«У меня растут года, / будет и семнадцать. / Где работать мне тогда, / чем заниматься?» — этот детский стишок Владимир Маяковский сочинил 90 лет назад, но сегодня он актуальнее, чем когда-либо. И очень тревожен уже не вопросами, а ответами.
В нынешнем году, по данным Минтруда, наиболее востребованными профессиями в России стали продавец-кассир, повар, педагог профессионального обучения, юрист, специалист по социальной работе, специалист по закупкам, педагог дополнительного образования, медсестра, делопроизводитель, бухгалтер и педагог-дефектолог.
Сразу скажем: негусто и небогато. Физики и лирики, инженеры и программисты, строители и металлурги, агрономы, астрономы и так далее в рейтинг не попали. А ведь эти данные не высосаны из пальца — они получены в результате опроса 26,9 тысячи организаций из всех регионов страны. То есть он вполне репрезентативен, результатам можно верить. В списке ключевых профессий квалифицированных рабочих и специалистов среднего звена, востребованность которых проверялась участниками исследования, было 1075 позиций: от дворника и посудомойки до ювелиров и специалистов космической техники. И вот вам результат — 10 поросят!
А как обстоят дела в Европе, США, Японии, Юго-Восточной Азии, Австралии? Даже беглый просмотр в интернете наиболее горячих вакансий поражает: кроме программистов и электронщиков, требующихся абсолютно повсеместно, гигантский спрос на химиков-пищевиков и фармакологов, строителей и архитекторов, авиаторов (не только пилотов, но и диспетчеров, техников), инженеров-наладчиков, водителей любого вида спецтехники, крановщиков, бульдозеристов. Одних лишь сварщиков (с навыками в FCAW и SMAW) в Канаде требуется больше 30 тысяч. А еще очень востребованы садоводы и стоматологи, фермеры (крупный рогатый скот) и дизайнеры, пчеловоды и судостроители, специалисты в индустрию туризма и гостиничный бизнес, столяры и ветеринары, электрики и слесари...
Оговоримся сразу: требуются не «от скуки на все руки», а дипломированные мастера. С рекомендациями и дополнительными сертификатами о прохождении очередной переподготовки. Но и зарплата предлагается приличная (по нашим меркам, просто сказочная), на которую можно нормально жить и содержать семью.
Увы, в России первого мало, а второго почти нет. По существу, наша страна узнала, что такое по-настоящему высокопрофессиональный труд на каждом рабочем месте, шесть лет назад, когда вступила в международное движение WorldSkills International (стала 60-й страной — членом организации) и выставила команду на Международный чемпионат профессионального мастерства WorldSkills, проходивший в Лейпциге. Там наша сборная тогда заняла последнее, 41-е место, не получив ни одной медали. Хотя соревновались специалисты по самым массовым профессиям: от кондитера до фрезеровщика, от каменщика до парикмахера. Но провалились по всем пунктам.
Сегодня ситуация меняется, ибо мы научились пускать пыль в глаза. В 2017 году команда WorldSkills Russia в мировом чемпионате в Абу-Даби уже вошла в пятерку лидеров, получив 12 медалей. В прошлом году на чемпионате EuroSkills Budapest наши заняли первое место в медальном зачете и по баллам.
То есть показать миру, что и россияне не лаптем щи хлебают, мы уже умеем. Собрать по всей стране десяток-другой мастеров «золотые руки» и подготовить к экзамену тоже можем. Но много ли таких действительно высококлассных рабочих наберется на всю Россию не для показухи, а для рутинного повседневного труда? У нас пока только планируется в ближайшие пять лет внедрить стандарты WorldSkills в половине из 3,5 тысячи российских техникумов и колледжей — для 1,5 млн студентов. Еще только предполагается создание 5 тысяч профессиональных мастерских с современным оборудованием и 100 центров опережающей профессиональной подготовки...
А теперь вернитесь и вчитайтесь в перечень наиболее востребованных на нашем рынке профессий — какие там стандарты WorldSkills? Какие центры опережающей профессиональной подготовки? Ну создадим, поучатся в этих центрах наши мальчики и девочки. А где потом они будут работать? У нас и сегодня, по данным опроса РАНХиГС, только 37% молодых выпускников вузов, колледжей и техникумов работают по специальности. И еще 29% говорят, что их работа хоть как-то связана с тем, чему их учили. Что это — растрата образования или катастрофическое отставание реальной экономики от мирового уровня?
