Включение Белого дома в обеспечение военных поставок для операции на Украине потребовало перестройки и перенацеливания государственного управления — с определения госполитики в отраслях экономики на решение частных проблем выпуска и поставок конкретных позиций военных товаров. Будущие результаты этой смены акцентов, объявленной в среду, 8 ноября, на заседании правительственного координационного совета по обеспечению вооруженных сил, видимо, в перспективе приведут к переносу «мобилизационных» подходов и в решение санкционных и производственных проблем критических и системообразующих отраслей экономики. Нынешний повод для коррекции управленческих практик Белого дома слишком привлекателен, а недостатки «инновационно-мобилизационного» регулирования экономики могут выявиться существенно позднее.
В среду на заседании координационного совета правительства объявлено о том, что принципы его работы сформированы. Как сообщил премьер-министр Михаил Мишустин, уже был готов к утверждению регламент межведомственного взаимодействия в части планирования, реализации, мониторинга и корректировки целевых заданий по поставкам вооружений, техники, материальных средств.
Документ должен стандартизировать все процедуры принятия управленческих решений с тем, чтобы ведомства действовали в рамках этой работы единообразно и оперативно.
Регламент, очевидно, является нормативной базой для анонсированного ранее обновления административных процедур и «управления» за счет более широкой и глубокой координации ведомств экономического и силового блока (см. “Ъ” от 25 и 26 октября).
Напомним, о создании самого совета для включения гражданской части кабмина в решение «военных» задач было объявлено 19 октября. Формирование такой структуры и заявленные принципы ее деятельности в целом развивают схему «координационно-штабной» работы правительства, обкатанную еще в «ковидном» 2020 году и применявшуюся в рамках реагирования правительства на санкции — теперь в еще более широком ключе. При этом деятельность совета может включать в себя и элементы «ручного управления» — эта структура помимо целевых заданий занимается, в частности, формированием цен на необходимые вооруженным силам товары, подбором поставщиков и подрядчиков. Однако это явно не главное — стандартной характеристикой «ручного управления» является объявление решаемой задачи уникальной, диктующей уникальные решения и отказ от тиражирования найденных эффективными способов управления на других уровнях власти.
Последнее критически важно: право на «ручное управление» обычно закрепляется за самым высоким этажом власти, а попытки воспользоваться теми же полномочиями «ниже» пресекаются как нарушение субординации. Однако в нынешнем случае (в отличие, например, от кризиса 2008–2009 годов) институционализация эффективных практик считается (по крайней мере пока) желательной и активно распространяется в «низлежащих» этажах власти (хотя нередко вызывает и конфликты). Систематизация опыта также теперь считается нормальной, а объявление каждой ситуации уникальной и требующей закрытого обсуждения с 2021 года обычным для Белого дома быть перестало.
Влияет на ситуацию и необходимость учета «обратной связи» от тех, в пользу кого, собственно, реформируется протокол работы части правительства,— от военных. В среду в закрытой части заседания информировать координационный совет о потребностях вооруженных сил должны были представители Минобороны, ФСБ и МВД.
Как сообщил Михаил Мишустин, под каждый пункт номенклатуры «военной» продукции, на которой опробуется новая модель управления, формируется свой план-график, который при необходимости может охватывать и всю цепочку производства, поставок сырья и комплектующих, чтобы «точно координировать производственный процесс».
Предприятия-исполнители, уточнил Михаил Мишустин, должны быть ознакомлены с таким планом «под личную подпись, чтобы каждый четко понимал и свою задачу, и меру ответственности, с обязательным отчетом ответственных о результатах выполнения целевых заданий».
С учетом таких подходов работу координационного совета по обеспечению потребностей ВС можно рассматривать как проработку новой модели по крайней мере части госуправления, предполагающую и большую централизацию экономического планирования. С учетом звучавших ранее заявлений вице-премьера и главы Минпромторга Дениса Мантурова о необходимости перехода от «абсолютно рыночной промышленной политики к политике обеспечения технологического суверенитета» нельзя исключать, что подобная модель может затем быть распространена и на другие «критические» и системообразующие отрасли, на которых серьезно сказались разрывы логистических цепочек, санкции и уход западных компаний с российского рынка. Большей жесткости, вероятно, следует ожидать и при реализации более широкой политики импортозамещения.
Какая именно часть экономики будет признана неподходящей для «абсолютно рыночного» подхода, неизвестно.
Летом 2022 года Белый дом в силу тогда максимально ограниченного участия «гражданского сектора» общества в военной операции РФ на Украине уже продемонстрировал, что исполнительная власть в целом дорожит «гражданским» статусом подчиненных отраслей и не заинтересована в переводе их работы «на военные рельсы». Интегрированный же характер экономики в настоящее время делает практически невозможной ее «частичную» мобилизацию: гражданский и военный сектора в ней взаимосвязаны, значительная часть сетей поставок для ВПК — частные компании и чисто гражданский бизнес. С другой стороны, краткосрочный эффект от «военно-инновационного» подхода к госуправлению действительно выше в рыночном секторе, особенно при прямом контакте власти с лояльными собственниками. Долгосрочные же проблемы такого подхода, в первую очередь деградация стандартных способов корпоративного управления, станут видны только спустя несколько лет.
При этом в сфере импортозамещения, как ранее признавал Минпромторг, уже идет переход от рыночной политики к запуску «планово-убыточных проектов» и расширению «командно-мобилизационной» риторики. В общей сложности портфель приоритетных проектов замещения импорта требует более 6 трлн руб., комплексной поддержки запуска и реализации проектов и гарантий выкупа конечной продукции (см. “Ъ” от 18 октября). Более того, ранее уже обсуждалась возможность создания «квазипланового режима» для таких отраслей, как авиастроение, производство оборудования и фармацевтика, хотя до того частичная «госплановость» тех или иных решений объяснялась «тактическими быстрыми мерами, которые дают возможность останавливать негативное развитие событий на коротком треке и выигрывать время для выработки системных, но при этом рыночных решений» (см. “Ъ” от 14 июня).
Соблазн нерыночной тактики при рыночной стратегии в чрезвычайных обстоятельствах, которые дают правительству новые уникальные возможности, расширяющие «ковидные», очень велик, тем более что от основной задачи, организации военных поставок хоть рыночным, хоть нерыночным способом, Белый дом никто не освободит. Главной же сложностью сейчас видится примат внеэкономической логики в работе координационного совета — военно-политические достижения и экономическое развитие в истории совпадают очень редко.
0
75.00
