в Рио-де-Жанейро, которые пройдут с 5 по 21 августа, власти Бразилии подошли в состоянии жесточайшего цейтнота. На подготовку спортивного праздника у них было почти семь лет, но уложиться организаторы так и не смогли – часть обещанной спортивной и транспортной инфраструктуры не успеет пройти испытания или вовсе окажется неготовой к началу Игр.
Похожие проблемы у правительства Бразилии были и накануне чемпионата мира по футболу 2014 года, но с тех пор ситуация в стране заметно осложнилась: перебои с финансированием и коррупционные скандалы парализуют приоритетные проекты, а обеднение населения грозит взорвать и без того неблагополучную обстановку в местных трущобах – фавелах. В довершение всех бед Бразилию атаковала целая россыпь экологических проблем.
Цейтнот – это судьба
Право на проведение ЧМ по футболу бразильцы получили в 2004 году и готовились к нему целых 10 лет – больше, чем кто бы то ни было в истории. Это не помешало им сдать большинство стадионов лишь в последние месяцы. С Олимпиадой‑2016 получилось еще хуже – времени было меньше (Рио был утвержден в качестве столицы Игр 2 октября 2009 года), и, по всей вероятности, сработала психология – справиться бы с мундиалем, а дальше будет легче. Долгое время работу оргкомитета вообще не удавалось наладить: в 2010–2012 годах у него трижды менялись руководители. В мае 2014‑го вице-президент Международного олимпийского комитета (МОК) Джон Коутс заявил, что подготовка к этим Играм «худшая из того, что ему доводилось видеть», и что в МОК создается специальная рабочая группа, чтобы форсировать процесс.
Это подстегнуло бразильцев. Если в конце 2014‑го на месте большинства новых объектов можно было найти запущенные стройплощадки, а Олимпийский парк отсутствовал в принципе, то за 2015 год отставание было во многом ликвидировано. Всего для проведения Игр будут задействованы 32 объекта, сгруппированные в четыре кластера в разных районах Рио – Деодоро, Маракана, Копакабана и Барра. 11 объектов строились с нуля, 14 существовали раньше, при этом семь нуждались в реконструкции, еще семь локаций заявлены как временные, с перспективой ликвидации после Олимпиады.
В апреле оргкомитет отчитался о 98‑процентной готовности к Олимпиаде. Однако из международных организаций продолжала доноситься критика. «Организаторы упустили несколько важных деталей. Даже президент МОК Томас Бах обеспокоен тем, как проходит подготовка», – заявил в конце апреля глава Ассоциации международных федераций по олимпийским видам спорта Франческо Риччи-Битти. Причиной тому два наиболее проблемных объекта – велодром и теннисный центр. Отделка технических помещений велодрома еще не закончена, а первые официальные заезды пройдут уже на Олимпиаде. Что касается теннисного центра, то, как сообщил в конце мая глава Международной теннисной федерации Дэвид Хэггерти, аренам не хватало еще одного слоя покрытия кортов, системы освещения, логистики передвижения зрителей и части трибун.
На ряде других сооружений также остаются недоделки. Как писало в конце июня Associated Press, в кластере Барра не смонтировано освещение в плавательном комплексе, в Деодоро продолжаются работы на конно-спортивном комплексе, стадионах для регби и хоккея с мячом. При этом и на готовых объектах «начинка» выглядит гораздо менее помпезно, чем на презентационных картинках. «Это не будут люксовые арены, которые всем нравятся. Но чем богаты, тем и рады. Проведем Игры скромности», – объясняет спортивный директор оргкомитета Родриго Гарсия.
Без откатов никуда
Но это все мелочи в сравнении с тем, что происходит в подготовке городской инфраструктуры. Это зона ответственности муниципальных властей, обещавших использовать Олимпиаду для решения накопившихся транспортных проблем Рио – 12‑миллионной агломерации, разделенной надвое гористым рельефом и Национальным парком Тижуика. В планах значилось построить три линии скоростного автобуса (BRT), три линии городских электричек (VLT), проложить под Национальным парком линию метро № 4, соединив районы Барра и Копакабана, а также восстановить линию трамвая Санта-Тереза, закрытую после аварии в 2011 году.
