ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Авг. 12, 2016

Расцвет побегов от суровой российской реальности в теплые края пришелся на 2000-е годы. Сначала только самые смелые потянулись в Индию, Таиланд и Вьетнам. Ну а потом целые самолеты людей с билетом в один конец отправлялись к райским берегам. Люди бросали бизнес, плевали на карьеру, родню и оставались там, где лето круглый год и никаких забот. Больше всего, как тогда казалось, повезло тем, у кого есть какая-никакая недвижимость в Москве. Ведь даже за аренду от «однушки» рядом с МКАД можно было чувствовать себя в Азии белым человеком. Арифметика простая — жилье в туристическом месте стоит около 500 долларов в месяц. Остальных денег (квартиры в Москве сдавались в среднем за 1000 у.е.) с лихвой хватало на безбедную жизнь. Вот по ним-то кризис и прошелся сильнее всего.

Среди дауншифтеров есть просто бездельники, ищущие более легкой жизни. Все что у них есть — несколько записей в трудовой книжке о работе по найму и жилье, доставшееся в наследство. Истории их возвращения на родину одинаковы — как под копирку.

— Десять лет в общей сложности мы прожили в Таиланде, — рассказывает Татьяна Морозова. — Уехали в зиму с 2005 на 2006-й. Я, муж и двухлетняя дочка. Первое время шиковали — сдавали московскую квартиру за 1200 долларов и ни в чем себе не отказывали, на радостях даже родили второго ребенка. Мне казалось, ну вот, наконец-то мы живем, а не выживаем. Не в 40 метрах с вечной зимой за окном, а в отдельном доме, рядом море, тропические фрукты... Но постепенно уровень жизни падал, ведь сезон от сезона цены на аренду в Тае поднимались, а плата за квартирку нашу не росла. К 2014-му, когда рубль резко упал и наши 1000 долларов превратились в 500, а потом в 300, мы и так уже еле сводили концы с концами. Я подрабатывала парикмахером, но постоянной клиентуры не было — все же русские только на отпуск прилетают. А тайцы в свои салоны пришлых не пускают. Муж таксистом устроился, но заработок у него тоже копейки. Какие там фрукты — я ходила на рынок после закрытия и собирала то, что не продали... Держались мы на 300 долларах пару месяцев, а потом я сказала — все! Едем обратно. И вот в феврале 2014-го, в самую жесть, и вернулись. Кстати, дорога домой тоже приключение — денег на билеты не было, мы кое-как через Китай перекладными добрались до Владивостока. А оттуда на поезде 7 суток до Москвы.

Квартира за годы сдачи превратилась в убитую хибару. Когда семья вернулась, не было даже холодильника — его увезли арендаторы. В санузел страшно было заходить.

— Родители привозили нам еду. Детям не в чем было ходить в школу — не было даже сапог. В итоге мы квартиру опять сдали и сняли дачный домик за городом. Я с детьми жила там, топила печку, но так хватало хотя бы на еду, пока муж в Москве жил у друзей и искал работу. Однако вместе с работой он нашел себе и новую женщину и нас бросил. Сейчас я живу с родителями и пытаюсь как-то начать жизнь заново...

Таких историй — тысячи. Некоторые, особо заигравшиеся в дауншифтинг, даже успели продать свои квартиры и вернулись в Россию вообще к разбитому корыту. Форумы, где некогда делились информацией о том, где будет проходить следующая вечеринка, теперь сплошь увешаны стенаниями: «Как жить дальше? Здесь в России все серое и угрюмое, на улицу выходить неохота. А я вот еду с очередного неудавшегося собеседования. Работы нет вообще, кризис».

Самый апофеоз таких возвращенцев — жуткая история Дмитрия Милованова из Подольска, который зарезал своих маленьких детей и сильно ранил жену. Убить ее и себя ему помешал случайно пришедший племянник.. Уже в СИЗО Дмитрий объяснял — таким образом он пытался спасти семью от бедности.

