ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Дек. 2, 2019

Парень поступил в Тихоокеанское высшее военно-морское училище. По окончании вуза лейтенант Филиппов устроился служить в морскую пехоту - мечта попасть в спецназ все-таки сбылась. В 2010 году в ходе сердюковских реформ Филиппов был сокращен и ушел в СОБР.

- Там было скучно. То нелегальное казино, то бордель, то гаишникам поможем угонщика поймать… - вспоминает парень...

В 2014 году он уволился из СОБРа. Когда полыхнул Донбасс и на Украину потянулись российские добровольцы, начал изучать вопрос в интернете. Так он и вышел на ополченца и волонтера Александра Жучковского, который тогда помогал россиянам попасть в Донецк.

На волосок от провала

- Так почему же ты в итоге попал в Киев?

- Уже не помню, как родилась эта идея, но она мне понравилась, - уклончиво отвечает Алексей.

Билет до Москвы, машина до границы с Украиной, окно пограничника в Сумской области: «Я против кремлевского режима, приехал добровольцем, хочу бить террористов», - Филиппов выставил на стол свой баул с собровской снарягой. Далее - комната для допросов и сотрудники СБУ, сильно напрягшиеся при упоминании Владивостока.

- А ты знаком с Ильей Богдановым? - спросили его.

- В первый раз слышу, - честно ответил Алексей.

Бывший военнослужащий погрануправления ФСБ России Илья Богданов из Владивостока бежал на Украину в начале конфликта и примкнул к «Правому сектору».

В Киеве, разумеется, решили, что бывший морпех приехал по душу предателя.

- Поселили меня в гостинице на берегу Днепра и в течение месяца через день приходили разные люди, задавали одни и те же вопросы. А в финале - проверка на полиграфе. Тебе говорят утверждение, ты отвечаешь «да» или «нет». «Вы бежали от уголовного преследования». «Нет». «Вы употребляете наркотики». «Нет». «Вы приехали навредить Богданову». «Нет». То есть мне даже врать не пришлось.

В пункт набора новобранцев «Правого сектора» прошедшего проверку агента привел сотрудник СБУ, отрекомендовав как надежного человека. Алексей купил новую сим-карту и телефон, связался с Жучковским, который передал ему телефон человека в ополчении. В контакты он вбил его под именем Аня.

Идеологическая накачка

- Сначала я попал в лагерь подготовки «Десна» под Киевом, - рассказывает Алексей Филиппов.

- Что за люди туда приходят? Идейные националисты?

- Разные. Есть идейные, позже встретил парня из Владивостока с позывным «Фашист» - так он в Киев семью вывез, семеро детей. Есть россияне, которые действительно ненавидят нашу власть, есть те, кто скрывается от уголовного преследования, есть просто туристы-экстремалы. Вот он с парашютом прыгал, с аквалангом нырял, а людей еще не убивал. Хочется нервы пощекотать. Но даже далеких от нацизма людей заражают этими идеями.

- Каким образом?

- На лекциях по украинскому национализму. Там всем промывали мозги и по поводу героя Бандеры, и по поводу врагов-москалей. В общем-то даже самые травоядные новобранцы выходили оттуда русофобами.

После такой учебки Филиппова отправили в 7-й батальон Добровольческого украинского корпуса под Ясиноватую. В Донбасс. С военным прошлым он был в батальоне единственный. Может, поэтому комбат Черный взял его к себе водителем.

- Вот и получилось, что я все время был при нем и знал, что планирует «Правый сектор», иной раз и о планах ВСУ узнавал. Ездили с Черным по позициям. Я фотографировал и отправлял карточки Ане в мессенджере, привязывая геолокацию. Предупреждал, на каком участке куда пойдет разведка. Или вернулись разведчики, нашли на той стороне лежанку снайперов ополченцев, ее заминировали. Я передал, чтобы никто не подорвался. Посылал радиочастоты основные и запасные... Ополчение могло спокойно слушать переговоры без всяких сканеров. 93-я бригада ВСУ на русском говорила, правосеки тоже.

- А видел когда-нибудь результаты своей работы?

- Только однажды. Мы приехали в общагу в Пески, там стояла рота командира с позывным «Да Винчи». Черный менял тепловизоры на выстрелы к РПГ (гранатомету. - Ред.). Я маякнул, дал геолокацию, там было человек 70 правосеков. Думал, что мы вечером уедем. А в итоге остались на ночь. И ее как начали долбить, общага ходуном ходила. Я контузию получил и в подвал забился в угол. А с утра они считали потери - около 30 человек убитыми.

Оружейный бизнес

- Зачем оружие-то меняли?

- А «Правый сектор» только этим и занимался - искал где-нибудь оружие и переправлял его в регионы. К примеру, гранатомет мы как-то взяли за две банки тушенки в аренду на неделю. Ну и не вернули, естественно. Он уехал на Большую землю. Сгущенка была в ходу, варенье. Единой таксы не было. У одних целый цинк (ящик на 1080 патронов. - Ред.) можно было за банку выменять, у других дороже. Вспомни противостояние «Правого сектора» с полицией в Мукачеве, в Закарпатье. У них там и гранатометы были, и пулемет «Утес». Много оружия вывозили в разные регионы Украины. И взрывчатки много - ее таскали со склада 93-й бригады. Там об этом узнали и командир инженерно-саперного взвода бригады Александр Цисарь, позывной «Шип», потребовал вернуть тротиловые шашки.

- Вернули?

- Куда там. Поступил негласный приказ убрать свидетелей. То есть убить Шипа. В ликвидаторы записались грузин Яшка - самый лютый русофоб, что мне встретился, хорват Дэни, Илья Богданов - но он непосредственно никого не убивал. Меня тоже назначили в группу - сидел в лесопосадке, следил за дорогой. Шип на БМП ехал из Опытного в Водяное. Сначала по нему из РПГ-22 ударил Яшка. Затем еще один выстрел Дени. Шип с двумя бойцами погиб. А списали это на сепаров.

