ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Июнь 27, 2016

Асфальтовая, прямая, как стрела, дорога бежит от Гродно в сторону поселка Сапоцкин между ухоженных полей. Справа — золотой рапс, слева — пшеница. Аист, символ Беларуси, картинно сидит в гнезде.

Пастораль, да и только. Из картинки выбиваются лишь мрачноватые бетонные коробки, вдруг возникающие посреди поля. Они тут — явно инородные тела.

— Это доты (долговременные огневые точки. — «ВМ»). — ветеран войны, полковник в отставке Григорий Обелевский показывает рукой вдаль: — Вон, там еще. Так и стоят с 22 июня 1941 года. Они почти сутки продержались...

Всю историю боев под Гродно Обелевский знает наизусть, хотя сам воевал под Сталинградом. Рассказывает так, будто видит, как это было.

— Немцы шли левее метров на пятьсот.

Непроизвольно поворачиваем головы. Мир, солнце, поля.

Собственно, так было и тогда, в 1941-м...

Вдалеке возникают очертания католического костела: Сапоцкин уже рядом.

— Там раньше располагалась пограничная комендатура. Ей подчинялись четыре погранзаставы, в том числе и первая, куда мы едем, — Григорий Исаакович замолкает, а потом, как через силу, договаривает: — Там ребятки наши и лежат — и пограничники, и красноармейцы. Здесь 75 лет назад была страшная рубка.

До первой погранзаставы, носящей имя лейтенанта Виктора Усова, считанные минуты.

Она единственная в Гродненской погрангруппе не изменила места дислокации с июня 1941 года. Поэтому мы едем туда — представители «Вечерней Москвы» и «Вечернего Минска», двух столичных редакций Союзного государства.

Наша совместная акция тоже символ — дружбы, уважения.

И — общей памяти.

ВИНТОВКУ ТАК И НЕ ОТДАЛ

...За невысоким зеленым заборчиком у входа на заставу — памятный камень: «Предполагаемое место гибели лейтенанта Виктора Усова». Никакого пафоса, все строго, по-военному, и именно поэтому производит такое впечатление. Неподалеку — одноэтажное беленое строение с двускатной крышей, бывшая казарма заставы.

Именно тут 22 июня 1941 года три десятка бойцов первой погранзаставы и приняли свой первый и последний бой, имея на вооружении только легкое стрелковое оружие, один станковый пулемет да несколько гранат. По немецким «разнарядкам» на взятие советских погранзастав отводилось не более двадцати минут. Погранзастава номер 1 продержалась в полном окружении более восьми часов.

Торжественная церемония длится недолго — первый заместитель главного редактора московской «Вечерки» Алексей Белянчев и главный редактор газеты «Вечерний Минск» Сергей Протас вручили наиболее отличившимся бойцам нескольких погранзастав почетные грамоты и ценные подарки. А командир 2-й погранзаставы имени Феодосия Кириченко (мы много писали о ней и ее героическом командире. — «ВМ») капитан Сергей Маскаленчик получил памятную доску от благодарных потомков и телевизор (пусть «погранцы» скрасят будни!)

— Мы неслучайно собрались здесь в этот день. Ровно 75 лет назад наши деды и прадеды именно тут приняли первый удар врага, — сказал, вручая доску, Алексей Белянчев. — Наша страна, тогда единая, во время войны вынесла страшные испытания. Мы обязаны передать общую боль и память тем ребятам, что сейчас стоят тут в военной форме...

У входа в новое здание заставы — памятник. Имена тех, кто погиб тут 75 лет назад, белорусы чтут свято. Увы, до сих пор не все они известны, но поиски продолжаются.

И кто поможет в этом — ясно: на заставе крутятся и ребятишки. Елена Ермашкевич, замдиректора по воспитательной работе школы № 3 Гродно, носящей имя Усова, поясняет:

— У нас при заставе лагерь открыт, «Усовец». Мы давно с пограничниками дружим.

Стайка школьников летит мимо. Так просто и умно прививается патриотизм...

В здании — музей.

— Застава хорошо подготовилась к нападению — по периметру были выкопаны окопы, оборудованы огневые точки, — рассказывает нынешний начальник Первой погранзаставы имени Виктора Усова старший лейтенант Виталий Квяткевич. — Но разве можно сравнивать силы... Сам Усов погиб со снайперской винтовкой в руках. Здесь были страшные бои — после войны, говорят, лесники не могли пилить деревья, столько в них было свинца! До сих пор эхо войны до нас докатывается — последний раз обезвреживали противотанковую мину и авиационную бомбу...

