В советские времена особой популярностью у медиков пользовались две поговорки: «Врач не корова, цветы не ест» и «Лучше маленький трояк, чем большое спасибо». Понятно, речь шла о доброхотных даяниях, в большинстве случаев не взятках (хотя случалось и такое), а благодарностях постфактум от пациентов. За уже выполненную профессиональную работу людей в белых халатах, не избалованных большими зарплатами.
Милиция бойко ловила «с поличным» получателей коньяка, конфет и прочих немудреных презентов, пополняя ими раздел «коррупция» в криминальной статистике. В результате именно медики (и педагоги) кратно опережали по уровню преступности не только инспекторов ГАИ, но и завмаг—завскладом и даже слесарей ЖЭКа (все тогда были госслужащими, а потому могли считаться коррупционерами).
И лишь с приходом в Россию рыночной экономики, когда цены на «благодарность» взлетели до облаков и выше, стало понятно, что коррупционер — это не просто госслужащий, а прежде всего чиновник, торгующий тем, что держит в руках: властью. Далее к ним прибавились силовики.
Вот цифры за 2017 год: за коррупционные преступления (взятки, коммерческий подкуп и т. д.) осуждены 8,5 тысячи человек, из которых 837 силовиков, 606 чиновников, 63 депутата разных уровней. А большинство — 34% от всех осужденных — составляют «трудоспособные лица без определенных занятий», то есть посредники чиновников, «решалы». А также «бывшие чиновники, которых увольняют во время следствия, во многих случаях задним числом», утверждают в Transparency International. Картина, которая совсем не нравится потенциальным фигурантам.
И вот теперь найден выход: в Госдуму поступил законопроект, по которому главными коррупционерами вновь должны стать врачи, учителя и прочие госбюджетники. Как только закон примут, им категорически запретят принимать «со стороны» любые подарки, кроме цветов, авторучек, блокнотов и календариков. Бутылка коньяка и шоколадка — взятка, билет в театр — тоже коррупция. За ослушание — самые суровые кары.
Все не так безобидно, как может показаться. Ибо обществу снова пытаются поменять ориентиры, внушить, что главные российские коррупционеры — это не госчиновники, а госбюджетники, врачи и учителя, которых миллионы. И если запретить врачу брать от пациента коньяк, а учителю — конфеты от родителей и детей, то коррупция в масштабе всей страны будет побеждена.
Тем временем Следственный комитет России оценил материальный ущерб за 2017 год от коррупционных преступлений в 10,3 млрд рублей, а Счетная палата насчитала в 10 раз больше: на одних лишь госзакупках государство лишилось за тот же срок 104,6 млрд. Это сколько же цветов и коньяка можно было купить на эти деньги!
За примерами далеко ходить не нужно: в нынешнем году Федеральная антимонопольная служба (ФАС) вместе с Главной военной прокуратурой (ГВП) выявили вопиющие нарушения в системе госзакупок продовольствия для Росгвардии. Сменив прежнего поставщика — Гатчинский мясокомбинат — на крымский мясокомбинат «Дружба народов», получивший статус единственного поставщика-монополиста, Росгвардия только за сосиски и сардельки (которые по-прежнему поставлялись из Гатчины) переплатила посреднику 3,4 млн рублей.
Нелишне добавить, что бенефициаром (выгодополучателем) мясокомбината «Дружба народов», зарегистрированного в Крыму, является Борис Кантемиров — бывший начальник Центрального архива внутренних войск МВД (сейчас — Росгвардия). Даже ФСБ при проверке пришла к выводу, что «наделение статусом единственного поставщика хозяйствующих субъектов, действующих на рынках с развитой конкурентной средой, не обладающих необходимым опытом и производственными мощностями, является нецелесообразным, экономически невыгодным, коррупционноемким».