На данный момент готовы только три автобусные линии. Строительство ветки метро, которая, согласно заявочной книге Рио, должна была открыться в 2014 году, не закончено. По последней информации, движение поездов в усеченном формате начнется 1 августа, без положенной обкатки путей. Если и этот срок будет сорван, то власти могут в авральном порядке запустить еще одну линию BRT, иначе добраться до кластера Барра будет очень сложно.
Строительство VLT также застряло. Из планируемых трех линий в мае запущена первая, ввод остальных отложен на 2017 год. Аналогичная ситуация сложилась с трамваем Санта-Тереза: в 2015 году открылся лишь один участок маршрута, полностью линию восстановят не ранее 2017‑го. В результате сейчас, на фоне апокалиптических прогнозов прессы, сулящей во время Игр транспортный коллапс, городская администрация прорабатывает экстренные решения. Новой веткой метро и одной из линий BRT разрешат пользоваться только официальным гостям Олимпиады. Для автотранспорта, обслуживающего соревнования, на магистралях обустроят выделенные полосы. Даже муниципальные вузы отправили студентов на каникулы не в июле, как обычно, а в августе, чтобы те не создавали дополнительного трафика.
Как утверждается в западных СМИ, такая ситуация сложилась из-за того, что львиная доля связанных с Рио‑2016 подрядов была распределена среди пяти крупных девелоперов, каждый из которых имеет серьезный коррупционный бэкграунд. Первые подробности стали выясняться в ходе расследования в отношении нефтяного гиганта Petrobras: оказалось, все пятеро олимпийских подрядчиков сотрудничали с Petrobras, завоевывая его лояльность взятками и заключая между собой картельные сговоры (в конце мая большое расследование на эту тему появилось в Reuters). Так, крупнейший из них – компания Odebrecht SA (осваивает около половины олимпийского бюджета) – якобы потратил 1 млн бразильских реалов на откаты по контрактам на линию метро № 4 и реновацию порта Маравилья.
Стоит отметить, что информация о махинациях при подготовке к Рио‑2016 пока разнородна. К примеру, весной из-за подозрений в мошенничестве на банковских счетах было заблокировано $35 млн, выделенных на строительство кластера Деодоро. В июне полиция провела обыски в офисах двух других подрядчиков – консорциумов OAS SA и Queiroz Galvao. Также был допрошен покинувший пост губернатора штата Рио-де-Жанейро в 2014 году Сержио Кабрал, который, по версии следствия, получил 2,7 млн реалов за разрешение на строительство линии метро.
«Идеальный шторм» по-бразильски
Сколько составляет бюджет Олимпиады‑2016? Подсчитать это непросто, учитывая, что с 2009 года, когда Рио стал хозяином Игр, курс реала к доллару вырос вдвое – с 1,76 до 3,3. «Разогналась» и инфляция, достигшая в начале года 10,7%. В результате стоимость спортивных объектов в долларовом выражении сейчас выглядит незначительной – менее миллиарда долларов ($446 млн на строительство новых, $213 млн на переоборудование существующих и $124 млн на временные). Городская инфраструктура гораздо дороже: 8,5 млрд реалов на метро, 1,2 млрд – на VLT, еще 8 млрд – на реконструкцию порта (всего по нынешнему курсу – $5,36 млрд).
Что касается оценок итоговой сметы, публикуемых в СМИ, то бразильское издание O Globo в декабре 2015‑го оценило ее в 29,6 млрд реалов (5,6 млрд на спортивную инфраструктуру и 24 млрд на городскую; по нынешнему курсу – $8,97 млрд), почти поровну разделенных между общественными и частными источниками. Reuters же в январе заявило о 39,1 млрд реалов ($11,85 млрд). Помимо этого, существует бюджет оргкомитета на операционные расходы: в 2013 году он оценивался в $2,18 млрд, в 2014‑м – в $2,91, последняя оценка – $3,6 млрд. Так или иначе, непомерно раздутым бюджет не выглядит. Если готовясь к ЧМ‑2014 по футболу, Бразилия умудрилась перещеголять организатора предыдущего первенства, ЮАР, в четыре с лишним раза ($14 млрд против $3 млрд), то в случае с Рио‑2016 получается сопоставимая сумма с расходами предшественника – Лондона‑2012 (там было $15,3 млрд).
