Франция растеряна и с тревогой ожидает акта номер пять — так принято нумеровать очередные массовые выступления «желтых жилетов» на выходных днях. Предполагается, что в этом году еще состоится шестой акт, а потом протестующие уйдут на рождественские праздники, а там, глядишь, энергия протеста сойдет на нет. В этом последняя надежда на выход из тупика. Властям «желтые жилеты» не верят, Эммануэля Макронаненавидят, его предложения и «экономическое чрезвычайное положение» считают издевательством и обманом. Сказать по правде, так и есть: французское правительство не собирается разворачивать свои непопулярные либеральные реформы вспять даже под угрозой полной потери контроля над страной, ведь митинги в Париже или Марселе лишь вершина айсберга. Самые тревожные сигналы, пока скрытые от международных СМИ, приходят из французской глубинки, где повсюду проходят акции саботажа и неповиновения. Помните облитое говном здание местного муниципалитета? Это еще цветочки. «Желтые жилеты» захватывают административные здания, блокируют дороги, уничтожают дорожные радары и инфраструктуру на платных дорогах. И нет на них управы.
Еще одна надежда власти — на силовой разгон. Но полиция деморализована предыдущими баталиями с демонстрантами, полными крови, насилия и жестокости с обеих сторон. При этом силовики были уничтожены в прессе за «недемократическое поведение», а в их рядах полно сочувствующих требованиям «желтых жилетов». Они бы и вовсе не выходили на улицы, если бы не приказ и уже появившееся желание отомстить за коллег — с обеих сторон полно тяжелораненых, есть и жертвы, — а также угроза криминального беспредела: преступность, прикрываясь политическими манифестациями, с каждым выходным днем ведет себя все наглее. В общем, силовое подавление протеста под вопросом. Армия, к слову, пока подчеркнуто дистанцируется от политиков и не желает становиться политическим фактором. Хотя, если почувствует угрозу самому существованию Пятой республики, вполне может вступить в дело. Глобалист и либерал Макрон привел Францию к военной диктатуре — как вам такой, пока еще невероятный сценарий?
Проблема в том, что последний фактор в патовой ситуации между властью и обществом — мирные переговоры — просто невозможен. Ведь «желтые жилеты» подчеркнуто избегают идеологических и партийных оценок, они подчеркнуто не желают общаться с традиционными лидерами общественного мнения, системными или несистемными. А раз их никто не представляет, так с кем же вести переговоры? Как договариваться?
У «желтых жилетов» нет никаких авторитетов. Кроме, возможно, Колюша. Правда, этот знаменитый французский комик давно умер.
Мишель Жерар Жозеф Колюччи — настоящее имя Колюша — известен советскому зрителю как комический киноактер. Однако популярность он приобрел, выступая с острой, подчас беспринципной и нетолерантной политической сатирой. Он громил и правых, и левых, весь политический строй страны, элиту, богатеев и их прислугу. Его меткие остроты едва не привели его на президентский пост. Он выдвинул свою кандидатуру на выборы 1981 года и сходу получил 10–12% голосов по опросам. Но вскоре снялся — как говорят, после того как начал получать угрозы в адрес своей семьи. Его гибель в 1986 году в автокатастрофе тоже окутана конспирологией. Говорят, его ликвидировала политическая элита страны, столь ненавидевшая популярного комика. После себя Колюш оставил сеть бесплатных столовых для нуждающихся «Рестораны сердца» (Les Restos du Cur), которая превратилась в крупнейшую благотворительную организацию. Ежегодно в нескольких тысячах таких столовых десятки тысяч добровольцев получают от сотен тысяч французов продовольствие и раздают десятки миллионов бесплатных порций еды нуждающимся соотечественникам. Но помнят и почитают его «желтые жилеты» не потому, что они сами клиенты «Ресторанов сердца». Они не нищие — только у десяти процентов из них ежемесячный доход меньше 800 евро.
Колюш запал в душу французам тем, сколь точно тридцать лет назад он выразил антисистемный протест против законов французской политики и их бенефициаров — столичных элит. Сегодня многие участники акций пишут его имя на своих желтых жилетах, вспоминают в постах в интернете и публикуют его старые фото, «одетые» в желтый жилет.