— Вот этот-то контингент, который жил на арендную плату квадратных метров в Москве, и собрал чемоданы первым, — делится своими наблюдениями Таша Вайнштейн, давно живущая в индийском штате Гоа. — Тогда, в 2014-м, я заметила, что ряды русских сильно поредели. По моим ощущениям, около 50% зимовщиков уехали. Мне в этом смысле повезло, я давно уже не рассчитывала ни на какую подпитку с Родины, а жила на то, что зарабатывала.

Таша уехала из Москвы в Индию 9 лет назад. Просто приехала на две недели отмечать свадьбу друзей. Когда отпуск закончился и она вернулась в Москву, то раздумья о том, как жить дальше, заняли ровно 3 дня. Еще месяц она увольнялась с руководящей должности в рекламном агентстве, расторгала договор аренды квартиры, перевозила все вещи к маме и покупала билет в один конец.

— Я настоящий дауншифтер, так как действительно бросила все наработки и начала жизнь заново. Но не жалею ни о чем. Еще до Гоа мы с подругой подумывали накопить денег, купить дом в Черногории и сделать гестхаус. Но это еще лет пять как минимум надо было копить. А когда я увидела Гоа, то не поняла, зачем еще несколько лет как белка в колесе на кого-то работать? Ни жизни, ни творчества, ни самореализации...

Первое время Таша жила на накопленное. Потом стала на лето (в Гоа сезон дождей) возвращаться в Москву и брать краткосрочные рекламные проекты, чтобы заработать на новый сезон. Потом начала бизнес в Гоа — организовала пекарню прямо в арендованном доме. Торты и пирожные продавала по кафе и ресторанам, благо их число в туристическом штате росло сезон от сезона.

— Я никогда не сидела сложа руки. Ну а сейчас я замужем за местным мужчиной. У нас свой гостевой дом для творческих личностей. А еще мы разводим породистых собак, играем музыку, организуем вечеринки по всему Гоа, производим саундсистемы, растим двоих мальчишек. Кризис нас не задел. Потому что мы не ориентированы исключительно на руссотуристо и не зависим от рубля. Мы как жили, так и живем. Как развивались, так и развиваемся. Мне возвращаться некуда, мой дом здесь.

— А что же оставшиеся 50%, кто они?

— Любой кризис — это толчок к развитию. Все, кто здесь остался, как раз люди, которые умеют что-то делать. Кто-то начал мастерить всякие хенд-мейд-штучки — шить, плести, украшения делать. Некоторые открыли обучающие курсы — серфинг, йога, всевозможные практики. Парапланеристы неплохо стали зарабатывать, катая народ за деньги. Пекарни, репетиторство, массаж, маникюр, тату. Кто что умет, то и делает. В этом смысле жизнь в Гоа стала гораздо разнообразнее. Но построить какой-либо успешный бизнес здесь, в Индии, — практически нереально. Даже те, кто держал здесь популярные кафе, долго не продержались. Индусы, сдавая тебе землю в аренду, через какое-то время, видя, как ты раскрутился, от зависти начинают сами же тебя выживать. Многие на этом погорели.

— Но, так или иначе, заработок идет на русских туристах?

— Вовсе нет! Как только турпоток из РФ упал, сюда подтянули другой — больше стало англичан, европейцев, индийских туристов. То есть открылись новые возможности.

Сергей Панин сумел построить в Гоа успешный бизнес. Но его выжила с насиженного места сама природа:

— Наш центр Zen Garden — гестхаус, ресторан, центр здоровья — просто смыло во время сезона дождей. По иронии судьбы как раз в 2014 году это произошло. Стояли все эти сооружения на дюнах, и река вдруг неожиданно сменила русло. После этого я решил окончательно завязать с Индией. Я провисел там в общей сложности лет 15. А столько времени на одном месте — депрессуха. Хотя у меня там все было нормально, мне удалось практически невозможное — найти надежных партнеров — индуса и великолепного доктора китайца. Вместе мы открыли наш центр и очень успешно работали.

Сергей попал в Гоа в 2001 году. Приехал туда обеспеченным человеком (успешная юридическая практика в Москве, деньги, почет), поселился в самом дорогом отеле на юге штата за 800 долларов в сутки.

