ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Март 24, 2017

«ПЕРВАЯ РЕАКЦИЯ: ПОЧЕМУ Я?»

- Вы больше известны как герой светской хроники, руководили глянцевым журналом, шли в депутаты Госдумы. Вас приписывали к «либеральной тусовке»...

- Напрасно меня куда-то приписывали. Я всегда «гуляла сама по себе». Делала то, что мне было интересно в журналистике, стараясь говорить правду. Но журналистская карьера рано или поздно заканчивается – двигаться в этой области мне оказалось некуда.

Было интересно попробовать себя в политике. Но судьба распорядилась иначе. Меньше всего я ожидала, что возглавлю благотворительный фонд, тем более «Справедливую помощь» Елизаветы Глинки. Лиза была моей близкой подругой, мы были знакомы почти 10 лет. Мое согласие возглавить фонд - дань этой дружбе. После того, как Лизы не стало, ее супруг и сотрудники обратились ко мне с этим предложением. Я Лизе помогала, но то, что окажусь на ее месте в качестве руководителя фонда, - мне в голову не могло прийти.

Когда ко мне с этим предложением пришли, моей первой реакцией было: «Вы что с ума сошли?!» А вторая реакция: «Для Лизы я сделаю всё».

- Сложно было это решение принять?

- Я боялась всех подвести. Привыкла всегда себя проверять и во всем сомневаться. А здесь мне пришлось поступить вопреки своим принципам. Не понимала, смогу ли с этим делом справиться.

- Большинство людей воспринимали Доктора Лизу и «Справедливую помощь» как единое целое. Не боитесь, что вас постоянно будут сравнивать с ней?

- Мы слишком разные, чтобы нас сравнивать. Я – не Лиза, и я не доктор. У меня даже медобразования нет. Моя задача – бережно сохранить то, что сделала Лиза, и по возможности развить.

«ЛИЗУ ТРАВИЛИ - ЧИТАЛА И НЕ МОГЛА ПОВЕРИТЬ»

- После крушения самолета, на борту которого была Елизавета Глинка, многие стали глумиться над памятью погибших…

- Это либо идиоты, либо озлобленные, либо больные люди. Но меня эта реакция не удивила. Я наблюдала такое в 2014 году. Лизу травили за то, что она начала вывозить больных и раненых детей из Донбасса. Читать то, что о ней писали, было невыносимо. Но когда увидела, кто это делает, перестала удивляться.

- Среди тех, кто пишет, есть ваши знакомые?

- Сейчас уже почти нет, а в 2014 году были.

- Вы успели съездить на Донбасс?

- Главное впечатление – это затяжная война, которая неизвестно когда кончится. И к которой люди приспосабливаются и в ней живут.

Я однажды приехала в Грозный в 2006 году. Город был сплошной руиной. Поразил длинный 5-этажный дом: его половина была разрушена тяжелым снарядом или бомбой и представляла собой кучу камней и арматуры. В другой половине дома жили люди. В одной из квартир были белые пластиковые окна – совершенно новые, еще обклеенные скотчем. Для меня эти окна - метафора таких войн: в которых люди привыкают существовать, как в этой полуразрушенной пятиэтажке. Они понимают, что еще долго из нее не переедут. Им некуда ехать.

На Юго-Востоке Украины идет именно такая, затяжная война. При этом Донецк - очень чистый город. Улицы чуть ли не вымыты, буквально чище, чем в Москве. Оказалось, коммунальщикам дано задание тщательно следить за состоянием улиц, особенно в отношении последствий обстрелов. Чистота на улицах людей психологически поддерживает. Жители мне с гордостью рассказывали, что в парках, на остановках, скоро будут высаживать цветы, потому что Донецк, оказывается, до войны называли городом «миллиона роз».

«ВОЙНУ НАДО ЗАКАНЧИВАТЬ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ»

- А зачем нам вмешиваться в дела чужой страны?

