Для него организовали внеплановую пресс-конференцию, проходившую, как сейчас помню, во время конкурсов – и большинство журналистов предпочло молодую звезду "Атланты". И поскольку я был чуть ли не единственным русскоговорящим журналистом в поле зрения организаторов, меня попросили выступить в роли переводчика. Нет, Илья, парень бойкий, с партнерами по-английски уже говорил весьма прилично, но при большом стечении публики держать речь еще побаивался. Я с удовольствием помог. И внутренне гордился тем, что наш тинейджер говорит о Харламове как кумире. Тогда, на стыке веков, герои у ребят были в основном заокеанскими.
После той пресс-конференции мы сели и сделали эксклюзив для "СЭ". И знаете, каким был его заголовок? "Когда мне было четыре года, отец записал в дневнике: "Наша цель – Олимпиада!"
Слова материальны. Отцу Ильи, очень рано ушедшему из жизни, правда, суждено было увидеть сына только на одних Играх – в Солт-Лейк-Сити. Но потом Ковальчук сыграет еще на четырех, сотворив совместно с Павлом Дацюком рекорд страны всех времен – никому и никогда до них из отечественных хоккеистов не удавалось участвовать в пяти Олимпиадах.
Пятая из них, в Пхенчхане, наконец-то и увенчалась золотом. Да, энхаэловцы в ней не участвовали, но ведь и в момент, когда отец записал в своем дневнике задачу попасть на Игры (а четыре года Илюше исполнилось в 1987 году), речи об участии НХЛ в Олимпиадах еще не шло. Так что и тут – закольцовка. Разумеется, Ковальчук в раздевалке после финала с немцами посвятил победу отцу…
Когда Гусь сравнял счет, я щипал себя, думал, что сплю
– Когда при вас произносят слово "Пхенчхан", какова первая ассоциация? – спрашиваю Ковальчука.
– Гол Никиты Гусева за 55 секунд до конца основного времени. Когда проигрывали 2:3, мурашки бежали по коже от того, что можем не довести до конца то дело, к которому идем. Когда сравняли счет, появилась уже полная уверенность, что выиграем.
И еще один момент – когда прилетели в Москву и увидели огромное количество людей в аэропорту. Тогда тоже побежали мурашки. Только уже совсем другие.
– Что вы сказали себе в ту секунду, когда при 2:3 за две минуты до сирены удалили Сергея Калинина?
– Ничего не говорил. Все как в тумане было эти последние две минуты. И когда Гусь забил этот гол, я щипал себя, думал, что сплю. Не понимал, что происходит. Так что на удаление даже внимание не обратил, честно! Это сейчас, когда пересматриваю моменты той игры, складываю все в единое целое. Вижу, например, что у меня было пять или шесть хороших моментов. Когда проходит время, совсем по-другому смотришь на игру.
– А когда пересмотрели финал первый раз?
– Наверное, когда в Тверь приехал, к маме. Смотрели вместе с ней и сестрой. Даже со всеми рекламными паузами. А так часто во время поездок ковыряюсь в Ютубе – и смотрю фрагменты финала Олимпиады еще и еще. Приятно!
– Скажите честно: в матче с немцами была какая-то минимальная недооценка соперника? Ведь невозможно же представить, что Германия выиграет олимпийский турнир по хоккею!
– Не было ничего! Никакой недооценки. Они же в плей-офф обыграли шведов и канадцев – о чем тут можно говорить?! Тем более – финал Олимпиады.
Просто мы были чуть-чуть закрепощены. Все равно же на немцах ответственности не было никакой, над ними ничто не довлело. Они играли, можно сказать, с чувством выполненного долга. А для нас любая осечка была равна катастрофе. Поэтому так сложно и получилось. Тем более что ранее на Олимпиадах, по-моему, играли только мы с Пашей (Дацюком. – Прим. И.Р.) да Слава Войнов. Практически все ребята первый раз принимали участие в Играх, а турнир этот все равно особенный.
