Коронавирус потихоньку уходит из экономической повестки дня: ограничения снимаются, бизнес приступает к работе, спрос восстанавливается. На фоне этого затишья громом по новостным сводкам прокатилось давно забытое слово: «деноминация». Отрезать у денежных знаков два нуля, чтобы вместо ста рублей был один, предложили в экспертных кругах. Мол, тогда сбудется мечта потребителей: все будет стоить смешные деньги, доллар вернет советский курс, а миллионеры превратятся в скромных «тысячников». Рассказываем, повторится ли дежавю из 1998 года сейчас и зачем вообще нужна деноминация.
Крестики на ноликах
Деноминация — это изменение стоимости денежных знаков с целью стабилизации национальной валюты и упрощения расчетов. Процесс знаменуется выпуском новых денежных знаков с другим номиналом или даже другим названием, а старые банкноты и монеты постепенно уходят из оборота. Как правило, при деноминации «лишние» нули убирают, а не добавляют. Почвой замены купюр обычно становится гиперинфляция, но проводят деноминацию, когда потребительские цены стабилизируются. Деноминация — это техническая мера, которая никак не влияет на экономику. По крайней мере, в теории это так. Почему тогда вокруг идеи обнулить рубль столько шума?
Провести деноминацию 100 к 1 предложил известный аналитик Александр Разуваев, аргументировав идею тем, что с 1998 года, когда проходила прошлая деноминация, рубль сильно потерял свою стоимость по отношению к другим валютам. Он также обратил внимание на большой, по его мнению, объем наличных в России — около 13 трлн рублей, и подсчитал, что на каждого гражданина, включая младенцев, приходится по 80 тыс. рублей. «Обрезание» рубля на два нуля сильно удешевит и доллар, хоть и номинально,— до 60–70 копеек. «Проведение деноминации будет красивым завершением начавшихся в 1990-х годах рыночных реформ с возвратом копейки, с низкой инфляцией, низкими процентными ставками, конвертируемостью рубля, полные полки магазинов — все, о чем тогда мечтали россияне», — говорит Разуваев.
Заманчиво? Центробанк, которому пришлось бы проводить данную операцию, так не считает. Глава ЦБ Эльвира Набиуллина жестко пресекла слухи о возможности новой реформы. «Никаких деноминаций, никаких денежных реформ мы никогда не рассматривали. У нас в порядке все и с номиналами, и с рядом, с набором банкнот. И никаких причин что-то здесь менять нет», — сказала она, отвечая на вопрос спикера Совета Федерации Валентины Матвиенко об обсуждении в соцсетях новой деноминации. Сама Матвиенко назвала слухи о деноминации «бессовестными» и «абсолютной провокацией».
Деноминация пугает девальвацией
Так сложилось, что предыдущее обнуление рубля в 1998 году случилось в самый страшный для экономики современной России год. Кстати, в августе дефолту, который россияне до сих пор вспоминают с ужасом, исполнится 22 года. Между деноминацией, начавшейся в январе, и девальвацией рубля с объявленным дефолтом, грянувшими через полгода, нет причинно-следственной связи. Но память — штука хитрая: в сознании россиян безобидная деноминация начала 98-го останется вечной «соседкой» дефолтного кошмара.
«Деноминация и девальвация 1998 года совпали, но экономической связи между ними не было. То ли неудачно был выбран момент для деноминации (стабилизация экономики еще не завершилась), то ли что-то сорвалось в управлении экономикой, но одно последовало за другим. Деноминация для экономики нейтральна, хотя навсегда останется в психологии россиян предшественницей дефолта», — поясняет эксперт Российского института стратегических исследований Михаил Беляев.
К 1998 году старые советские банкноты уже успели заменить на новые российские с многонулевым номиналом. Тогда тысяча рублей была сущей мелочью, в магазин приходилось идти с толстой пачкой банкнот, а зарплаты под миллион были обычным делом. При этом страна страдала от гиперинфляции. В 1997 году ее удалось опустить с почти 22%, по итогам 1996 года (до этого годовая инфляция составляла четырех- и трехзначные числа), до 11%. В этот момент, заявив, что «инфляция побеждена навсегда», президент Борис Ельцин решает немедленно провести деноминацию с коэффициентом 1000 к 1. Хотя ранее это мероприятие было запланировано на 2000 год, но неожиданно даже для Центробанка Ельцин в августе 1997-го сам объявляет по радио о реформе денежных знаков с января следующего года. ЦБ под руководством Сергея Дубинина тогда пришлось расхлебывать последствия импульсивного поступка президента: внезапное заявление, содержащее слова «денежная реформа», вызвало панику на международных рынках, а внутри страны все начали активно скупать иностранную валюту. Люди не верили в безобидность деноминации: проведенные еще до объявления соцопросы показывали, что 90% россиян ее боялись, собираются забирать вклады и всячески спасать деньги. Люди думали, что очередная денежная реформа будет сопровождаться конфискацией средств.