Кто заказал революцию
«У Франции дела идут все лучше. Но не лучше, чем в прошлом году. Лучше, чем в году будущем» (Колюш)
Знаменитые революционные «акты желтых жилетов» в крупных городах — это пестрое мозаичное панно из совершенно разных страт общества, которые к тому же обладают подчас несовместимым зарядом агрессии и протестного запала. Одновременно в одной локации могут находиться и группы ультраправых радикалов, и ультралевые активисты. Эти боевые крылья, как правило молодежные, всегда готовы организовать любую стычку с полицией. Они первыми вступают в активную фазу конфликта, забрасывают стражей порядка камнями и другими предметами, испытывают строй щитов на крепость, заставляют расходовать запасы дымовых гранат, воды для водометов и слезоточивого газа. Они буквально выматывают полицейских, расшатывают их нервы.
А после силовики встречаются собственно с «желтыми жилетами». В их передовых частях идут крепкие ребята из провинции, готовые к дракам и давлению. Они строят баррикады и разбирают брусчатку. Сзади их подпирает толпа пассивных наблюдателей: пышные отцы семейств, женщины и дети, убежденные пацифисты, журналисты, туристы. Они создают массовость и проблемы для полиции, которая не может подобраться к «боевикам». В это время главные преступления царят на маленьких улочках, где под прикрытием протеста криминальные банды подростков и мигрантов грабят магазины, громят кафе, бьют витрины, нападают на прохожих. Полиции просто не хватает сил, чтобы обезопасить все проблемные точки. А к вечеру — еще терпения и выдержки. Потому и появляются кадры, на которых стражи порядка ставят на колени десяток молодых людей или исступленно лупят дубинкой загнанного в угол хулигана. Просто нервы и ощущение бессилия.
Такого протеста Франция еще не видела: внезапно в одной точке объединились ранее несовместимые социальные группы, которые до сих пор посещали совершенно разные акции протеста, подчас с противоположными требованиями. Более того, у них ведь до сих пор требования разные: об этом лучше всего свидетельствует так называемый манифест «желтых жилетов», но на площадях они группируют силы против полиции, оказывают друг другу помощь, даже вместе скандируют лозунги. Чаще всего — о ненависти к Макрону. Неудивительно, что в этой слаженной мешанине у властных пропагандистов появилась масса возможностей отвести вину от президента и найти самых странных заказчиков «оранжевой революции» — русских (куда ж без нас), Трампа или семейство Ротшильдов. Но простые французы в эти сказки не поверили.
Новый протест
«Опросы общественного мнения нужны для того, чтобы люди знали, что они думают» (Колюш)
Прошло уже два месяца с того дня, как в Сети раскрутилась петиция с требованием отменить повышение акциза на автомобильное топливо. Месяц назад состоялась первая акция протеста людей в «желтых жилетах». У благополучной Франции прошел первый шок от появления на автотрассах и у торговых центров этих странных людей, о которых она практически не думала, купаясь в денежных потоках «счастливой глобализации». Закончились первые вопросы «да кто это вообще?», закончились столичные шутки про глупых провинциалов, которые массово выезжают на автомобилях к местам своих акций против повышения цен на бензин и дизельное топливо. Все оказалось вполне серьезно, и Франции приходится основательно знакомиться с «желтыми жилетами».
Появляются результаты первых социологических исследований. Репрезентативность у них небольшая. Но телевизионной картинке и тому, что «желтые жилеты» сами рассказывают про себя, они не противоречат. В протестном движении представлены все возрастные категории, от очень молодых людей до пенсионеров со стажем. Средний возраст — 45 лет. Мужчин и женщин практически поровну. Большинство их них работают. Пенсионеров и безработных около четверти. Почти все пенсионеры имеют солидный трудовой стаж.
Широко представлены бюджетники. Их около трети — больше, чем в среднем по Франции. Достаточно много мелких и индивидуальных предпринимателей. А вот рабочих меньше, чем в среднем по стране, — только 13%. Впрочем, это неудивительно. «Желтые жилеты» — явление не социальное, не половое и не профессиональное. Это явление территориальное, митингующие представляют территории, где деиндустриализация в основном закончилась.
Данные о политических взглядах протестующих довольно противоречивы. Но среди них много — от трети до половины — людей, не интересовавшихся до этого политикой. Примерно для четверти это вообще первый опыт участия в социальном движении.
Во Франции запрещено проводить опросы о национальном происхождении, расовой принадлежности и религиозных убеждениях французов. Но по картинке видно, что «желтые жилеты» — почти сплошь коренные белые французы, количество выходцев из среды иммигрантов минимально.