Однако эти цифры приобретают совершенно другое звучание в контексте сегодняшней политической и экономической ситуации в Бразилии. Свирепствующий в стране кризис СМИ называют сильнейшим с 1930‑х годов – в первом квартале 2016 года ВВП Бразилии сократился на 5,4%, а уровень безработицы вырос до 10,9%.
При этом зависимость штата Рио-де-Жанейро, где находится штаб-квартира Petrobras, от нефтяной конъюнктуры сильнее, чем у иных штатов. С прошлого года в Рио происходят задержки пенсий и зарплат муниципальным служащим. Весной, по данным Reuters, часть больниц испытывала нехватку средств на медикаменты и перешла на неполный рабочий день, а глава штаба губернатора Леонардо Эшпиндола предупредил о надвигающемся «социальном коллапсе».
Ожидается, что дефицит бюджета штата по итогам года составит 19 млрд реалов ($5,56 млрд). 15 июня рейтинговое агентство Fitch понизило кредитный рейтинг региона с B+ до В‑, объяснив решение «резко ухудшившейся ликвидной позицией». Отразилась эта ситуация и на бюджете оргкомитета, дефицит которого оценивается в $121–151 млн. В июне и. о. губернатора Дорнеллеш запросил у федерального правительства дополнительную субсидию 2,9 млрд реалов ($878 млн) на проведение Олимпиады, пригрозив, что в случае отказа форум может обернуться «большим провалом», и даже объявив режим чрезвычайной финансовой ситуации. В конце месяца требуемая сумма все же была выделена.
На этом фоне вложения в Олимпиаду вызывают недовольство населения. В самом Рио уже три месяца продолжается вялотекущая забастовка врачей. 6 июля она перетекла в демонстрацию нескольких тысяч человек, призывавших бойкотировать Игры и увеличить соцрасходы. Звучит критика и со стороны бразильских знаменитостей. Теннисная звезда Густаво Куэртен заявил, что страна не использует шанс на развитие инфраструктуры, а экс-звезда футбольной сборной Ривалдо прямо призвал иностранцев не приезжать в Рио.
Проблема безопасности, всегда актуальная для Бразилии, сейчас также оказалась увязана с экономическим кризисом – и не только потому, что обеднение и безработица провоцируют преступность. В нынешнем году расходы Рио-де-Жанейро на полицию сократились на 30%. 29 июня 300 стражей порядка вышли на демонстрацию, требуя денег, а затем инициативная группа отправилась в аэропорт и развернула в зале прилета баннер, в одночасье ставший интернет-хитом: «Добро пожаловать в ад. Полиция и пожарные не получают денег, все, кто приедет в Рио, находятся в опасности».
Причем эти слова подкрепляются статистикой: в январе–апреле в Рио произошло 2036 убийств против 1818 годом ранее. Среди погибших – 52 сотрудника полиции. Кстати, повышенную криминогенную обстановку уже ощутили и спортсмены. «Пятиборцев в Рио периодически грабят. Недавно с литовцев сняли золотые цепочки. У наших ребят на пляже рюкзак увели», – рассказывал в апреле российский чемпион мира по современному пятиборью Александр Лесун. В мае вооруженному ограблению подверглись три члена сборной Испании по парусному спорту, в июне – члены паралимпийской сборной Австралии.
Совладать с фавелами у властей никак не получается. В 2010 году была принята программа, по которой за каждым районом закреплялись «группы полицейского умиротворения» (UPPs), пытавшиеся выстроить диалог с маргинальной беднотой через влияние на лидеров улиц. Позже власти перешли к более агрессивной тактике выселения жителей фавел за пределы города – только за последние два года из Рио было выдворено около 77 тыс. жителей. Но и это не помогало – многие наотрез отказывались уезжать, а если их дом разрушали, оставались жить на руинах, окончательно уходя в преступность.
Наконец, во время ЧМ‑2014 некоторые районы фавел были попросту оцеплены полицейскими. Нечто подобное, вероятно, будет и в Рио‑2016 с учетом того, что на обеспечение безопасности в городе планируется отрядить 85 тыс. человек – вдвое больше, чем было в Лондоне‑2012. Впрочем, The Independent предполагает, что силовики скорее попытаются договориться с наркобаронами: мол, если они усмирят на 17 дней «подшефные» территории, то полиция, со своей стороны, не будет вмешиваться в наркоторговлю.