- Если вы занимаетесь благотворительностью, то имеете дело с ситуацией, которая уже сложилась – например, с войной. Организация «Справедливая помощь» не занимается политикой, мы помогаем жертвам военных действий и катастроф, прежде всего детям. По натуре я - пацифист, и считаю, что войну надо заканчивать любой ценой.

- После визита на Украину, киевские журналисты уже написали, что появилась новая «Глинка-Соколова», ворующая детей из страны. Успели кого-нибудь «украсть»?

- Успела (смеется). Я даже читала, что указана цена за вывоз одного ребенка - 2 тысячи долларов. Полная чушь. Зная Лизу, представить, что она могла бы взять деньги за помощь больному ребенку – это смешно. Она бы скорее все свои деньги отдала.

Мы вывозим только тяжело больных и раненых детей в сопровождении родителей. В Донецке работает сотрудник нашей организации Татьяна Светличная. К ней приходят родители, присылают документы на детей. Документы мы отправляем в Минздрав, и если он готов выделить места в российских больницах для этих детей, мы эвакуируем их самолетами МЧС в сопровождении родителей.

- Многие ли знакомые от вас отвернулись?

- Кто бы не отвернулся, меня это не беспокоит. Лиза была исключительно важным и дорогим для меня человеком. То, что я делаю, я делаю прежде всего в память о ней.

«НАС ОСТАНАВЛИВАЛИ ЛЮДИ БЕЗ ОПОЗНАВАТЕЛЬНЫХ ЗНАКОВ »

- На Доктора Лизу многие нападали за то, что она не увидела «русских войск» на Донбассе. На что обратили внимание вы?

- Первый раз я там была в конце 2014 года, с Лизой. Ехали на поезде до станции Константиновка. Тогда обстановка была намного хуже, чем сейчас. Железнодорожные пути после Константиновки были разбомблены. В ночи мы пересаживались в микроавтобус, который ехал в Донецк. Проезжали несколько блокпостов: украинских военных, ополченцев. Потом я уже перестала ориентироваться – кто именно нас останавливает. Это были обвешенные оружием люди без опознавательных знаков, в разном камуфляже, в том числе американского производства. Они осматривали автобус, все проверяли. Выглядело это тревожно. В этот раз мы проезжали пограничный пункт Россия-ДНР. И никаких блокпостов.

- То есть русских войск вы там не увидели?

- Никаких войск не видела, кроме пограничников. Даже не видела военной техники. Мы не были в зоне активных боевых действий. В Донецке в этот раз было не слышно стрельбы. Разрушения в городе, конечно есть, больше - ближе к окраинам, особенно около аэропорта.

- Интеллигенция творческая разделилась на два лагеря. Одни, как Ахеджакова и Макаревич, против вхождения Крыма в состав России. Другие создают свои батальоны на Донбассе - как Захар Прилепин. Будет ли между ними примирение?

- Раскол в обществе огромный, его надо преодолевать. Это придется делать, чтобы у страны было будущее. Война – самый жестокий, нелепый способ распорядиться человеческой жизнью. И ладно бы своей – отвратительно, когда безответственные политики распоряжаются чужими жизнями.

«НА ВОЙНЕ МОЖЕТ СЛУЧИТЬСЯ ВСЯКОЕ»

- Не побоитесь оказаться под пулями, чтобы спасать жизни?

- Не боится только идиот. Я понимаю, что в зоне военных действий может случиться всякое. Мне бы хотелось избежать экстремальных ситуаций. Тем более, я мама 16-летнего мальчика.

- А что ваш сын думает по этому поводу?

- Я спрашивала Лизу: «Как твой муж, дети отпускают тебя на войну?» Она говорила: «Поскольку мой муж знает, что я все равно поеду, относится нормально, наверное, потому что любит».

Моя семья мой выбор приняла.

- На войне человеку трудно без веры.

- У меня прадед священник, Иван Михайлович Соколов. Он новомученик российский, расстрелян в 1938-м, лежит на Бутовском полигоне. За ним еще пять поколений священников. С такими корнями быть атеистом просто невежливо.

- Чувствуете покровительство предков?