– У вас не было легкого неудобства от того, что звание самого ценного игрока турнира дали вам, а не Гусеву?
– Ну, это не мне было решать. Многие ребята были достойны такого звания.
– Есть ли какие-то яркие истории из Пхенчхана, о которых мы не знаем? Может, о том, как праздновали золото.
– Праздновали… очень весело. На всю широкую русскую душу. Летели обратно-то долго. Но важно было, что всех забрали из деревни, никого и ничего там не оставили. Эмоций было много.
Шнур, Баста и диджей Капризов
– Какую музыку слушали в раздевалке перед финалом, что говорил Олег Знарок? Что вообще вспоминается о тех часах и минутах?
– У Знарка всегда были пламенные речи перед матчами. А потом мы вставали в круг, кто-то один говорил, и мы заряжались друг от друга энергией. А перед финалом и не надо было никого заряжать. Игра, по-моему, была довольно ранняя, поэтому дневного сна не было. Из-за этого все было чуть-чуть скомкано. Огромная ответственность – и все это понимали. Сейчас даже не могу вспомнить, что именно происходило перед игрой, но пролетело все как за одну секунду.
А за музыку у нас, по-моему, Каприз (Кирилл Капризов. – Прим. И.Р.) отвечал. Это надо у него спросить. Все нам потом предъявляли, что "Ленинград" после игры поставили, и Шнур там матом ругался сильно. Но это его творчество, и из песни слов не выкинешь!
Еще одним из главных лиц в нашем плейлисте был Баста. Его песни всегда в раздевалках наших хоккейных команд. По крайней мере, в Питере постоянно играл, в сборной всегда так. Про другие команды не знаю. Думаю, что у него очень много мотивирующих песен, которые можно слушать и перед игрой, и после.
– Капризов тогда сказал, что особенно счастлив за Ковальчука и Дацюка. А каково вам было играть с 20-летним парнем, вспоминая, что в 2002 году сами выходили в Солт-Лейк-Сити с Игорем Ларионовым, Павлом Буре, Сергеем Федоровым и другими титанами предыдущего поколения?
– Да, мне было 18 лет, и я был совсем юнцом. Первый раз, помню, зашел в раздевалку, увидел Ларионова, Буре и других, и подумал: что я тут делаю?! Вчера еще играл за "Спартак" и каждый день жадно читал в "СЭ" материалы о наших энхаэловцах. Особое внимание, помню, на Пашу Буре обращал. А теперь я с ними в одной раздевалке.
Я не чувствую себя слишком старым. И никакой дедовщины у нас никогда не было, общаемся отлично. Не важно, кому сколько лет. Главное, что все объединились одной целью, и мы ее достигли. Здорово, что именно Каприз забил золотой гол, – для будущего, для его роста. Думаю, он с возрастом поймет, что выиграть Олимпиаду не совсем просто. Дай бог, чтобы это была не последняя для него золотая медаль.
– А ведь могли золотой гол забить и вы. Мы перед овертаймом разговаривали с комментировавшим финал Игорем Ларионовым, я сказал ему, что Ковальчук пока в тени. Профессор сказал: "Он сейчас напомнит о себе. Как в Квебеке". И скоро вы красиво обыграли защитника, вышли "один в ноль", уложили на паузе вратаря – но попали в верхнюю часть его щитка.
– Что делать? Все золотые голы – впереди! А там… Это же момент, игра. Самое главное, что мы победили. Если бы проиграли, то, может быть, я вспоминал бы этот незабитый гол намного чаще.
Разочарование Сочи останется с нами на всю жизнь
– Знаете, надеюсь, что для вас с Дацюком это была рекордная Олимпиада для отечественных хоккеистов всех времен?
– Слышал, конечно. У Каспарайтиса, по-моему, четыре.
– У Каспарайтиса и Гончара. Сергей имел шанс поучаствовать и в пяти, но Зинэтула Билялетдинов его в Сочи не взял.