Но сказав «А», надо говорить и «Б». Этот коррупционноемкий статус «Дружба народов» получила по распоряжению премьера Дмитрия Медведева. Неудивительно, что на проверку этих фактов контрразведчикам и военным прокурорам потребовалось полгода, и виновные до сих пор даже не названы, о наказании же и речи нет. Вместо этого глава Росгвардии грозит публично сделать из разоблачителя Навального «мягкую котлету» и обращается в суд с иском в миллион рублей, который обещает перечислить детдомам. Интересно было бы сделать такое судебное разбирательство максимально открытым, с предоставлением доводов сторон широкой общественности. Многие бы скелеты из шкафа выпали, а ведь это лишь один пример из многих. Но и его достаточно, чтобы задать вопросы системного характера. И первый: правильно ли в России выстроена борьба с коррупцией, если в ней, при наличии нескольких конкурирующих спецслужб (что всегда полезно!), отсутствует «главный борец», обладающий всей полнотой власти для возбуждения расследования против любого должностного лица?
Как известно, автор «сингапурского чуда» Ли Куан Ю, поставив коррупцию вне закона, заявил: «Вы должны быть готовы отправить в тюрьму своих друзей и семью». После чего создал управление по расследованию с авторитарными полномочиями. И чиновники любого ранга одномоментно лишились иммунитета: у них могли проверять банковские счета и имущество, принадлежащие даже друзьям, — по любому сигналу, без предварительных команд сверху.
Этот пример вдохновил Китай, где руководитель антикоррупционной кампании в стране Ван Цишань стал вторым человеком в государстве, обладавшим почти неограниченной властью (сейчас его сменил Чжао Лэцзи). В Бразилии главным борцом с коррупцией стал судья Серджио Моро, после чего возглавил и Министерство юстиции. В Индии обсуждается предложение расширить полномочия директора комитета по борьбе с коррупцией, включая право расследовать обвинения во взяточничестве против премьер-министра страны, а также против председателя Верховного суда и его коллег (на преследование министров его власти хватает).
В России такой «вертикали» не существует. Хотя пять лет назад в Кремле появилось управление президента РФ по вопросам противодействия коррупции с Олегом Плохим во главе, а год назад его сменил Андрей Чоботов. Но когда об этих людях спросили вице-президента международной организации Transparency International Елену Панфилову, она ответила: «О них ничего не известно!» И добавила, что «из профессиональных источников» она «ничего плохого об Олеге Плохом не слышала, равно как и ничего хорошего». О его делах тоже.
Между тем в СМИ уже появилось немало публикаций о злоупотреблениях в ближайшем окружении президента. Но проверить их некому — например, утверждения Organized Crime and Corruption Reporting Project (OCCRP) о том, что на знаменитой Рублевке десятки гектаров «золотой» земли ныне незаконно заняты шикарными усадьбами личных охранников (в прошлом) президента РФ, в том числе нынешнего главы Росгвардии Виктора Золотова, его сына Романа и зятя Юрия Чечихина. Этот поток обвинений, видимо, будет нарастать. А дурной пример сверху бывает очень заразителен. В мире это давно известно, и потому строго следят за тем, чтобы закон не работал избирательно. В Германии пять лет назад президент страны Кристиан Вульф был вынужден подать в отставку, а позже попал под суд из-за обвинений в коррупции — только потому, что во время поездки на мюнхенский Октоберфест позволил бизнесмену и кинопродюсеру Давиду Греневольду оплатить за себя и жену счета в гостинице и ресторанах — всего-то 750 евро.
Увы, в России нет таких строгостей — совсем наоборот. Наши высокопоставленные чиновники позволяют себе отдыхать на загранкурортах и яхтах за счет российских мультимиллионеров и принимать от них весомые подарки. И лишь для российских бюджетников власть намерена установить самые жесткие правила игры. Чтобы найти крайних, а себя выгородить и спрятать.
P.S. На интернет-сайте «Российской общественной инициативы» в прошлом месяце запущено голосование за отмену всех льгот чиновникам, депутатам и госслужащим. В пояснении к нему сказано: «В Российской Федерации существует колоссальное социальное расслоение общества. Это вызывает растущее недовольство и возмущение в народе, которое может обернуться необратимыми последствиями. По Конституции РФ все граждане нашей страны равны. Их благосостояние должно определяться уровнем зарплат и пенсий...» Сбор голосов в поддержку инициативы продолжится год. Требуемое количество — 100 тысяч.
0
17.60
