20 ноября президент России Владимир Путин принял участие в работе ежегодного форума «ВТБ Капитал» «Россия зовет!». Во время заседания президент России отменил понятие «панельная дискуссия», впервые поблагодарил известных и неизвестных ему людей за то, что они создали технологический щит против западных санкций, и предупредил, считает специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников, президента Украины Владимира Зеленского, чего тому в ближайшее время не следует делать.
Форум «Россия зовет!» всякий раз наступает поразительно быстро. Кажется, совсем на этот раз не ожидаешь — и вот опять зовет! И уже опять Максим Орешкин не согласен с Антоном Силуановым, Антон Силуанов не согласен с Алексеем Кудриным (которого звали участвовать во всех форумах еще до того, как он стал главой Счетной палаты, и, кажется, даже до того, как он стал министром финансов…— и он приходит), Алексей Кудрин не согласен с Максимом Орешкиным, который вообще ни с кем не согласен… Да, все это уже было, и, кажется, не год назад здесь, в ЦМТ (Центре международной торговли.— “Ъ”), а здесь же, но гораздо раньше, да просто вчера… Но нет, год прошел, и пора быть опять со всеми несогласными.
То есть на самом деле главная мысль, которую с самого начала навевает форум «Россия зовет!»,— о быстротечности и бессмысленности жизни.
И вот эти человеческие водовороты в перерыве пленарного заседания в тесном фойе… Копошащийся в самом себе человечий муравейник… Причем понятно даже, зачем люди идут в одну сторону (там туалет), но вот зачем они идут в другую?.. Наверное, они идут, потому что они не сами идут, а их просто несет этот людской (а точнее, мало его напоминающий) поток, но что они так трутся друг о друга, зачем подвергать себя этому бессмысленному (или нет?) самонаказанию?.. А потому что ритуал. Все эти люди суть ритуальные жертвы, определившие сюда себя сами (и даже заплатившие за это), так как форум «Россия зовет!» — это то, куда надо идти (пусть даже если уж жертвы, то как на казнь), хотя бы потому, что все идут (куда-то и зачем-то), и потому, что и год назад уже и сам был. И Путин же тоже ходит. То есть ходят все-таки не зачем-то, а за кем-то.
Смысл заседания после перерыва в том, что вот-вот приедет Владимир Путин. Перед этим, кажется, рассеянно слушают сообщение итальянской предпринимательницы о том, что инвестициям в Россию по-прежнему мешают санкции, но оказывается, нисколько не рассеянно, потому что по истечении сообщения глава ВТБ и модератор Андрей Костин вдруг делится своей болью насчет затопленной Венеции:
И весь форум ВТБ в полутемном зале без риска быть засеченным сочувственно кивает (большинство-то мысленно, но все-таки, конечно, кивает): «Очень любим…»
Да, они это любят.
Один из спикеров на сцене, американский миллиардер Кен Моэлис, начинает говорить, но вдруг спохватывается:
Тишине исполняется четверть часа, прежде чем главный спикер и правда появляется на сцене.
И выясняется много хорошего.
— Несмотря на снижение темпов глобального роста,— рассказывает президент,— в России сохраняется позитивная экономическая динамика. В прошлом году прирост ВВП составил 2,3%. За три квартала текущего года он скромнее — мы это все с вами хорошо знаем — 1,1%. Но со второго полугодия, по оценкам Минэкономразвития, отмечается определенное ускорение роста!
То есть, имеется в виду, Россия не зря зовет. Основания-то вроде есть:
— Что касается рынка труда, то сокращается безработица. В среднем за январь—сентябрь она составила 4,6% экономически активного населения. Это самое низкое — я хочу это подчеркнуть — самое низкое значение в современной истории России… Особое внимание хочу обратить на динамику инфляции. Текущий рост потребительских цен — 3,6%, а в начале будущего года мы вполне можем увидеть цифру в 3% и, может быть, даже ниже.
