Понимаете, мне тридцать три года, я режиссер. Режиссер, понимаете! И я хочу ставить «Дом Бернарды Альбы»! А вы хотите играть Гамлета, а не капусточку. Но именно сегодня у нас есть шанс.
Стоп! Это кто тут еще? Я знаю, что вы Мышка-погрызуха. Но кто вы в этом мире? Кто Мышка сегодня? Чего она хочет, к чему стремится? Я знаю, что залезть в теремок. Но что для нее теремок? Я скажу вам так: Погрызуха хорошо поднялась в девяностые, а потом все просрала. Простите... У вас был свой небольшой бизнес – такой же горшок-теремок. Сначала шиномонтаж, потом автомойка, потом кафетерий «Колорит». Но Мышка все потеряла, она ни во что не верит. Я не об атеизме. В Бога-то Мышка верит, а в земную справедливость – нет. Поэтому, когда вы войдете в теремок, огляните всех его обитателей, мол, малый бизнес, малый бизнес... Как горьковский Лука – мудро таращьтесь.
Я знаю, что вы Мышка-погрызуха. Но кто вы в этом мире? Кто Мышка сегодня? Чего она хочет, к чему стремится?
Теперь Лягушка-квакушка, пожалуйста. Задавайте свой вопрос. Задавайте его снова и снова. Повторяйте вопрос, а вы – ответ. Только каждый раз громче и громче. В конце сорвитесь на ор. Почему так? С одной стороны, Лягушка – инвалид по слуху. С другой стороны – это вопрошание читателя, журналистский прием. Вы блогер, немного провокатор. Вы как бы спрашиваете: кто вы, живущие в теремке? Зверятам кажется, что их просят назвать имя. Но не имя, вашу мать! А суть! Поэтому после ора вы должны ответить сквозящим шепотом: «Муха-горюха... Комар-пискун... Мышка-погрызуха...» Хорошо.
Следующий у нас... Отлично, как вы сразу все поняли! Как зазернились! Вот смотрите, человек сразу вышел Зайчиком. Зайчиком-побегайчиком. А как вы поняли, что нужно изобразить гомосексуала? То есть «не изображаете»? Ах, вы на внутренней органике... Ну так это тоже может быть... Хорошо, давайте так. Пожалуйста, спрашивайте жителей теремка, а вы отвечайте ему с затаенной гомофобией. Согласен, вы не можете сразу принять его в теремок... Что же делать, что же делать? Давайте так: между вами развернется пластическая дискуссия. Муха будет показывать крест и делать православные телодвижения, Лягушка – агностические. Что? Да откуда я знаю, как они выглядят. Машите руками во все стороны. Мышка сосредоточена, так как открывает в себе латентную лесбиянку, а Лягушка делает с ней интервью для «Би-би-си». В конце концов вы пускаете Зайчика, но засовываете его в угол.
А в это время, да-да, на мягких лапах к теремку подбирается Лисичка-сестричка. Я скажу вам просто: вы Ксения Анатольевна Собчак. Вот так вот. А нет, вы сами решайте, хорошая она или плохая. Делайте амбивалентную лисичку, сложную, противоречивую. Когда войдете в домик, рассадите зверят полукругом и провоцируйте: кого нужно выгнать из теремка.
Лисичка-сестричка, я скажу вам просто: вы Ксения Собчак.
Высуньте хвостик в окно, чтобы вас схватил за него Волчок – серый бочок! Да с криком: «Я волчище – из-за куста хватыш!» Да агрессивно и бессмысленно, как русский рэп. Вы типа из ФСО.
И тут начинается жесть. Большая групповая сцена. Вы – Россия. Единая колышущаяся масса, но у каждого в ней своя траектория. Как в драке из индийского боевика. У нас работает поворотный круг? Врубайте! Начинают действовать центробежные силы. Вас выбрасывает из теремка. Все в крошево! Начинается содом! Только не в вашем, Зайка, смысле. Хотя в вашем – тоже начинается. Все самое низкое лезет наружу. Хватайте Комарика за хоботок! Комарик, рвите его морковку! Муха-горюха рисует пентакль, Волчок вытряхивает из Лисички признания. Голосите что-нибудь! Что бы вы кричали при конце света? Что-то глубинное, с последней прямотой. Вот как Мышка-погрызуха: «Почему я не купила доллары по тридцать пять!»
И вот наконец появляетесь вы, народный артист России, осевший каким-то образом в этом дерьмовом театре. Да, вы, Медведь косолапый. Снимите этот дурацкий флисовый костюм. Вы выходите в исподнем – затрапезных трусах и алкоголичке. И тихо, спокойно, как палач, говорите: «Тук-тук, кто в теремочке живет...» А где теремочек? А его-то уже нет. Теремочек мы потеряли. Разбросанные поворотным кругом звери лежат кто где. Вы смотрите на это все, как Махатма Ганди и в то же время как Андрей Романович Чикатило. И особенно – на первый ряд, где депутат с лупоглазым преемником. «Ну давайте и я буду с вами жить...» Эти слова – как звук лопнувшей струны, понимаете. Где – жить? Зверята, вы смотрите на него, как будто дождались Годо. А вы, Мишка, ловите беккетовский ужас в глазах и говорите: «Я Медведь косолапый. Я вам всем пригнетыш». Включается музыка из «В мире животных», только чуть замедленная. Типа Дэвид Линч.
Медленно все погружается во тьфу, то есть во тьму... В конце мерцает надпись «Тюремок». Да, через «тю»... А-ха-ха! Все зверята выстраиваются на авансцене и словно прислоняются к невидимой стене. Вы как бы вновь заглядываете в теремок – в окошко, за которым когда-то были свет и тепло. Вы скулите и хлюпаете носами, пока вас не закроет занавес...
Занавес и никаких поклонов. Там, в зале, останутся обалдевшие дети, выдувающие сопли из ноздрей, орущие и бузящие. Привыкшие ко всяким «Джельсоминам» и «Чиполлинам». Да, я хочу вырвать у них романтические соски. Пусть-ка сосут горький, но правдивый леденец жизни. Ревущий от слез преемник, ревущий в айфон депутат: «Провокация в детском театре! Закрыть! Во имя! Детей!»
Господа, мы делаем с вами политический спектакль. Он будет, по всей видимости, сыгран один раз. А потом нам всем хватыш и пригнетыш. У нас и так отняли все права и свободы, но постараются отнять и банкет. Поэтому оргию на поворотном круге предлагаю провести не с бутафорскими овощами и фруктами, а с водкой и нарезкой карбонада. Следите, чтобы центробежные силы не выбросили все в зал. Сожрут юные зрители.
Ну что ж... Я все сказал. Теперь осталось сыграть. Нас ждут сцена, позор и дети.
0