— А потом вдруг мы поехали на экскурсию на север Гоа, на какой-то рынок. И вот тут меня вштырило. Там было так круто, что мы с моей девушкой остались еще на две недели, поселившись в какую-то хижину. Потом вернулся в Москву, потом опять в Индию. В итоге перебрался в Гоа окончательно, как мне казалось. А потом была вся эта история с Zen Garden. Хотя я еще лет 5–6 назад начал чувствовать, что Гоа превращается в Сочи, только индийский... Люди другие начали приезжать. Все было уже не то, нет той безумной свободы. В жизни надо уметь не только вовремя что-то начинать, но заканчивать тоже. В итоге я не стал ничего там восстанавливать, распродал все что можно было и вернулся в Россию.

— И как?

— Мне все нравится, и кризис этот, и сложности. Занимаюсь сейчас всякими разными вещами: воркауты (любительские тренировки на открытом воздухе) со спортсменами организую, дизайном еще, разные проекты есть. А вообще в планах организовать НКО и заниматься пропагандой спорта. Вы посмотрите, на каком уровне он у нас сейчас. Да многие подростки по состоянию здоровья и физически слабее меня, а мне ведь уже 50! Найду я, чем заняться, хотя пока четко для себя не сформулировал, что это будет.

— А если говорить об уровне жизни? Наверняка же он теперь не такой, как был до отъезда в Индию?

— Упал немного, да. С деньгами есть трудности. Но я не переживаю по этому поводу. Я в дзене, мне все нравится. Если говорить о прожитых в Индии годах — они мне многое дали. Отношение к себе, жизни, философию определенную, друзей. Я узнал очень хорошо эту страну и ее людей. Есть легкая ностальгия, но сейчас мне хорошо в России, вижу здесь много возможностей для деятельности.

Александр Ахметзянов строит свой бизнес в Таиланде на экзотическом острове Панган. И подтолкнул его к этому как раз кризис.

— Мне 36, родом из Минска, переехал в Питер учиться, там и остался. По диплому учитель, по факту — разработчик программного обеспечения. Не женат и без детей. Я не зимую в России с 2008 года. Однажды уехал на полгода в Индию и после этого уже не мог представить себя в суровом, зимнем Петербурге. Мотался по разным странам и в итоге оказался на Пангане. В Питере у меня остались мама, квартира, машина, бывшая жена, только что купленная дача, кредит на дачу и, что самое главное, — работа. Я программист. Поэтому, по сути, я просто переменил офис на его тропический филиал. Зарплата моя от этого никак не пострадала, кстати.

Остров мне очень понравился сразу и продолжал нравиться еще сильнее, когда я поездил по другим уголкам Таиланда и даже близлежащим странам. Мне очень нравится концепция уединенного проживания с быстрым доступом к благам цивилизации и городскому движняку. Меня спрашивали, да и я сам себя спрашивал — какие планы, как планируешь развивать свою жизнь, куда идти? Тут ведь довольно необычная среда, минимум шансов закрепиться в привычном понимании — приобрести дом, получить гражданство, остепениться и завести потомство. Это тот вопрос, на который я пока не ответил даже сам себе. Я руководствуюсь бинарным выбором — да, нет; нравится или нет. Мне тут нравится. Живу полгода тут, полгода в Питере. Это самый что ни на есть прекрасный вариант. Две весны и два лета в год. За это время сменил работу, даже две, но остался работать в удаленном режиме. Завел собаку. Купил мотороллер, машину, переехал в огромный дом, который успели посетить все — друзья, коллеги по работе. Стала наезжать мама (в итоге она зимует тут тоже подолгу).

Приятное течение жизни программиста подкосил кризис.