Так что в итоге? Кто такие «желтые жилеты»? Это мелкая буржуазия, нижняя часть среднего класса, мелкие собственники, владельцы малого бизнеса, госслужащие. Все они недовольны регулярным повышением налогового бремени, сокращением возможностей, иммиграционной политикой. Это рабочий класс, который помимо урезания достатка жалуется на сокращение рабочих мест и социальной защиты, на вывод промышленности из страны, на опустынивание провинции. Наконец, это беднота, городские и провинциальные люмпены, у которых в складывающейся системе вообще нет никаких перспектив.
Очевидно, что здесь есть и правые, и левые, и центристы. И консерваторы, и радикалы. Так же очевидно, что в бурной французской истории такой революции еще не было — это, конечно, никак не мелкобуржуазный протест XIX века и не левый бунт 1968 года. Скорее можно вспомнить выступления антиглобалистов на фоне крупных международных форумов или протесты против финансовых акул в виде движения Occupy Wall Street. Или вполне себе громкий бунт европейских популистов в Германии или Италии, который просто нашел политический ненасильственный формат выпуска пара в электоральный процент движений. В общем, мы имеем дело с новым по качеству и масштабу антисистемным, антиэлитным протестом. А потому никто не знает, как с ним справиться.
Чего хотят «жилеты»
«Правые победили на выборах. Левые победили на выборах. Когда же на выборах победит Франция?» (Колюш)
Непонятно даже то, а чего, собственно, требуют «желтые жилеты». Популярный в России перевод списка из 25 пунктов есть не что иное, как попытка сайта Le Libre Penseur сформировать некий единый запрос от имени протестующих. Но таких манифестов много, и они очень разные. Общие пункты, конечно, есть. Во всех списках — призыв срочно повысить зарплаты и пенсии, отменить повышение акцизов на бензин. Все требуют восстановить дополнительный «налог солидарности» на зажиточных французов, отмененный Макроном. Конечно, не обходится без призывов приравнять зарплату депутатов парламента к средней зарплате в стране и ограничить максимальную суммой 15 тысяч евро. Кроме экономических требований в этих списках есть и политические. Роспуск парламента и введение института референдума по инициативе граждан встречаются чаще всего. В сфере геополитики: выйти из НАТО, вернуть на родину французские войска, дать возможность некоторым африканским странам хранить валютные запасы у себя в стране, а не во французском центробанке, запретить использовать армию в агрессивных войнах.
А еще требование выйти из Евросоюза, запретить пропаганду, остановить приватизацию общественной инфраструктуры, ограничить число учащихся — не более 25 человек в одном классе, обязать производителей техники продлить срок ее годности минимум до десяти лет и обеспечить постоянное наличие запчастей для нее.
Понятно, что никакое правительство не может работать с такой пестрой повесткой. И уж тем более либеральное правительство не может работать с разнообразными списками антилиберальных требований. Поэтому игра Макрона и его министров поначалу состояла в том, чтобы изобразить процесс переговоров с протестующими. Они громко призывали хоть кого-нибудь из них прийти прямо в Матиньонский дворец и начать диалог. Естественно, максимально децентрализованное и максимально антиэлитарное движение инстинктивно противится такому развитию событий.
Обычно «желтый жилет», который дает интервью журналисту или участвует в телевизионном ток-шоу, заявляет, что никаких решений не принимает, он просто излагает свое личное мнение. Тот, кто нарушает это неписаное правило, пренебрегает мнением сподвижников и идет на контакт с властью, получает угрозы физической расправы. Все «желтые жилеты», объявлявшие себя представителями движения (а такие постоянно откуда-то ёпоявляются), давно растворились, даже в интернете. «Жилеты» ревниво ограждают свое движение от малейшей попытки «приватизировать» его успехи со стороны какой-либо политической силы, будь то партия или профсоюз. Если о каком-нибудь из регулярно появляющихся на локальном уровне народных лидеров вдруг становится известно, что много лет назад он был функционером одной из партий, ему приходится публично оправдываться, объясняя, что это было давно и неправда.
Уже месяц идет эта странная игра. Правительство настойчиво предлагает протестному движению организоваться, согласовать программу и выдвинуть лидеров. А протестующие упорно отказываются, инстинктивно понимая, что выдвижение общенациональных лидеров пользы им не принесет. И поэтому Макрон решил прибегнуть к новой риторике.
Обещания Васьки
«Технократы — это такие парни, которым, если задашь вопрос, так после их ответа уже не понимаешь вопрос, который сам же и задал»(Колюш)
В первые дни протеста и президент, и премьер, и министры принимали величавые позы и утверждали, что они на шантаж не поддадутся и «намеченный курс менять не будут». После осознания масштабов гражданского конфликта и его жесткого характера они благоразумно решили сменить риторику на «мы услышали ваши жалобы и попробуем что-то сделать. Но такие вопросы с кондачка не решаются». Смена риторики обманула не многих. Слишком сильно укоренилось неприятие элиты в этих «забытых» французах из глубинки. Слишком долго они жили с этим неприятием, чтобы вот так легко купиться на обещание честного и конструктивного диалога.
