В канун Дня международной солидарности трудящихся, мудро переименованного у нас в Праздник Весны и Труда (когда-то точно так же в советских булочных пасхальные куличи обзывали «кексом весенним»), хочется ущипнуть себя: да что же это происходит?!
Кажется, за олигархов как раз можно не беспокоиться — их капиталы, «похудевшие» из-за санкций, уже возвращаются. Не успели Олегу Дерипаске предложить отказаться от контроля за «Русалом», как цена компании на бирже быстро пошла вверх. Тот же фокус проделал Виктор Вексельберг, снизив в швейцарской компании Sulzer долю своей «Реновы» (продал 14,59% акций за полмиллиарда долларов).
То есть санкции заставляют их разбросать свои миллиарды по разным «кошелькам». Что, к слову, на Западе считается весьма полезным для бизнеса (доля Марка Цукерберга в Facebook — 28%, Билла Гейтса в Microsoft — 4%, у крупнейшего акционера BP — 5% акций, пакет крупнейшего акционера Toyota Motor Corporation — 6,29%)...
Но наши попавшие под санкции компании тут же запросили помощи у государства на 100 млрд рублей (более 3 млн среднероссийских зарплат). Премьер Дмитрий Медведев поручил Кабинету «подготовить предложения». Министр финансов Антон Силуанов взял под козырек: компаниям-де необходимо «помочь с ликвидностью косвенными методами, через закупки продукции» — то есть дать денег из бюджета.
Одновременно главный финансист жалуется на госкомпании, отказывающиеся выплачивать в казну дивиденды в размере не менее половины чистой прибыли. В частности, «Газпром» год назад перечислил в казну лишь 20% и планирует сделать то же самое, что грозит федеральному бюджету общим дефицитом в 204 млрд рублей.
Попутно Минфин планирует взять взаймы у населения именно 200 млрд рублей, обещая хорошие проценты. Но, по данным Агентства по страхованию вкладов, у 70% россиян накоплений нет совсем. У остальных средний размер банковского вклада оценивается в 155 тысяч рублей, а наиболее активно растут вклады в интервале от 0,7 до 1 млн рублей. Это означает, что госзаймы помогут попавшим под санкции капитанам российского бизнеса и нашим новым рантье — верхнему слою среднего класса, состоящему из высшего чиновничества и бизнес-менеджмента.
Порадуемся за них, но все-таки вспомним: на календаре Первомай. Самое время спросить: а кто позаботится о менее удачливых россиянах? И если сегодня выходить на маевку, то под каким лозунгом?
Как известно, впервые Первомай был отмечен в 1886 году в Чикаго забастовкой против 15-часового рабочего дня. Чуть позже Одесса выступила категоричнее: «В четверг — 1 Мая! Ни один пролетарий не должен работать в этот день!» В Перми демонстрация 1902 года шла под плакатом: «Оглянитесь, товарищи! Как мы живем? Разве жизнь рабочего похожа на человеческую?!». Профсоюзный лозунг — 2018 выглядит куда скромнее: «За достойный труд, за справедливую социальную политику!». Новые песни придумала жизнь...
А некоторым вообще не поется. Реальные доходы россиян падали четыре года подряд, в нынешнем январе рухнули еще на 7% и лишь в феврале подросли из-за дополнительных выплат учителям и медикам. О марте Росстат пока помалкивает.
Но нет уже и сплоченного общим трудом рабочего класса, на котором полтора века держалась борьба трудящихся за социальную справедливость. Из 450 профессий, которые сегодня существуют в российской экономике, только 28 относятся к массовым. Больше всего россиян — около 14% — заняты всего в двух профессиях: водитель и продавец.
Водителей — 5 млн, продавцов чуть меньше. Но эти люди — разобщенные, не приспособленные к организованной защите своих прав (история борьбы шоферов-дальнобойщиков с «Платоном» стала исключением).
Результат: средний заработок водителя в России колеблется от 15 до 60 тысяч, с поправками на «халтуру» и «географию». Средний заработок продавца — 24-36 тысяч, в столицах немногим больше.