— Денег стало в 2,5 раза меньше. Это похоже на то, как у самолета на эшелоне, на высоте 10 тыс. метров вдруг заканчивается топливо. Все те, кто просто жил на аренду квартир, почувствовали себя бедно, а работать ведь с годами отучаешься. Контингент обитателей острова довольно сильно поменялся. Вся та нищебродно-творческая тусовка, которую я знал, исчезла. Но я решил тоже не сдаваться. Продолжая работать в IT, стал активничать. Например, весь кризисный сезон я работал таксистом, благо была своя машина. Побыл риелтором, летал в Бангкок переводчиком. Отдал свои байки в аренду, организовал прокат трехколесных байков. В общем, воспринял тяжелые условия как стимулирующий пинок под зад. Хотя последний год был особенно тяжелым — было очень много работы, в придачу тяжелые условия стоили мне личных отношений. Также это был первый год, когда я не вернулся в Петербург летом. Короче, жизнь на Пангане для меня непростой, многогранный опыт, но я ни о чем не сожалею, ни на что не жалуюсь.

* * *

— Я вообще-то коренной москвич. Но когда вернулся сюда после 4 лет в Индии и двух в Непале, то вообще не понял этот город, — говорит 40-летний Владимир, которого вся русско-индийская тусовка знает как Вовку VoVo. — Это какое-то безумное ускорение, бешеный темп, вечный внутренний тремор. Я снова сбежал из Москвы. Сначала в Подмосковье, там мне стало получше. Но там банально на нормальную еду в неделю уходило столько денег, сколько в Непале за месяц. Здесь в России я бросил вообще есть мясо — потому что это есть невозможно. И совершенно отказался от сигарет — потому что это не табак, а химическая какая-то смесь. А потом мы с женой Катей уехали на ее родину в Башкирию, в Уфу. Вот тут пока и осели.

Коренной москвич Вовка VoVo, как и многие, поехал в Гоа просто отдыхать. Но там нашел новую, интересную работу — пиарщиком суперпопулярного ночного клуба. И недолго думая свалил.

— Хотя у меня на то время был успешный бизнес — я устанавливал бассейны и джакузи для богачей. Но просто все распродал и свалил. Вечеринки наши пользовались огромным успехом. Мы проводили по 20–25 трансовых тусовок в сезон. Потом вечеринок становилось все меньше, потом еще меньше. В 2014-м их стало совсем мало — еле-еле устроили 6. Туризм в том виде, в котором он был раньше, умер. Новых туристов не интересует транс, а только Стас Михайлов, Шнур и сервис. Короче, мы с женой (встретил ее в Гоа, спасибо Индии за это) все бросили и уехали в Непал. Там вот я случайно узнал, что такое ярсагумба. Слышали о таком? Это гусеницы, которые перерождаются в грибы. Из них делают таблетки.

Парень долго объясняет мне про этих чудо-гусениц.

— Короче, я занялся продажей этих гусениц. И все хорошо пошло, но тут бац — землетрясение в Непале. Мы попали в него, в тот день как раз организовывали очередную пати в Похаре (город в пяти часах езды от Катманду). Трясло конкретно, но мы не уехали бортами МЧС, как другие туристы. Оставались там до последнего, а заодно купили большую партию гусениц по бросовой цене. Ну и потом только полетели в Россию, перезимовали кое-как, акклиматизировались. Хотя зимой я вообще из дома не выходил — люди тут неулыбчивые, да еще и холод. А сейчас ничего, акклиматизировался, в Уфе мне нравится, тут природа, реки. У нас лодка есть. Потихоньку торгую, жена занимается видеосъемками, на это и живем. В России у людей сейчас очень туго с деньгами, но заработать все же можно.

— А по жизни в Индии скучаете?

— Нет, там уже делать нечего. Это не та уже страна, куда можно было приехать, разменять свою тысячу баксов на внушительную котлету денег и тусить. А сейчас рупия дороже рубля! Да и все истоптано уже. В Непале лучше, но там моря нет. Сейчас все наши, я знаю, потянулись на Филиппины. Доллар там 1 к 5, цены отличные, филиппинцы — католики. Короче, все нормально. Трое моих друзей уже поехали на три разных острова прощупывать почву, пати там устраивают. Вот приедут — расскажут. Мы туда собираемся. Надолго? Да на сезон точно!