Гродненская земля хранит память о многих войнах. Вот и в музее погранзаставы ржавая драгунская шашка и пушечное ядро времен войны 1812 года соседствуют со штыком от немецкого «Маннлихера» Первой мировой и пробитой осколками каской Великой Отечественной. На почетном месте лежит револьвер системы «Наган», предположительно принадлежавший лейтенанту Виктору Усову. Тело героя нашли лишь спустя десять лет после гибели в засыпанном окопе. Винтовки из рук он так и не выпустил... Ему было 24 года.

...С заставы едем в Сопоцкин.

В местном Центре культуры и туризма — концерт. На сцене — оркестр Гродненской погрангруппы и гостья из Москвы — Наталья Рожкова с музыкантами Николаем Косенко и Сашей Кулаковым. Рожкова запевает «Давай закурим». Зал ревет! А кто-то плачет. Слишком много воспоминаний будят военные песни у тех, кто живет на этой земле. В Центре развития культуры и туризма Анна Голубцова показывает нам уникальные экспонаты музея народного творчества.

Местные мастера и мастерицы всегда хотели одного — мира.

Ах, если бы не было войны...

БЕТОННАЯ МОГИЛА

В июне 1941 года заставы стали первой линией обороны.

Когда стало понятно, что границы имеющимися силами не удержать, поступил приказ отходить к укреплениям — строящимся по периметру всей границы дотам, входящим в линию Молотова, которую к июню 1941 года не успели закончить. Кстати, участвовал в разработке рекомендаций войскам по инженерному обеспечению и человек-легенда Дмитрий Карбышев — война застала его в штабе 3-й армии в Гродно.

...Солнце печет нещадно. Как в 1941-м... Как это было тогда, 75 лет назад? У них фактически не было оружия. Рядом — жены и дети, почти у всех офицеров семьи жили прямо в расположении частей. Не сдался никто. Прочитав на фотографиях надписи, оставленные пограничниками перед смертью, Бенито Муссолини изречет: «С ними бесполезно воевать...» ...Линия Молотова была прорвана в нескольких местах.

Бойцы, укрывшись в дотах вместе с гражданскими, сопротивлялись беспрецедентно. Одно из таких укреплений расположилось на берегу Августовского канала, связывающего Польшу и Беларусь. За годы на бетон дота наполз мох, ржавые куски арматуры зловеще торчат из покореженных стен. А рядом, возле поспевающей земляники, — десятки лампадок и венков.

— Бойцы здесь продержались до 24 июня, — пограничник снимает фуражку.

Внутри сыро, с потолка капает вода. В одной из комнат — огромная пробоина в потолке, разорвавшая стропила, сделанные из рельсов.

— Скорее всего, на крыше установили бетонобойный заряд и взорвали, — со знанием дела фотограф Виктор Хабаров осматривает искореженный потолок. — Шансов у бойцов не было. Дот стал им братской могилой.

Стоим молча. Уходя, кладем у входа зажженную сигарету.

— Свечки нет зажечь, так хоть покурите, братишки, — шепчет кто-то за спиной.

ЗЕМЛЯ РОДНАЯ, ПОМНИ...

В центре Гродно стоит памятник пограничникам — единственный в СНГ. Собирали на него средства всем миром — в Беларуси, Молдове, России.

На постаменте написано: «Погибшим, но непобежденным». Три фигуры — командира, поднимающего заставу в атаку, политрука с автоматом и бойца с винтовкой. Они идут вперед — понимая, что не вернутся...

— По первой тревоге были подняты не только пограничники, они-то как раз были готовы, ведь за несколько дней до начала войны диверсанты из батальона «Бранденбург-800» уже совершали провокационные переходы границы. В Гродно стояла также школа младших командиров, — продолжает рассказ Григорий Обелевский. — У 1200 человек под командованием майора Зиновьева не было ничего, кроме винтовок. В 6 часов утра 22 июня они приняли бой с немецкой диверсионной группой. Можно много говорить о каждой из двадцати наших погранзастав. Ни одна не отошла без приказа...

Григорий Исаакович пограничником стал уже после войны, ныне к званию прибавилось слово «почетный».

А первый бой он принял в Сталинграде, где ему, работнику тракторного завода, вручили комсомольскую «путевку» на фронт. Войну он окончил в Чехословакии. Сегодня Обелевский, выглядящий куда моложе своих лет (ему исполнился 91 год!), вспоминает о войне неохотно. Больно...

— Страшно было. Страшно, когда друзей и товарищей убивают. И больно было — когда ранило. Но мы справились. У нас не было выбора.

Церемония возложения цветов — недолгая. Построение, звуки советского гимна, и венок ложится к подножию памятника. Обелевский отходит в сторону, собирается... Взгляд его падает на двух сорванцов в форме пограничников 1941 года — это сыновья одного из инициаторов акции на погранзаставе Сергея Мусиенко. Григорий Исаакович улыбается сквозь слезы:

— Молодцы какие, ладненькие, — говорит он, прикладывая ладонь к фуражке. В ответном приветствии замирают и мальчишки. Есть смена!..