Похоже, Моника сама до конца не может в это поверить, ведь ей известны правила игры. «Когда я услышала, что Сэм хочет обсудить со мной участие в новом фильме, то была очень удивлена, — признается актриса. — Говорили мы недолго, но к концу встречи я поняла, что получила роль. Сэм сказал, что Бонду необходима женщина, которая примерно того же возраста, что и он. А я ответила: «Вы станете героем среди женщин».
В родной Италии ее называют просто «Ла Беллуччи» и считают одним из символов итальянского кино, как Софию Лорен. Американские зрители впервые увидели Монику в «Дракуле» Брэма Стокера, отметили в «Страстях Христовых» Мела Гибсона, но запомнили, скорее всего, по полным сексуального напряжения сценам с Киану Ривзом во второй и третьей «Матрицах». Потом были «Братья Гримм» с Хитом Леджером, где Беллуччи сыграла злую королеву, «Пристрели их» с Клайвом Оуэном — но ни одного фильма, схожего по размаху с очередной серией бондианы. Роль, о которой мечтают все без исключения голливудские красавицы, пришла к Монике в том возрасте, когда актрисы уже соглашаются играть бабушек.
«Большинство пятидесятилетних женщин становятся словно бы невидимыми для мужчин, — отмечает Беллуччи. — Но так ведь не должно быть, правда? Я много времени провожу в Бразилии — мои дочери уже стали бегло говорить по-португальски. И бразильянки любого возраста невероятно сексуальны. Не потому, что их тела безупречны, а потому что они внутренне свободны. Парадоксально, но красота не во внешности, а в том, как ты себя ощущаешь».
Моника, расскажите о вашей героине Лючии.
В фильме «007: Спектр» две главные женские роли. Одна — молодая, не уступающая Бонду по силе и ловкости. Другая — постарше, из мира мафии. Лючия — вдова, и после того, как убивают ее мужа, она боится, что то же самое может произойти и с ней. Сначала она не доверяет Бонду, но потом, когда осознает свою женскую власть над ним и понимает, что Бонд — ее единственный шанс на спасение, сближается с ним. Но это скорее равноправное партнерство, потому что Бонд помогает Лючии выбраться из Италии и остаться в живых, а она предоставляет ему важную информацию.
Вам понравилось работать с Дэниелом Крейгом?
Очень. Он предупредителен и внимателен — настоящий джентльмен. Нам, актерам, приходится сниматься в интимных сценах с людьми, которых мы едва знаем. С Дэниелом было легко это делать — не только из-за его привлекательности, но еще и потому, что он прекрасный актер. Он помог мне влиться в сложившийся коллектив —это не всегда просто, когда приходишь на проект, где все уже сработались.
Сцена с зеркалом, в которой вы целуетесь с Бондом, очень сексуальная.
Видите, и в пятьдесят мы еще можем быть привлекательными! Настоящая сексуальность — это игра ума и воображения, и она не зависит от возраста.
Большинство пятидесятилетних женщин становятся словно бы невидимыми для мужчин, но так ведь не должно быть, правда?
Моника, вы бывали в России. Расскажите о своих впечатлениях.
Мне кажется, русские похожи на итальянцев: они так же эмоциональны и открыто выражают свои чувства. Ваша страна холодная, но люди там очень теплые.
Вы знаете, что вас особенно любят российские мужчины?
Правда? Это приятно. В наше время женщины могут себе позволить без страха взрослеть — не хочу говорить «стареть». Это относится ко всем без исключения, не только к актрисам. Общество меняется: люди живут дольше, наши дети вполне могут жить до ста, так что в пятьдесят женщина в самом расцвете сил, она красива, и ей все по плечу. Я верю в жизненную энергию, а энергия зрелости, которая приходит с опытом, не менее привлекательна, чем очарование молодости. У меня были замечательные бабушки, которыми я бесконечно восхищалась, и они меня многому научили. Может быть, именно поэтому я не боюсь старости.
Чему вам хотелось бы научить дочерей?
Пока они меня учат: не перестаю удивляться их непосредственности, энтузиазму. Мне кажется, взрослея, мы теряем остроту и свежесть восприятия, закрываемся, становимся циничными. А я, наверное, хочу научить их быть оптимистами и не терять надежды.
Знают ли они, что мама снялась в фильме про Бонда?
Узнают рано или поздно. Они ведь ходят в школу, так что им обязательно кто-нибудь расскажет. Но пока они привыкли видеть меня дома. В этом преимущество моей профессии: я могу выбирать, когда работать, а когда — нет, и проводить много времени с детьми. Я родила их поздно — Деве сейчас одиннадцать лет, а Леони —пять с половиной. Когда я была моложе, мне приходилось много работать.
Я никогда не придумывала себе имидж. Мы все уникальны. И я считаю, что достаточно просто быть собой.
Вы лицо бренда Dolce & Gabbana — вас привыкли ассоциировать с роскошью.
Мы, итальянцы, любим все красивое, и я в том числе. Доменико и Стефано — мои старинные друзья, мы друг друга знаем еще с тех времен, когда я была юной моделью. Работа с ними для меня как праздник. Когда представляешь бренд, который тебе самой нравится, то все получается.
А вы сами что считаете роскошью?
Наверное, свободу. Сейчас женщины только учатся быть свободными, и эта война еще не окончена: есть места на земле, где к женщине до сих пор относятся как к вещи. Я уверена, что каждой женщине — и мне, и вам — приходится постоянно бороться за равенство с мужчиной — на работе, в семье. И когда меня спрашивают, кто из мужчин-актеров меня вдохновляет, я отвечаю, что меня в основном вдохновляют актрисы.
Бывают дни, когда вы чувствуете себя некрасивой?
Конечно! Я просыпаюсь: волосы растрепаны, дети кричат, смотрю на себя в зеркало — ужас! На фото, которые печатают в журналах, не совсем я. Так что не обольщайтесь: все женщины одинаковы.
0
40.00
