ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Июнь 29, 2016

PLAYBOY Ваш бессменный менеджер Берни Бриллстейн говорил: «Когда придет твое время, успех сам найдет тебя». Где вы были, когда это случилось?

ОДЕНКЕРК Сидел в студии и писал пилот какого-то обреченного на провал телешоу. Тут звонит мой агент и говорит: «Тебе в ближайшее время предложат роль, не отказывайся. Она хорошая». Не знаю, почему он вдруг решил меня предупредить: я и так на все соглашался. Я поучаствовал в паре пилотных проектов. Работал в телерекламе. Снял три фильма. Написал сценарии пары сериалов — о четырех папашах и о бейсбольной команде низшей лиги. Еще пару киносценариев. Ну и периодически снимался в небольших ролях из тех, когда друг просит выручить, и ты забегаешь к нему на площадку на денек. Но все это не наполняет жизнь. Я чувствовал себя растерянным и ненужным. И вот этот звонок, и роль оказывается в «Во все тяжкие». Это была драма и совершенно другой стиль игры, чем от меня когда-либо требовали. Я не видел первый сезон и позвонил другу, который смотрел. Он закричал: «Ооо, это мой любимый сериал! Обязательно соглашайся!» Когда кто-то говорит: «Это круто», решиться гораздо легче. И я согласился. Сел в автобус до аэропорта, чтобы вылететь в Альбукерке, — и с этого момента начали происходить всякие хорошие вещи.

PLAYBOY На вечеринке в честь закрытия сериала вы сказали: «Сериал судят по спин-офф». Какие ваши любимые спин-офф?

ОДЕНКЕРК Если я отвечу, что это проект 1960-х годов «Станция Юбочкино», вы мне поверите? И будете идиотом. Нет, мой любимый — «Котлетная Шульца» (Schultz’s Schnitzelhaus), спин-офф «Героев Хогана», в котором сержант Шульц открывает закусочную после войны. В Австрии он продержался восемь сезонов.

PLAYBOY В недавнем интервью нам ваш коллега Брайан Крэнстон сказал, что сдает вам свой дом в Альбукерке и вы спите в его кровати. Что вам снится в кровати обладателя пяти «Эмми»?

ОДЕНКЕРК Как за мной гоняются «Эмми» и пытаются мне себя вручить.

Я могу попросить режиссера сделать дубль, где я бы выкинул что-нибудь придурковатое

PLAYBOY Какой лучший совет дал вам Брайан?

ОДЕНКЕРК Я хотел знать, насколько тяжело иметь свой телепроект. Он меня очень воодушевил: «Ты ведь уже вел в конце 1990-х „Мистер Шоу“ и был там главным на площадке. Ты готов». Я сказал: «Я понимаю, но как ты это делаешь? Как выглядит твой день?» Он ответил: «Ну, просыпаешься, учишь диалоги и едешь на работу. Во время ланча учишь диалоги. Обязательно попроси кого-нибудь заказать тебе обед, потому что у тебя не будет времени пообедать, а потом езжай домой учить диалоги. Еще ты учишь их в аэропорту, в самолете, учишь, когда возвращаешься домой. Вот примерно так все и выглядит». Может быть, это звучит очевидно, но он сказал как припечатал. Так и есть.

PLAYBOY Звучит так, будто и развлечься некогда.

ОДЕНКЕРК Иногда, если диалоги складываются тяжело, у меня возникает потаенное желание побыть глупым. Тогда я могу попросить режиссера сделать дубль, где я бы выкинул что-нибудь придурковатое, просто чтобы перезагрузить систему. На съемках фильма «Небраска» мне надо было читать сводку новостей, и у меня никак не получалось то, что надо. Тогда я сказал: «А можно я один раз прочитаю смешно? Ну пожалуйста! Снимайте, но не удивляйтесь — я сейчас буду глумиться над каждой строчкой». И как только я это сделал, смог сыграть и нормальный дубль. В первом сезоне «Лучше звоните Солу» есть сцена в зале суда, где я долго ораторствую перед публикой. Как раз тот случай, когда я придуривался.

PLAYBOY В каких обстоятельствах вы бы позвонили Солу?

ОДЕНКЕРК Эээ, ДТП? (Смеется.) Пожалуйста, скажите, что мне никогда не придется звонить никому из этих адвокатов.

PLAYBOY В конце прошлого года вы с Дэвидом Кроссом сделали долгожданный четырехсерийный проект на Netflix — провокационное скетч-шоу W/ Bob & David, продолжение «Мистера Шоу с Бобом и Дэвидом», только без самого мистера Шоу. Где сейчас мистер Шоу и что он делает?