Центробанк активно принялся успокаивать людей: по телевизору крутилась социальная реклама, федеральные и региональные СМИ публиковали разъяснительные материалы о том, что в «обрезании трех ноликов» нет ничего страшного. В рекламных роликах снимались известные артисты, лидеры мнений. Например, Алла Пугачева с экранов говорила, что единица — это клево, а ноль — ничто. Креативил любимый всеми актер Анатолий Кузнецов. Он не захотел говорить заготовленный текст и предложил режиссерам снять его сначала спиной, чтобы к нему с вопросом о деноминации обратились по имени и отчеству — Анатолий Борисович. По задумке, зрители подумают, что вопрос адресуется тогдашнему вице-премьеру Анатолию Чубайсу, а обернется старый добрый товарищ Сухов из «Белого солнца пустыни». Впрочем, были и те, кто отказывался рекламировать деноминацию. Среди них «Гоша, он же Гога» Алексей Баталов, который не верил, что реформа денежных знаков пройдет безболезненно для россиян.
«Деноминация 1998 года была нужна и проводилась правильно. В то время было мало правильных финансово-экономических мер, но к деноминации претензий нет. Вот только, по мистическому стечению обстоятельств, за реформой денежных знаков последовала четырехкратная девальвация рубля. Поэтому в народном сознании деноминация связана с ожиданием экономической катастрофы», — объясняет научный руководитель Института экономики РАН Руслан Гринберг.
О том, как проходила деноминация 1998 года, «МК» рассказал один из ее организаторов, тогдашний зампред Центробанка Александр Хандруев. «Банк России провел большую работу по изучению мирового опыта. Наши группы экспертов выезжали, например, в Мексику, которая провела деноминацию в 1993 году, и другие страны. Целый год в обороте одновременно находились старые и новые купюры. Причем они были одинаковые, отличались только количеством нулей. Это было сделано специально, чтобы людям было привычнее. Цены тоже указывались в двух форматах. Старые деньги из касс забирали, обменивали на новые, а потом уничтожали. Все проходило гладко. Случалось, конечно, что продавцы мухлевали со сдачей, запутывали людей, но это частные случаи», — вспоминает он.
По словам нашего собеседника, куда болезненнее проходила замена старых советских рублей на новые российские в 1993 году. «Но это была не деноминация, поскольку появилась новая национальная валюта. Выпуск денег другого образца понадобился, потому что бывшие советские республики стали втихаря вводить свои валюты, а на советские рубли, еще используемые в РФ, но уже не нужные им, стали закупать товары в России. Начался огромный отток товаров из нашей страны в другие республики СНГ. Вхождение в оборот российских рублей было необходимо, но началась путаница», — отмечает Хандруев. Кстати, знаменитая фраза Виктора Черномырдина «Хотели как лучше, а получилось как всегда» была сказана именно о денежной реформе 1993 года. Черномырдин в то время занимал пост председателя правительства.
Считается, что в СССР и России деноминация происходила четыре раза. Впервые поменять денежные знаки решили в 1922 году. Тогда 10 тыс. старых рублей меняли на один новый. Следующая денежная реформа была в 1947 году и запомнилась многим как несправедливая и грабительская. Наличные меняли с коэффициентом 10 к 1, а для разных счетов был разный коэффициент. Так, деньги на счетах сберкасс СССР до 3 тыс. рублей меняли 1 к 1, а от 3 до 10 тыс. рублей — с коэффициентом 3 к 2. За вклады свыше 10 тыс. рублей и вовсе давали половину фактической суммы.
Деноминация 1961 года тоже убрала у рубля один ноль, поэтому не пришлось даже изымать из оборота монеты достоинством 1, 2 и 3 копейки. Зато появились монеты 50 копеек и 1 рубль, которых раньше не было. Правда, потом эти монеты пропали и вернулись лишь после деноминации 1998 года, но уже в новой чеканке. Тогда были введены монеты номиналом в 1, 5, 10 и 50 копеек с изображением Георгия Победоносца и монеты в 1, 2 и 5 рублей с двухглавым орлом на обороте. Эти монеты в обороте до сих пор. В 2009 году к ним присоединилась монета 10 рублей, призванная заменить купюру с тем же номиналом.