Да, эти переживания насчет того, что инфляция вот-вот станет дефляцией… Голос, разумеется, не дрожит, но в нем чувствуются именно переживания насчет того, что мы все большие молодцы, но не слишком ли мы большие молодцы, и с облегчением — да нет же, нет, не слишком:
— Вместе с тем снижение инфляции происходит быстрее, чем мы ожидали, и здесь есть определенные риски для оживления экономики, для динамики совокупного спроса. Нужно, и мы будем, держать этот вопрос, разумеется, на постоянном контроле, в постоянном контакте по этому вопросу будем находиться с правительством, Центральным банком, уважая их предусмотренные законом права и предусмотренную законом независимость…
Вывод так же очевиден, как на этом же форуме и год, и два назад:
— Видимым результатом должно стать увеличение несырьевого экспорта! Напомню, перед правительством поставлены конкретные ориентиры на этот счет. Для этого в российской экономике мы ставим задачу запустить новый инвестиционный цикл, выйти на ежегодный объем вложений в основной капитал — 25%, а в перспективе — 27% ВВП!
Владимир Путин, судя по всему, намерен сдать страну в более чем рабочем состоянии, то есть чтобы она, как подержанная Lada Kalina, была тем не менее на ходу и чтобы к нему как к водителю точно никаких претензий не было.
И уже в самом начале человек в зале, которому господин Костин дал возможность спросить, совершает непростительную ошибку. Ну просто, честно говоря, детский сад.
— Андрей Леонидович,— говорит он,— вы хозяин мероприятия, можно я два вопроса задам?
Такое можно или нарочно срежиссировать, или натурально опростоволоситься. И конечно, он сразу слышит поспешный ответ:
— Настоящий хозяин пришел… Правда! Владимир Владимирович… Поэтому я можно помощником буду, ладно?..
Конечно, кому хочется с огнем играть? Согласиться не дай бог с тем, что ты хозяин, при настоящем хозяине?.. А ведь Андрей Костин мог и пропустить удар… Расслабиться, не о том думать в эту секунду… Нет, как хотите, а Андрей Костин не таков.
— Если настоящий хозяин не против, конечно…— наконец ориентируется в ситуации и спрашивающий.
— Конечно…— И удар неожиданно пропускает таким образом сам господин Путин.
Но пока спрашивающий формулирует свой многосложный вопрос (про то, что, по его мнению, «Роснефть» оказалась не самым эффективным собственником «Башнефти» и про то, что с этим сделать), Владимир Путин все же находит в себе ресурсы поправиться:
— У нас нет хозяев, нет подчиненных, мы все в равном положении, несмотря на то что нас загнали… Как у вас называется? На панель! Лучше будет… Скажем, «на подиум».
Панельная дискуссия отныне будет называться, видимо, подиумной.
Вопросы поначалу были почти не требующими ответов: почему так вырос в последнее время «Газпром», нужно ли и дальше выполнять Парижские соглашения и не надо ли отказаться от углеводородов…
Господин Путин, надо отдать должное, делал ответы интереснее вопросов:
— Наша цивилизация развивается достаточно активно… Никто не хотит (это в спешке, в спешке.— А. К.), чтобы в конечном итоге как результат этого развития все мы опять оказались в пещерах… Либо в результате экологического коллапса, либо в результате других непредвиденных обстоятельств. Мы в России хотим, чтобы наш баланс оказался как можно более зеленым… Пренебрежение таким самым чистым углеводородом, как газ, является странным! Потому что это самый чистый углеводород!.. Человечество может опять оказаться в пещерах по причине того, что не будет ничего потреблять… Всю энергетику свести к нулю или полагаться на энергию Солнца, ветра, приливов… Технологии таковы, что без углеводородного сырья, без атомной энергетики, без гидроэнергетики человечество не сможет выжить…
Пока говорил, он и сам заводился:
— У тех, кто продвигает идеи подобного рода, вступают в силу даже не интересы подавляющего большинства стран мира в борьбе за экологию, а конкурентные интересы тех, кто продвигает соответствующие идеи на мировом энергетическом рынке! Эти люди ловко встраиваются в сегодняшние тенденции общественного сознания и пытаются ввести всех нас в какой-то блуд и заблуждение!