Все могут комары
Но беда не приходит одна, и помимо прочих проблем организаторы Олимпиады столкнулись с природной стихией. Экологическую и санитарную обстановку в Рио нагляднее всего иллюстрирует ситуация с заливом Гуанабара, куда без очистки стекает половина сточных вод города. По данным прошлогоднего исследования, на результаты которого ссылается Associated Press, норма содержания в воде болезнетворных бактерий превышена в 1,7 млн раз. При этом залив, по сути, является олимпийским объектом, где пройдут соревнования по марафонскому плаванию и парусному спорту. Поначалу власти Рио-де-Жанейро обещали очистить Гуанабару на 80%, но в прошлом году признали недостижимость этой цели (она в итоге выполнена наполовину) и посоветовали спортсменам сделать прививки и умываться водой из бутылок.
Но уже во время тестовых соревнований оказалось, что совет неэффективен – немецкий яхтсмен Эрик Хайль подхватил в заливе золотистый стафилококк. Также в больницу обратились виндсерфер из Южной Кореи Вонву Чо и члены сборной Великобритании по гребле. В январе Международная федерация плавания (FINA) допустила, что пловцы-марафонцы смогут выступать в Рио‑2016 в гидрокостюмах (окончательного решения по этому вопросу пока нет).
Другая часть «природных» проблем связана с перебоями электроэнергии. В апреле на тестовых соревнованиях по гимнастике гасло электричество – перебои продолжались от 15 до 90 минут, а внезапные выключения создавали риск травмы для спортсменов. Прошлой осенью на некоторое время был отключен от энергоснабжения стадион, принимающий турнир по легкой атлетике. Почему общественность обратила внимание на эпизодические отключения? Электричество в Бразилии в основном вырабатывается на ГЭС, но в последние месяцы из-за жары началось обмеление рек. Если ситуация не изменится, во время Игр может разразиться полноценный энергетический кризис (в соседнем Сан-Паулу уже перешли на режим экономии резервов). В результате на Олимпиаде придется организовать временное электроснабжение, на которое, по последним данным, выделят 70 млн долларов.
Наконец, в последние полгода Бразилия оказалась одним из центров глобальной экологической проблемы – распространяемого комарами вируса Зика (для большинства людей он не опасен, и его симптомы схожи с простудой или гриппом, но считается крайне опасным для беременных, вызывая патологию развития плода). По последним данным Роспотребнадзора, в странах Американского региона от вируса пострадали 415 тыс. человек, из них 83,4 тыс. – с подтвержденным диагнозом, в Бразилии – 161,2 и 64,3 тыс. соответственно. Позиция ВОЗ относительно степени опасности вируса Зика для гостей Рио‑2016 толком не обозначена: в феврале организация забила тревогу по этому вопросу, однако уже в мае в ответ на обращение группы экспертов, предложивших перенести Олимпиаду в другую страну, заявила, что для этого нет оснований.
Похожая несогласованность наблюдается и у российских органов: в январе Роспотребнадзор рекомендовал беременным россиянкам не ехать в Бразилию (наряду с 26 другими странами), однако в июне глава Мин-здрава Вероника Скворцова заявила, что не видит рисков в такой поездке, поскольку летние месяцы (соответствующие бразильской зиме) комары проводят пассивно и не размножаются. На это же упирают и в оргкомитете Рио. При этом бразильских военных на всякий случай отправили прочесывать окрестные джунгли и обрабатывать местность репеллентами.
Несмотря на старания принимающей стороны, в США, Австралии и Новой Зеландии разрешили спортсменам, опасающимся вируса, отказаться от поездки в Рио, и многие этим правом воспользовались. Для остальных же вирус хотя и не стал непреодолимой преградой на пути в Рио, но вынудил всерьез побеспокоиться. Так, в Южной Корее для спортсменов создали форму с длинными рукавами и штанинами, на которые наносятся химикаты, отпугивающие насекомых. У российской сборной форма тоже будет полностью закрытой. Плюс к этому в Доме России в Рио установят кондиционеры, чтобы атлеты не открывали окна.
0
44.25