- Все церковные люди говорят, что если есть в роду батюшки, они молятся за тебя, дают защиту. У меня действительно есть особые внутренние отношения с прадедом. Это для меня очень серьезно.

«В СИРИИ ИЗ-ЗА САНКЦИЙ НЕТ ЛЕКАРСТВ»

- Еще одно большое поле деятельности – Сирия. Возможно ли там помогать людям в условиях санкций?

- Полечу туда, наверное, в апреле. Там ситуация другая, чем на Юго-Востоке Украины: есть больницы, хорошие врачи, но нет медикаментов из-за санкций. У сирийцев была очень хорошая медицинская промышленность. Сейчас она почти полностью разрушена, и на ввоз медикаментов наложены санкции. В том числе, жизненно важных.

- Но это уничтожение людей?

- Вызывает большие сомнения международная практика санкций в связи с ввозом лекарств. Мое личное мнение - это прямая агрессия против мирного населения, особенно детей.

«ГЛИНКА МЕЧТАЛА О БОЛЬНИЦЕ ДЛЯ БЕДНЫХ»

- Многие знают о работе «Справедливой помощи» за рубежом. Как фонд действует в России?

- Изначально организация «Справедливая помощь» занималась помощью бездомным, бедным и тяжело больным. Это потом добавилась помощь пострадавшим от природных катастроф и военных действий – началось с пожаров в 2010 году, потом было наводнение в Крымске и т.д. Сейчас мы продолжаем помогать нашим подопечным – как было при Лизе. Кормим бездомных, оказываем помощь малоимущим и т.д. Здание, в котором мы находимся, Лиза получила под больницу для бедных. Здесь живут семьи с детьми из Донбаса, проходящими реабилитацию. Сейчас мы думаем, как сделать больницу о которой мечтала Лиза. У нас нет госфинансирования, но в деле создания больницы мы рассчитываем на помощь государства.

- А вы не думали сосредоточиться на работе в России?

- Моя миссия сохранить и продолжить то, что делала Лиза. Пока будет идти война, жертвам которой она помогала, наша организация будет продолжать оказывать помощь. Я уже столкнулась с вопросами – почему помогаете тем, и не помогаете этим? Ответ простой – хотите помогать? Откройте свой фонд или пожертвуйте деньги тем, кто помогает тем людям, за судьбу которых вы переживаете. Детям Донбасса и Сирии мы будем помогать, потому что нет никого более несчастного и достойного помощи, чем тяжело больной ребенок, оказавшийся без медицинской помощи на войне. В России мы постараемся увеличить количество наших программ. У Лизы был настолько высокий авторитет и популярность, что этим именем можно открыть много дверей и сделать много добра.

«РОССИЯ – КАК ГЕНИАЛЬНЫЙ ФИЛЬМ»

- Останетесь в журналистике?

- Какие-то проекты буду делать - если будут интересные предложения. Пока использую навыки на благо фонда – мы сейчас меняем сайт, делаем новый формат, дизайн. Хочу, чтобы он работал, как небольшое СМИ.

- Как журналист, вы проехали всю Россию. Какой вы увидели нашу страну?

- В 2010-м и 2014-м годах мы проехали на машинах 10 тысяч километров от Москвы до Владивостока. Фантастическая у нас страна, уникальная. Едешь и будто смотришь гениальный фильм, где то смеешься, то плачешь. Когда едешь, понимаешь: настолько красива и разнообразна природа, что сразу хочется жизнь людей привести в соответствие.

- Чего нам не хватает?

- Это отдельный разговор. 20 век нам не просто дался. В этом веке Россия принесла огромную жертву. В революциях и войнах был уничтожен цвет нации. От репрессий пострадала почти каждая семья. Восстановительный период после столь чудовищных потрясений – отнюдь не 10 лет. По-моему, мы сейчас его медленно проходим и еще долго будем проходить.

- Вы говорили, что увидели Россию «бедной». Почему именно это слово?