– Такова судьба спортивная. Она должна тебя благословить, чтобы в такой момент у тебя не было никаких травм и болячек. Это очень важно.
– Есть ли сейчас понимание, что не получилось у сборной в Сочи? Ваше звено с Дацюком и Радуловым играло здорово, и единственную шайбу финнам в четвертьфинале забросили именно вы. А вот все остальные…
– Тяжело сказать. Это одно из самых больших разочарований в наших карьерах – всех тех, кто играл на той Олимпиаде. Оно останется с нами на всю жизнь. Много нюансов было. Все равно это очень скоротечный турнир, где мелочи решают многое.
– Давило то, что играли дома?
– Нет. Наоборот, это была приятная ответственность. Играть дома – одно удовольствие, тем более учитывая то, как ярко проходила и была организована Олимпиада. Прекрасная деревня в пяти минутах ходьбы от дворца, новые арены…
Все ребята, которые играли там, – канадцы, американцы, шведы – вспоминают о том, что происходило в Сочи, с огромным восхищением.
Недавно мы здесь говорили с Анже Копитаром (капитаном "Лос-Анджелеса". – Прим. И.Р.), который играл за словенцев. Он сказал, что единственный раз был в России как раз тогда, в Сочи. На что я ему сказал, чтобы он приехал в Москву этим летом.
– Организуете достойную встречу?
– Почему нет? Посмотрит местные достопримечательности! (Улыбается.)
Майку с финала Пхенчхана никому не отдам!
– Машину, полученную за золото Олимпиады, у вас купил Артемий Панарин, а вы направили вырученные за нее семь миллионов рублей на благотворительность. С той же целью вы реализовали на аукционе за три миллиона и комплект олимпийской формы. А что-то с тех Игр у вас вообще осталось?
– Остались майка, перчатки и клюшка. Они отправились в наш домашний музей в Твери.
– Никому уже их не отдадите?
– Майку – точно нет. Перчатки, может, кому-то и отдам – к этому я спокойно отношусь. А майки собираю. Есть с драфта, есть спартаковская – еще с 9-м номером. Первая энхаэловская.
– Музей отечественного хоккея ничего не просил?
– У меня было три пары перчаток, в которых я в Корее играл, и одну я отдал туда. И одну клюшку.
– Участие в Олимпиаде в Пекине-2022 можно назвать вашей новой мечтой?
– Это одна из моих целей. Никуда уходить я не собираюсь. Самое главное – держать себя в хорошей форме, хорошо играть. А дальше все уже зависит от тренера, который будет руководить командой.
– С другой целью – Кубком Стэнли – все понятно. А есть ли цель забить в НХЛ 500 голов и набрать 1000 очков?
– Конечно, какие-то цели есть. Но сначала их надо достичь, а потом уже о них рассказывать.
Илья КОВАЛЬЧУК
Родился 15 апреля 1983 года в Твери.
Нападающий.
На драфте НХЛ-2001 был выбран под 1-м номером «Атлантой».
Выступал за «Спартак» (1999-2001), «Атланту» (2001-04, 2005-10), «Ак Барс» (2004-05), «Химик» (2005), «Нью-Джерси» (2010-13), СКА (2012-13, 2013-18). В июле 2018 года Ковальчук подписал трехлетний контракт с «Лос-Анджелесом».
Лучший снайпер НХЛ (2004), участник Матча звезд НХЛ (2004, 2008, 2009), обладатель Кубка Гагарина (2015, 2017), MVP Кубка Гагарина (2015), участник Матча звезд КХЛ (2013, 2014, 2015, 2017).
За сборную России дебютировал в 2002 году. Играл на десяти чемпионатах мира и пяти Олимпиадах (2002, 2006, 2010, 2014, 2018).
Двукратный чемпион мира (2008, 2009), олимпийский чемпион (2018),
MVP олимпийского хоккейного турнира (2018).
0
10.00