Понятие «заблуждение» в сознании Владимира Путина, очевидно, соперничает с понятием «блуд»: «заблуждение» — это, видимо, то, что уже даже «за блудом», гораздо хуже него… Хотя и «блуд» — это не то, что нам сейчас надо.
— Вы работу Центрального банка признали удовлетворительной…— комментировал Андрей Костин, с которым, признаться, не скучно на этом форуме (ну или менее скучно).— Это значит, вы им тройку поставили?
— Это смотря по какой системе…— качал головой Владимир Путин.— Может, по трехбалльной, тогда это будет «отлично»…
— А то они расстроятся потом, будут переживать…— и сам начинал расстраиваться Андрей Костин.
— Нет, не расстроятся,— поправлял его Владимир Путин.— Они там крепкие девушки и ребята… Нет, не расстроятся…
— Хорошие там, да…— как-то мечтательно соглашался Андрей Костин.
Теперь президент уже вместе с Андреем Костиным выбирал следующего спрашивающего.
Отвечая на вопрос американского бизнесмена об отношениях с США, Владимир Путин предсказуемо начал хвалить санкции за то, что они двинули вперед российскую научную и практическую мысль:
— Вы знаете, я вам скажу честно и уже могу сказать откровенно и публично (многообещающее предисловие.— А. К.): после того как первые шаги в этом санкционном списке были сделаны, определенная тревога у меня была…
Надо сказать, Владимир Путин первый раз признавался в этом. Но вот для чего:
— Я хочу поблагодарить… Поблагодарить всех своих коллег, неизвестных людей, которые работают каждый на своем рабочем месте: в отраслях, на производствах, в конструкторских бюро, в научно-исследовательски х институтах… Сделан очень серьезный, большой шаг в повышении нашего экономического и технологического суверенитета! И в этом смысле все эти ограничения пошли на пользу нашей экономике… Но есть, конечно, и минусы…
Он действительно, видимо, хотел поблагодарить всех этих людей, и от души. Но он говорил так, как будто уже что-то знал о том, что санкции наконец-то отменят и что главная беда уф, миновала. Возможно, ему и правда так сейчас кажется: вроде какие-то сигналы, что хуже уже не будет, ведь есть же… Но это — до следующего сигнала о новых санкциях. В конце концов, президент России и сам говорил на одной из больших пресс-конференций, что санкции по его подсчетам — это года на два… Может, правда, приободрить хотел. Но скорее всего, и в самом деле верил.
— Окей…— вздыхал Андрей Костин (что еще можно было сказать после вопроса про Америку? — А. К.).— Четвертый сектор… Потом туда пойдем (он неопределенно махал рукой.— А. К.)… А то там давно не были…
— Какие у вас отношения с Зеленским? — сурово спрашивал президента еще один заграничный инвестор.— И возможно ли решить сложную ситуацию на Донбассе?
— Очень простой вопрос задал,— кивал Владимир Путин.— На первую часть можно ответить очень просто. Какие у меня отношения с Зеленским? Никаких. Я его не видел никогда. Мы с ним не знакомы. Но по телефону разговаривали (то есть все-таки нельзя сказать, что не знакомы.— А. К.). Мне кажется, что он симпатичный человек и искренний…
Пока в изображении Владимира Путина Владимир Зеленский с каждым разом выглядит все лучше и лучше.
— На мой взгляд, он реально хочет изменить ситуацию к лучшему, в том числе и на Донбассе. Насколько он в состоянии сделать, я пока не знаю (то есть это зависит, видимо, от одного Владимира Зеленского.— А. К.), но определенные шаги позитивные все-таки были сделаны. Я имею в виду разведение сил и средств в двух населенных пунктах…
И тут российский президент решил при всех предупредить господина Зеленского перед переговорами в Париже:
— Мы надеемся, не будет возврата в эти серые зоны. Потому что мы слышали уже от некоторых политических деятелей, что в эти зоны, откуда ушли войска, должна быть заведена украинская национальная гвардия и полиция. Да, конечно, на этих территориях нужно поддерживать правопорядок, но мы хорошо знаем, что украинская национальная гвардия в значительной степени была сформирована из так называемых националистических батальонов. И если они назад вернутся, ничего хорошего из этого не получится, потому что тут уже будет зеркальный ответ со стороны ополчения Донецкой и Луганской народных республик.