Телеобращение президента Макрона 10 декабря широко рекламировалось как примирительный жест власти по отношению к протестующим. Его ждала вся страна, его посмотрели более 20 млн французов. И СМИ сразу после его выступления поспешили объявить, что «президент Макрон пошел на уступки», причем на некие «большие уступки». Но на самом деле смысл этого обращения как раз противоположный — это все то же «Мы намеченный курс менять не будем».
Никакого чрезвычайного социального и финансового положения Макрон не объявлял. Хотя именно такие слова он в самом начале обращения и произнес. Но нет никакого такого «чрезвычайного социального положения» во французских законах. Это просто фигура речи, чтобы создать видимость масштабности предлагаемых мер. И никакого повышения минимальной зарплаты на сто евро не произошло. Хотя своей сознательно запутанной формулировкой Макрон сделал все, чтобы такое впечатление создать. И своего добился. Он не успел закончить свою тринадцатиминутную речь, а уже все телеканалы и информагентства сообщали, что президент Макрон повысил SMIC (МРОТ), и именно на сто евро. Потом, конечно, разобрались, что к автоматическому индексированию минимальной зарплаты на уровень инфляции добавилось внеочередное повышение «премии за активность» — социального пособия, которое получают работники с низкими доходами, и в итоге получились сто евро. Чисто арифметически. Ведь без щедрых посулов президента повышение и так бы составило шестьдесят евро. Макрон с барского плеча добавил сорок. Сказал — сто. Впрочем, это очень краткое объяснение формулы данной выплаты. Не случайно около трети всех потенциальных получателей этого пособия его не получают. Просто не хотят начинать муторный бюрократический процесс.
И в качестве доброго жеста по отношению к пенсионерам Макрон пошел не самым прямым путем. Формально он объявил, что отменяет прошлогоднее повышение подоходного налога для пенсий, но только для пенсий размером до двух тысяч евро. И не то чтобы совсем отменяет — пока на год. Аналогичное решение было принято несколькими днями ранее и для акцизов на топливо, с которых все и началось. Тоже отмена повышения. Тоже на год.
А вот восстанавливать «налог солидарности» на зажиточных французов Макрон отказался. Причем отказался весьма обстоятельно. Несколько минут объяснял, почему его никак нельзя вернуть. Это неудивительно. За его выступлением следили не только «желтые жилеты», но и зажиточные французы. Их тоже этот вопрос живо интересовал. Уж слишком много ходило слухов о том, что Макрон предпочтет уступить «желтым жилетам», чтобы разрядить ситуацию в стране. Не предпочел. Макрон упорно идет «намеченным курсом».
По вопросам институциональных реформ обещан самый широкий и обстоятельный диалог. Что в устах Макрона прежде означало общение в стиле «А Васька слушает да ест». Абсолютное большинство в парламенте позволяло президенту и правительству откровенно игнорировать мнение оппозиционных партий, профсоюзов и руководителей регионального и местного уровня. Правда, в последние недели, когда по стране ходят сотни тысяч людей в желтых жилетах, поют «Марсельезу» и постоянно кричат «Макрона — в отставку!» запрос на диалог с президентом у партий, профсоюзов и мэров заметно снизился. Вокруг Макрона образовалась заметная пустота. И это было логично. Власть растеряна и совершенно не представляет, что делать с протестующими. А ведь наиболее непримиримые из них позволяли себе открыто заявлять в СМИ, что если им во время очередной демонстрации в Париже удастся приблизиться к Елисейскому дворцу, то они обязательно постараются попасть внутрь. После таких заявлений на время очередного субботнего гуляния по Елисейским полям в Париж впервые в истории были введены бронетранспортеры специального полка жандармов из Рамбуйе. И совершенно точно у Елисейского дворца не наблюдалось скопления политиков, желающих лично выразить республиканскую солидарность с президентом и всей его командой.