ОДЕНКЕРК Он на Украине и с большим успехом гастролирует по Европе с живыми выступлениями. Думаю, он до сих пор очень моден в Турции.

PLAYBOY В последнее время у вас было много некомедийных проектов. Пришлось ли заново вспоминать свои навыки комика, когда вы делали «С Бобом и Дэвидом»?

ОДЕНКЕРК Вообще не пришлось. Я ведь занимался этим практически 25 лет ежедневно. Вели мне прямо сегодня начать писать комедийное шоу — меня это ничуть не смутит. Нужно только помнить несколько вещей, это совсем не сложно. Мы сделали «С Бобом и Дэвидом» с ходу, за несколько месяцев, и, если получится, хотели бы продолжить. Еще я недавно работал над комедийным телесериалом «Парни с дня рождения» — несколько месяцев ежедневно писал как заведенный, даже во время съемок «Лучше звоните Солу». Так что я не чувствую, что уходил от комедии. Впрочем, спросите меня об этом еще раз через пару лет.

PLAYBOY Многие считают «C Бобом и Дэвидом» зарождением современной комедии. Вы согласны?

ОДЕНКЕРК Думаю, это правда, но лучше все же спросить тех, кто так говорит. Я считаю, что «Мистер Шоу» был очень сильным скетч-проектом с собственной позицией во времена, когда это было еще немодно. Такие вещи всегда запоминаются, становятся пробным камнем и вдохновляют задумываться о том, что сегодня означает иметь чувство юмора. Зритель думал: если эти парни шутят так смело и прицельно, это обнадеживает. Сыграло роль и то, что перед этим я несколько лет писал сценарии для Saturday Night Live, учился у Джима Дауни, Роберта Шмигеля и Эла Фрэнкена — действительно крутых скетч-сценаристов. Я пришел к «Мистеру Шоу» готовый выложиться по максимуму, и это было видно по результату.

PLAYBOY Вы не раз говорили, что на вас сильно повлиял «Монти Пайтон». Вы когда-нибудь обсуждали «Мистера Шоу» с кем-нибудь из его членов?

ОДЕНКЕРК Как-то я интервьюировал Джона Клиза и спросил его мнение про «Мистера Шоу», но он никогда о нем не слышал. Вообще ничего. И про «Во все тяжкие» он был не в курсе. Но для меня это неважно. Это моя работа — знать то, что они делают. «Монти Пайтон» действительно вдохновил меня попробовать силы в этом бизнесе. Не думаю, что мои работы дотягивают до уровня «Монти Пайтона», но счастлив и горжусь, что они берут начало из него. Наверное, мои шутки гораздо более неуклюжие, но мне достаточно и этого.

PLAYBOY Правда, что изначально вы хотели быть драматическим сценаристом и актером?

А я, кстати, и правда был бы смешнее, если бы облысел — только полностью, не наполовину

ОДЕНКЕРК Не то чтобы хотел — я всегда мечтал быть скетчкомиком. Но, несмотря на это, на сцене я все время пребывал в ощущении: «Как я сюда попал? Кто будет на меня смотреть, когда рядом стоят Дэвид Кросс, или Крис Фарли, или Джей Джонстон?» Когда эти парни работают, на них приятно смотреть. Инстинктивно я чувствовал, что на меня может быть приятно смотреть в хорошей драме. У меня сложная энергетика — смотришь на меня и думаешь: «Этот парень говорит, что хочет одного, но чего он хочет на самом деле?» А это неплохо работает в драме, где у героев есть скрытые мотивы. В скетчах, напротив, это скорее минус. Скетчи должны быть простыми, веселыми и однозначными. Я знаю, вы сейчас скажете, что у меня прекрасно получаются скетчи. Может быть, но не настолько, как у этих ребят.

PLAYBOY Что в Дэвиде Кроссе вызывает у вас зависть? Если бы у Дэвида было больше волос, он был бы более смешным? А если бы у вас было меньше?

ОДЕНКЕРК Он просто смешнее меня. Он один из самых смешных людей, которых я встречал. Дэвид моментально выдает шутки и парирует реплики. Я тоже могу быть быстрым, но он стремителен девяносто процентов времени, а я — ну, процентов сорок. Серьезно. Он быстрее схватывает ситуацию, у него очень понятное комедийное измерение, и он просто сам по себе суперзабавный. А я, кстати, и правда был бы смешнее, если бы облысел — только полностью, не наполовину.

PLAYBOY Почему же, когда вы работаете с Дэвидом Кроссом, ваше имя всегда идет первым в титрах?