Свой среди чужих

Вскоре добровольческие подразделения были выведены на вторую линию обороны. Слишком много от них провокаций, а следовательно, жалоб от ОБСЕ.

Филиппов уехал в Киев, где случайно познакомился с двумя идейными неонацистами - россиянами из батальона «Азов» Никитой Макеевым и бывшим российским военнослужащим Степаном Каплуновым.

- У Степы свастика на полгруди, на плече - Гиммлер. У Никиты тоже что-то нацистское. Они поговорили с кадровиком учебной базы, и я устроился туда инструктором. На самом деле за два месяца подготовки до многих не доходили даже элементарные правила безопасного обращения с оружием. У них правда, физуха (физическая подготовка. - Ред.) была очень серьезная, ее белорусские инструкторы вели - тоже из правой движухи. У одного - позывной «Ваниш». Я спросил, почему - это же отбеливатель. Потому что с его занятий рекруты все белые выходят, еле живые. После этого, видимо, на моих занятиях мозги уже не работали. Со временем меня повысили, я еще проводил занятия с инструкторами. Потому что они там, конечно, в реальной тактике не разбираются. Но все занятия с ними сводились к дурачеству и кривлянию… Они: «Мы и сами все знаем и умеем». Я и не настаивал.

- На линию разграничения выезжал?

- Проехал по их базам. У них, кстати, вся разведрота почти полностью из русских. И все из правого движения. Из этой роты себе людей набирал один из спонсоров «Азова» - Сергей Малюта. У него заводы какие-то в Мариуполе, линия одежды для ультраправых «Свастон». У него свой ЧОП, хотя, по сути, это вооруженная группа, которая занималась рейдерскими захватами. Из «Азова» однажды мне удалось увести документацию. В штабе никого не было, все ушли обедать, стоит ноутбук включенный. Я флешку пихнул и все, что там нашел, скинул. У себя на ноутбуке потом посмотрел - штатно-должностной список с данными, с адресами, с ближайшими родственниками... Все файлы передал в Донецк.

- Были моменты на грани, когда страшно, что вот-вот раскроют?

- Да было, конечно. Один из инструкторов спалил у меня ВКонтакте ополченцев в друзьях. Просто забыл о них. И Ленка-медик говорит: «Да ладно, мы все знаем. Ты шпион». Вроде шуточки, хиханьки-хаханьки. А я сижу и думаю: «А если они сейчас в службу собственной безопасности стуканут?»

Чужой среди своих

- Ты из-за нее решил вернуться в Россию?

- Да нет. Просто меня начали склонять к получению украинского гражданства. Но при этом надо было отказываться от российского паспорта. Я петлял-петлял, пока меня чуть ли не в приказном порядке не отправили оформляться, дали три дня выходных. И я решился на побег. Поехал в один из приграничных городов и тропами, полями перешел границу в Россию.

- Тут и началось самое интересное?

- Точно. Я-то думал, приеду, если возникнут вопросы у органов, смогу все объяснить. А оказалось, что меня уже за участие в «Правом секторе» объявили в розыск. Суд по «экстремистской» 282-й статье. На самом деле меня развели, сказали, что все заслуги учтут, дадут штраф. Главное было согласиться на особый порядок рассмотрения дела. Прокурор зачитывает обвинение, что я, оказывается, стрелял по мирным жителям из гранатомета. Я говорю, не стрелял, находился в разведывательных целях. Все равно дали 3 года. Апелляция полгода скинула. Отец нашел нормального адвоката, дошли до Верховного суда, в котором говорят: почему вы осудили человека по особому порядку, если он полностью вину не признал? На новом рассмотрении дела уже дают срок - один год и 11 месяцев - ровно такой, чтобы меня тут же выпустить на свободу.

- А что твои друзья по прошлой жизни?

- Общение восстановилось только с тремя. Остальные меня везде заблокировали. А папа тогда сказал: «Смени фамилию, предатель, я тебя знать не хочу». Это и к лучшему было, в СБУ же читали нашу переписку. А как правду узнал, обрадовался. На свидание приезжал в колонию, мы посмеялись: Штирлиц, говорит, недоделанный.

- Ну ты на Украине стокгольмским синдромом-то не страдал? Полтора года все-таки в специфичной среде.

- Нет, я, знаешь что, для себя понял? Есть враг идейный, с которым ты не примиришься. Либо ты его уничтожишь, либо он тебя. Это агрессивный украинский национализм. Они такие же люди, как и мы, с ними можно поговорить о мотоциклах, девочках, футболе, но они враги. Они позиционируют себя на определенном жизненном пространстве без русских. А есть враг временный. Те же ВСУ. Они - враг на время войны. Завтра политики договорятся, заключат мирный договор, и ВСУ перестанут быть врагами.

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

После нашего разговора я списался со знакомым в Донецке, занимающим не последнюю должность в одной из силовых структур.

- Это все не выдуманная детективная история, - подтвердил он мне рассказ Алексея Филиппова. - Конечно, на той стороне у нас не один и не два агента, которые поставляют информацию. Но Алексей - это уникальный случай, когда россиянин с военным прошлым смог внедриться в самые верхние эшелоны командования националистических батальонов. И долгое время был нашими глазами и ушами в их штабах и на их позициях. Благодаря его сообщениям, с одной стороны, несколько раз были спасены жизни наших бойцов. С другой - нам удавалось предупреждать действия противника. И рассказал он вам далеко не все, потому что многое из того, что он передал, актуально до сих пор.

*«Правый сектор» - запрещенная в РФ экстремистская националистическая организация.