Бунт провинции
«В конце месяца приходится нелегко. Особенно в последние 30 дней» (Колюш)
Надо помнить, что режим президента Макрона — чисто столичный. Это его администрация, правительство, депутаты и государственные функционеры, которых он успел расставить на свои посты. Партия Макрона «Вперед, Республика!» — партия Парижа и больших городов. Там проживает макроновский избиратель. О деятельности первичных организаций партии в других, даже крупных городах Франции мало что известно. А уж местные организации этой партии в небольших поселениях существуют только на бумаге. Сейчас в глубинке иметь отношение к партии Макрона не самое почетное дело. Известны несколько десятков случаев угроз в адрес депутатов парламента от «Вперед, Республика!» и даже хулиганских погромов в их общественных приемных.
«Желтые жилеты» — движение в основном провинциальное, а опираться в провинции Макрону не на кого. Партийной структуры он там не успел создать. С мэрами находится в остром конфликте. Девятнадцатого ноября, через два дня после начала протестов, в Париже открылся ежегодный съезд мэров. Настойчивость, с которой «желтые жилеты» будут проводить свою акцию, Макрон тогда еще недооценивал, занимал позицию «мы не свернем с намеченного курса» и позволил себе не приехать на этот съезд. Ограничился письмом и приемом в Елисейском дворце. Но к 10 декабря, к своему телевизионному выступлению, он осознал ошибку.
Мы, как и весь мир, видим прежде всего телевизионную картинку о парижских событиях. Но на родине «желтых жилетов», во французской глубинке, событий происходит даже больше. Захваты префектур и мэрий случаются все чаще. Особенно урожайным в этом смысле выдалось 8 декабря, когда основная часть правоохранителей была стянута к Парижу. За прошедший месяц в стране выведена из строя половина дорожных радаров. Словом, если в провинции Макрон не сможет вернуть реальную поддержку, ситуацию под контролем удержать будет нелегко. Поэтому президент уже пообещал, что проедется по всем регионам и обсудит с городскими главами их проблемы. Успеет ли?
Предпраздничный тупик
«Не забывайте, что если гестапо имело все возможности заставить вас говорить, то у политиков есть все возможности заставить вас молчать» (Колюш)
Никаких заметных уступок «желтым жилетам» Макрон не сделал. Но тут важно, как это подали СМИ. А они расписали это выступление как величайшую победу протестующих. После которой совершенно логично прекратить свою акцию и с чувством исполненного долга вернуться к нормальной жизни. Все наперебой твердят «желтым жилетам», что они добились за месяц больше, чем все левые партии и профсоюзы вместе взятые за несколько десятилетий классовой борьбы. Они уже герои, и требовать от правительства еще чего-нибудь — верх безрассудства. Кроме того, впереди Рождество. Нужно дать соотечественникам возможность спокойно встретить праздник. Предпринимателям — заработать на традиционном рождественском ажиотаже. Да и перед иностранцами неудобно, туристы отменяют поездки. А президенту Макрону приходится стоически не реагировать на ехидные твиты Трампа и Сальвини.
Одновременно в СМИ тиражируется информация, что большинство «желтых жилетов» в восторге от уступок, которые они вырвали из Макрона, и собираются закончить протест. После событий в Страсбурге появились дополнительные аргументы: террористическая угроза и усталость полиции, которой приходится все последние недели работать в чрезвычайном режиме. А ведь есть еще разгул криминала.
Но пока ситуация все еще выглядит тупиковой. У правительства нет ресурсов, чтобы выполнить даже десятую часть экономических требований «желтых жилетов», и нет решимости, чтобы начать политические реформы. Протестная программа переустройства страны на более справедливых началах, по мнению «желтых жилетов», с «народным» парламентом и референдумами тоже мало кого из нынешней политической элиты устраивает.
Но и «желтым жилетам» отступать некуда. Кто-то из них к 20-му числу каждого месяца остается с пустым кошельком, пустым холодильником и пустым бензобаком, кто-то — к 15-му, а кто и к пятому. Уговоры дать другим согражданам беззаботно встретить Рождество тоже действуют на них мало: большинству уже давно приходится ломать голову, чтобы объяснять своим детям, в чем смысл написания письма Пэр-Ноэлю, французскому Деду Морозу.
Если противостояние продолжится, Макрону придется менять премьера и правительство. Это традиционный способ разрешения политических кризисов во Франции. Но речь ведь идет о «желтых жилетах», которым нет дела, кто именно возглавляет кабинет министров или кто проводит в жизнь антинародные программы в области образования или медицины. Для них все эти чиновники — обезличенные серые технократы, плоть от плоти столичной элиты, которым нет дела до нужд рядовых французов. Так что если рождественские праздники «жилеты» не успокоят, речь может пойти о новых парламентских, а того и гляди — президентских выборах.
0
120.00