ОДЕНКЕРК Приятель, вот об этом можно было и не спрашивать!

PLAYBOY В подкасте «Лучше звоните Солу» вы как-то обсуждали своего героя Сола Гудмана — как он свыкся со своей жизнью и примирился с собой. А как и когда подобное произошло с вами?

ОДЕНКЕРК Я не очень-то свыкся, мне довольно неуютно. В жизни трудно найти баланс. Однако в какой-то момент пора со всем примириться, правда? Ну, в возрасте, скажем, 53 лет. Может быть, теперь я чуть более уверен в своих умениях, равно как и в неумениях, поэтому чувствую себя чуть более спокойно, говоря: «Окей, на это я готов, а вот на это нет». Например, просят тебя сделать какие-то вещи для пиара. Когда я был моложе, отвечал: «Да! Конечно!» Все что угодно, лишь бы побольше людей узнало о проекте«. И это было буквально все что угодно. Но сейчас я лучше знаю себя и знаю, когда буду не смешон.

PLAYBOY Что вы и продемонстрировали на одном телешоу, куда вас позвали в качестве гостя. Вы дали ведущему список сложных вопросов, которые вам следовало задать, а то-де люди с вами слишком любезны.

ОДЕНКЕРК Увы, я не могу отделаться от мысли, что, как бы собеседник ни восхищался моими великими трудами, у него есть ко мне еще один вопрос, а именно: «Посмотри на себя в зеркало, образина, как ты вообще оказался на телешоу?» Я бы его себе обязательно задал. Я не пытаюсь прибедняться: я горжусь своими работами и рад, что они нравятся людям. Но все же я думаю, что, даже если вам нравилось то, чем я занимался последние два года, в глубине души у вас есть вопрос: «Но ты же клоун из скетчей. Чего ты из себя строишь?» В свое время я был шокирован тем, что мои приятели-комики часто не умеют принимать критику. Это очень странно, ведь сами мы только и делаем, что критикуем и осмеиваем все и вся. В этом суть комедии — указывать на чужой идиотизм. Так разве мы не должны ожидать и даже искать людей, которые сделают то же в отношении нас?

PLAYBOY Как вы сами признаете, вы отлично справляетесь с ролями персонажей, которые сложнее, чем кажутся на первый взгляд. Так чего на самом деле хочет Джимми МакГилл, он же Сол Гудман?

ОДЕНКЕРК К сожалению, просто уважения от тех, кого любит: своего брата, своей девушки. Я желаю ему удачи в этом. И еще желаю стать удачливым. Он циник, но добр по натуре. Он по сути обыватель. Джимми гораздо проще понять и полюбить, чем Сола Гудмена. Он даже говорит Уолтеру Уайту: «Меня зовут не Сол Гудмен. Я не Сол Гудмен». В «Во все тяжкие» показана только очень небольшая часть его жизни. Мы не знаем, как выглядит мир за пределами его офиса. Можно предположить, что у него в жизни есть какой-то баланс, хотя бы мимолетный. Но я в этом не уверен.

PLAYBOY А как вы находите свой баланс?

ОДЕНКЕРК Сажусь на велосипед и качусь до обсерватории Гриффит в горах. В такие моменты я от всего отвлекаюсь, не пытаюсь решить какие-то проблемы. В Лос-Анджелесе это и нереально, потому что, когда едешь на велосипеде в уличном потоке, можно думать только о том, какая надпись лучше будет смотреться на твоем могильном камне.

PLAYBOY Что вас пугает?

ОДЕНКЕРК Когда мы снимали «Лучше звоните Солу», я испугался, когда в городе стали появляться биллборды. Прежде это был просто отличный проект, который я жаждал воплотить и поэтому выкладывался как мог. Я был такой: «Давайте работать! Давайте сделаем крутое кино!» А потом появились биллборды, и я такой: «Опа! А ведь все это увидят люди».

PLAYBOY Где вы храните «Эмми», которые получали за сценарии в 1989 и 1990 годах?

ОДЕНКЕРК Они стоят в офисе моей жены. Там эти статуэтки выглядят весьма впечатляюще, люди на них смотрят и улыбаются. А если бы я смотрел на них каждый день, моя кровь бы свернулась, а мое эго превратилось бы в какую-то самопожирающую змею.

PLAYBOY Обязательно ли жертвовать собой ради искусства?

ОДЕНКЕРК Да. Слушайте, вы бы доверяли человеку, который слишком много удовольствия получает от своей работы? Я — нет. Потому что в итоге получается полное дерьмо.