«Я помню деноминацию 1961 года, — делится воспоминаниями Михаил Беляев. — Новые деньги вводились постепенно и «ходили» вместе со старыми. Можно было даже смешанно расплачиваться. Тогда было проще: денежный оборот был меньше, и товаров было меньше. И уже тогда люди не верили в безобидность обнуления рубля: ползли слухи, что деноминацию затеяли, чтобы под шумок повысить цены».
К слову, совсем недавно, в 2016 году, деноминацию провела «коллега» по Союзному государству — Белоруссия. У белорусского рубля убрали четыре нуля, то есть вместо 10 000 стал 1 BYR. Власти выпустили новые банкноты и впервые за всю историю независимой Беларуси ввели в оборот монеты. Деньги старого и нового образца находились в одновременном обращении полгода.
Рубль сбережет копейку
Среди доводов в пользу новой деноминации рубля Александр Разуваев назвал возврат уважения к копейке. Вот только копейка у россиян давно не в почете. Свежее исследование банка «Открытие» показало, что почти 42% опрошенных считают, что из оборота нужно вывести 1 и 5 копеек за ненадобностью. А еще 37% не против полного вывода из оборота всей мелочи. Центробанк давно запустил программы сбора мелочи и обмена их на банкноты или зачисления средств на карту. Мелкими монетами мало кто расплачивается, а в магазинах их принимают неохотно. Если деноминацию проведут, то одна копейка будет «стоить» как сегодняшний рубль, а значит, она снова понадобится.
«Копейку не очень-то уважали и раньше. В 1980-е годы была мода на металлические оправы для очков. На заводах их массово не делали, они были дорогие. Так вот кустарные производители нашли выход: они скупали монеты и плавили оправы из них. Это было рентабельнее и выгодно. Чеканка монеты всегда была убыточна для государства», — рассказывает Михаил Беляев.
«Если мы уберем два нуля, придется резко увеличить выпуск металлических денег, а их производство сильно дороже, чем бумажных, — соглашается Александр Хандруев. — Деноминация вообще очень дорогое удовольствие. Надо, чтобы Гознак печатал новую продукцию, старые наличные нужно увезти и уничтожить, обеспечить параллельное функционирование старых и новых купюр. В обращении находится 13 трлн рублей, которые придется перевыпустить. Это большие траты, которые сейчас абсолютно не нужны российской экономике. Сейчас и без того у государства есть куда потратить деньги. Деноминацию имеет смысл проводить в рамках реализации стабилизационной политики или после периода гиперинфляции. Но у нас инфляция 3%, ключевую ставку снижают. Со стоимостью рубля по отношению к доллару тоже все нормально. В Японии за один доллар дают 110 йен — и ничего. В перспективе 5 лет в России точно не будут проводить деноминацию, а дальше — не зарекаюсь».
Опрошенные «МК» эксперты убеждены, что деноминация, как ни успокаивай, все равно пугает людей и психологически будет воспринята обществом негативно. «Убрать два нуля можно, но сейчас и в ближайшем будущем от деноминации вреда больше, чем пользы. Лишние нули мешали, когда не было технических средств расчета. Сейчас деньги считают электронные машины. Что касается денежной массы, которая якобы слишком велика, то на нее деноминация не повлияет. Наличных может стать меньше, но вся экономия на инкассации не окупится огромными тратами на проведение деноминации», — разбил еще два довода в пользу деноминации Михаил Беляев.
Собеседник «МК» предупредил и о возможном скачке цен из-за деноминации: «Хоть обнуление валюты само по себе не меняет макроэкономику, у торговцев и производителей есть соблазн повысить цены. Представьте: когда то, что стоило 1000 рублей, будет стоить 10 рублей, велик соблазн накинуть рубль-другой. Сыграет свою роль психология: люди, которые воспринимали 10 рублей как мелочь, могут не обратить внимания на подорожание, хотя в старых деньгах оно было бы значительным».
Кроме того, нужно будет вводить правила округления, говорит Беляев. «Допустим, то, что стоило 227 рублей, будет стоить 2 рубля 27 копеек. Расплачиваться неудобно. В какую сторону округлять? Если в большую, то пострадают потребители. Если в меньшую, то прибыли не досчитаются продавцы», — отметил экономист.
Руслан Гринберг также убежден, что проведение деноминации сейчас, «когда будущее находится в густом тумане», только повысит нервозность граждан. «Разговоры о деноминации нужны разве что затем, чтобы власти смогли в очередной раз всех спасти. Мол, пусть россияне ждут плохого, а мы всех успокоим. В такой обстановке станешь чокнутым конспирологом», — иронизирует ученый.
0
31.56