Владимир Путин выражался очень правильно, верно называл новообразования. Он мог бы сказать — «ополчения Донбасса», но для этих территорий важней было услышать то, что он сказал (потом все-таки сбился на «Донбасс», но тут же опять поправился).
— Сейчас звучат, все чаще и чаще, тезисы о том, что минские соглашения должны быть пересмотрены. Что принятый Радой закон «Об особом статусе Донбасса» должен быть заменен каким-то другим, на что президент Зеленский сказал, что, «наверное, можно это сделать, но я, правда, не знаю каким»,— продолжил российский президент.— Ну как мы должны оценивать такие заявления?
Господин Путин как будто предупреждал коллегу не успеть наделать глупостей до встречи в Париже. Вот здесь не надо делать глупостей и еще вот здесь. Не учитывал он, может, только одного: что теперь ведь назло может сделать. (Но скорее всего, не станет все же.)
Через несколько минут Владимир Путин сделал интересное признание. Он говорил про то, что «мировой ВВП все равно растет и расти будет»:
— Это к бабке не ходи! Это совершенно очевидный факт! (последнее замечание было адресовано, видимо, иностранным инвесторам, которые могли не понять, что же это такое: «к бабке не ходи».— А. К.). Даже несмотря на торговые войны между Китаем и США, тем более что в ближайшее время даже с учетом политического календаря в Соединенных Штатах никто там не заинтересован в обострении торгово-экономических отношений между США и Китаем. Никто не заинтересован! Выборы впереди! Стабилизировать надо ситуацию!
Вот о чем думает сам Владимир Путин в связи с выборами и движением экономики.
Еще одному американскому бизнесмену господин Путин долго объяснял разницу между Советским Союзом и Евросоюзом (если коротко, она есть), другого убеждал, что темпы экономического роста в России, в отличие от общемировых, «больше, чем в этом, но меньше, чем в прошлом», но что они растут, а не падают… Третьему втолковывал про Африку.
— Коллеги, я думаю, тема лета, хорошо, тепло, слоны бегают… закончена! — резюмировал в контексте собственных представлений о социально-экономической ситуации в Африке Андрей Костин.
Заканчивался разговор неизбежно вопросом про нефть, в том числе сланцевую. Сюда зарубежные участники форума и правда, видимо, готовы были инвестировать. Но выяснилось, что сюда Россия как раз не очень и зовет.
— Что касается сланцевой нефти,— кивнул российский президент.— Ну вот давайте мы подождем, когда американцы истратят деньги на новые технологии по добыче сланцевой нефти, а потом у них — цап-царап!.. Посмотрим, мы заинтересованы в этом вообще или нет… И задешево купим!
После этих слов задешево, кажется, уже не купить.
— Мы работаем и самостоятельно,— дал назад российский президент, поняв, видимо, что и так излишне расслабился.— Это я пошутил! А то сейчас раструбят на весь мир! «Цап-царап» делать совсем не обязательно (то есть при помощи привычных методов, чтоб разведка не зря свой хлеб ела.— А.К.)!.. Дело в том, что сегодняшние технологии добычи сланцевой нефти и сланцевого газа являются безо всякого преувеличения варварскими!
Надо было слышать, с каким фантастическим выражением Владимир Путин проговорил последнее слово.
— Они уничтожают экологию! В некоторых районах, где добывается сланцевская… сланцевая нефть…— Владимир Путин, кажется, слишком торопился сказать то, о чем вспомнил.— У граждан из кранов идет не вода, а черная жижа! Такая добыча, несмотря на все технические преимущества, нам не нужна! Мы на это не пойдем никогда!
Последний вопрос задавал дзюдоист, который хотел бороться с Александром Карелиным и просил у Владимира Путина содействия.
Это значило, что и правда пора заканчивать.
Андрей Костин и завершил заседание, предварительно сказав, что хочет «поблагодарить всех участников подиума».
И вот за эту восприимчивость к чужому мнению хотелось поблагодарить уже его самого.
0
75.00