- Не могу сказать, что Россия вся бедная. Просто очень разителен контраст между богатством и бедностью. Бедность бывает разная. Бедный может жить в финской социальной 5-этажке и получать пособие по безработице - это один уровень. А есть «русский нижний уровень бедности». Человек живет в избе, не получает денег, работы нет, ему за неуплату провода электрические могут срезать. Пенсионер в деревне – человек богатый, он ежемесячно деньги получает, молодые люди старикам завидуют…

«ХОЧУ ВЗЯТЬ ИНТЕРВЬЮ У ПУТИНА»

- Вы ездили на интервью к Михаилу Саакашвили…

- Не один раз.

- Если бы вы сейчас приехали к нему на интервью, какой вопрос бы задали?

- По-моему, это бы вышло самое антиукраинское интервью! У него были большие планы, в том числе в рамках Одессы. Он намеревался их реализовать, как в Грузии – эффективно бороться с коррупцией и т.д.. Но ему ничего сделать не удалось. Мы с ним обсуждали Украину, он ее искренне любит, но сам сказал, что там очень сложная форма коррупции, которая пронизывает каждую клетку, и непонятно, что реформатору с этим делать. Я бы его спросила, как он думает, будет ли у него второй шанс? То, как он пришел к власти в Грузии в результате революции роз, я считаю, был потрясающий дар судьбы, и он им сумел воспользоваться. Но Саакашвили всегда был уверен, что будет второй шанс, и он вернется. Вот я бы и спросила: что он думает про свой «второй шанс» теперь?

- А с кем бы вы хотели встретиться для интервью?

- С Путиным. Это не в качестве подхалимажа, я много раз это говорила. Надеюсь, такая возможность у меня будет.

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

- А я вам кружку к 8 марта принесла, - когда мы закончили интервью, в комнату вбежала 7-летняя девочка в легком платьице и медицинской маске.

- Ты моя хорошая, - заулыбалась Ксения, взяв в руки подарок, - Это будет моя любимая кружка.

Детская улыбка спряталась за марлевой повязкой.

- Вы бы Юле так много внимания не уделяли, остальные уже на них с мамой ополчились, ревнуют, - шепнула на ухо Соколовой сотрудница Дома милосердия.

- Как я могу? Ребенок в прошлый раз сказал, что себя серым пятном чувствует, его никто не замечает.

Мы отправились на второй этаж, обошли комнаты, где живут дети. В доме милосердия сейчас восемь семей. Их имена и фамилии мы изменим. У каждого своя история, но всех объединяет одна трагедия, которая тянется с войны на Донбассе.

Ксения по очереди стучала в каждую деверь. Заходила спросить о самочувствии. Родители рассказывали, чего им не хватает. Лекарства, обследования врачей, телефоны и компьютеры – все просьбы она записывала в мобильный.

- Вот у нас Антон, - Ксения представила мальчика лет 12-ти. Он приподнялся с кровати, и одеяло с него спало – нет левой руки и правой ноги. После очередного обстрела Донецка Антон с друзьями во дворе нашел неразорвавшийся снаряд и решил его разобрать…

- Чего тебе хочется? – поинтересовалась Соколова

- Стрипсы, - неуверенно буркнул он в ответ.

- Это что?

- Курица такая.

- А-а-а, у меня сын ее ест. Будут тебе стрипсы!

Мы зашли в крайнюю комнату. Тут живет семья Бобровых: мама, папа и двое сыновей. Детки сейчас проходят лечение. На Украине им помощи ждать было не от кого. На маленьком столе стоят иконки – Спаситель, Богородица, Николай Чудотворец. Между образами фото Доктора Лизы. Для этой семьи она и есть святая. Вытащила из ада. Помогла найти кров и врачей. Теперь Елизаветы Глинки с нами нет. Думаю, Бобровы верят, что она сейчас на небесах, откуда помогает им и тысячам других несчастных. А здесь на земле знамя Доктора Лизы подхватила Ксения Соколова. Непростая ноша. Хочешь, не хочешь - придется стать волшебником и делать большие чудеса для маленьких людей. Справится?

Пока ответа не знает даже сама Ксения…