На третьем месте по массовости — школьные учителя. Их в России 2 млн (2,8% работающего населения). Заработок может быть и 15-20 тысяч (Дагестан, Алтай), и 40-50 тысяч (Красноярск, Сахалин), а в Москве доходит до 120 тысяч. Учтем: это одна из редких профессий, о размере оплаты которой заботится сам президент Путин.
Теперь сравним с Германией. Водитель (в переводе на рубли) — 175 тысяч, продавец — 180 тысяч (продавец книг — 240 тысяч), школьный учитель — 250-300 тысяч. По другим профессиям примерно та же картина. Главный принцип: работающий человек должен жить достойно. Живущий на пособие — прилично (60% от среднедушевого заработка в стране).
Конечно, Германия с ее ВВП на душу населения в 43 269 долларов имеет возможность платить своим рабочим куда больше России (8664 доллара). Но если говорить не об экономике, а о социальной справедливости, возникают вопросы.
Почему, например, среди российских чиновников любого ранга (все они — бюджетники!) нет бедняков, а среди прочих госслужащих немало откровенно нищих, получающих 1 МРОТ в месяц?
Почему зарплаты начальников превышают средний заработок персонала в десятки и даже сотни раз, хотя по закону от 03.07.2016 № 347-ФЗ разница не может быть более чем восьмикратной? А ведь в стране имеется Трехсторонняя комиссия по урегулированию социально-трудовых отношений, которая может рекомендовать аналогичные ограничения — и жестко воздействовать на предприятия и организации при невыполнении рекомендаций. Впрочем, вряд ли на такой шаг пойдет российская комиссия из трех человек, включая главу ФНПР Михаила Шмакова, не первый год отказывающегося обнародовать свою декларацию о доходах или хотя бы на словах объяснить происхождение особняка на Рублевке, в котором живет российский профсоюзный вождь.
Кстати, недавно эта Трехсторонняя комиссия заключила очередное Генеральное соглашение между общероссийскими объединениями профсоюзов, общероссийскими объединениями работодателей и правительством РФ на 2018-2020 годы, в котором записано, что главной целью соглашения является «рост благосостояния населения путем повышения эффективности российской экономики и стимулирования внутреннего спроса». Благие пожелания. Ведь роста благосостояния населения не было уже четыре года, а о «стимулировании внутреннего спроса» при неуклонном падении доходов россиян можно говорить разве что в насмешку.
Вскоре после подписания документа журналисты спросили господина Шмакова: не кажется ли ему, что Трехсторонняя комиссия превратилась в символ, то есть ничего не решает? Лидер ФНПР охотно согласился: «Конечно, символ. Но символ того, что власть и работодатели готовы обсуждать с профсоюзами те проблемы, которые там поднимаются, проблемы социально-экономического характера...»
Понятно, что такой «символ бла-бла-бла» многих вполне устраивает. Как и объемистый 50-страничный, но никого ни к чему не обязывающий документ, который во всей стране вряд ли прочитали и с полсотни человек. Как и официальная численность безработных, ласкающая глаз, хотя на деле за ней кроется такая картина: предпринимателям запрещают увольнять ненужный персонал, поднимая производительность труда, а те платят людям гроши. Все вместе это страшно тормозит экономику и культивирует в стране бедность.
В Испании, например, платят пособие в размере 70% от последней зарплаты, и к 2013 году — «пику кризиса» — довели уровень безработицы до 37%, но народ при этом не голодал. А параллельно жестко реформировали и активно поднимали экономику. Результат: с 2014-го численность безработных сокращается на полмиллиона в год, а ВВП растет 17 кварталов подряд (в год — более 3%). Страна уже занимает пятое место в ЕС и претендует на четвертое:...
Может быть, и нам нужны не мертвая стабильность, а эффективные перемены? В том числе перемены в составе Трехсторонней комиссии, которой придется искать социальный мир при новом экономическом курсе? Например, почему она должна оставаться «тройкой»? Понятно, что государство у нас одно, но профсоюзных объединений явно больше — и не все они такие бессловесные, как ФНПР. И предпринимательское сообщество состоит не только из РСПП — «профсоюза миллиардеров», но из объединений малого и среднего бизнеса, которому очень нужны перемены. Может быть, собравшись вместе, они смогут договориться до чего-нибудь путного?
0
17.60