В России, конечно, имеются отдельно взятые современные производства (особенно в оборонной отрасли), но в среднем состояние основных фондов (станки, машины и т. д.) находится на уровне 1980-х. Росстат оценивает степень износа промышленного оборудования в целом по стране близким к 50%, хотя альтернативные источники заявляют, что износ давно превысил рубеж 65%, а в некоторых отраслях он достиг 80-90% и продолжает расти.
Но вспомним: еще семь лет назад, в 2012-м, президент Владимир Путин поставил перед правительством задачу: создать в стране 25 млн новых высокотехнологичных рабочих мест. Издал указ, назначил срок — к 2020 году. И объяснил смысл: «Там, где они создаются, эти новые рабочие места, там наблюдается так называемый синергетический эффект по всем направлениям: по эффективности, по повышению производительности труда, по решению социальных задач, включая уровень заработной платы и улучшение условий труда».
Время летит быстро. И вот через четыре месяца правительству придется отчитаться о выполнении президентского указа. О чем будет докладывать премьер — о продолжающемся росте износа основных фондов? Это страшный показатель, означающий, что средства производства в нашей стране морально и технически устарели и физически не способны дать продукцию требуемого качества, не говоря уже о излишних затратах времени и человеческого труда. Результат: по продолжительности рабочего времени российская экономика — одна из самых затратных в мире (1978 рабочих часов в год на человека), а по эффективности мы втрое — вчетверо отстаем от Германии, где каждый немец работает на треть меньше — лишь 1371 час в году.
Кстати, в том уже далеком 2012-м одним из майских указов президент Владимир Путин поручил правительству увеличить производительность труда в стране на 50% к 2018 году. Задача провалена абсолютно: к 2017-му совокупный прирост составил лишь 5,5%, а в прошлом году зафиксировано снижение. Экономисты называют две причины: снижение инвестиций в основной капитал (основные фонды) и падение вложений в человеческий капитал — «экономику знаний».
Академик Абел Аганбегян приводит вполне понятные даже неспециалисту цифры: «Если доля инвестиций — 20%, как в развитых странах, экономика растет по 1,5-2% в год. Доля инвестиций в 25% дает 3%. В развивающихся странах, вынужденных бежать за паровозом, эта доля — 30-35%, и поэтому в среднем мы у них наблюдаем 4-5% роста в год. Больше 40%, как в Китае, обеспечивают рост в 6,5-7%. В России доля инвестиций в основной капитал — в районе 20%, но крайне низка доля вложений в «экономику знаний» — всего 14%. Поэтому у нас стагнация».
Причем, по данным академика, основной провал допускает не частный бизнес, а государство: «С 2013-го по 2015-й инвестиции частного бизнеса увеличились на 10%, — говорит Аганбегян. — А государственные инвестиции сократились. Бюджеты всех уровней — федеральный, региональные и муниципальные — за те три года снизили инвестиции на 23%. Причем дружно, как по команде. А госкорпорации — «Газпром», РЖД, «Ростех» и «Росатом» — вместе уменьшили инвестиции на 30%...» Сегодня мы пожинаем плоды того падения и крайне низких за последние 10 лет инвестиций в человеческий капитал: доля образования в ВВП с 2008 года снизилась в стране на 10%.
И еще несколько цифр — тоже от академика. Доля «экономики знаний» в нашем ВВП — 14%, а в валовом продукте Европы — 30%, в валовом продукте США — 40%. Как же мы их перегонять-то будем — на птице-тройке с бубенцами?
Заметим, что даже в нацпроектах нет ни слова о том, что экономический рост в стране нужно организовать на базе технологического перевооружения промышленности и при значительном повышении вложений в «человеческий капитал». Не говорили об этом ни на Петербургском, Сочинском, Гайдаровском форумах, ни на одном из заседаний правительства.
Зато Дмитрий Медведев, выступая в июне на 108-й Международной конференции труда в Женеве, пообещал «в недалеком будущем» перевести нашу страну на четырехдневную рабочую неделю. Идею уже подхватили ФНПР и Госдума. А им что? Как в недавние времена говорили про партийных работников, «рот закрыл — насиженное кресло потерял!».
P.S. А ведь и сама система профессионального образования плачет по реформам. Глава Минпросвещения Ольга Васильева недавно сообщила, что с января 2020 года планирует исключить почти 100 позиций из перечня профессий и специальностей среднего профессионального обучения. «Почему? Мы точно знаем, что за прошедшие пять лет на них никто или почти никто не поступал, — объясняет министр. — Некоторые устарели содержательно, другие профессии в принципе исчезают. Третьи изменились так, что необходимые навыки можно получить на краткосрочных курсах».
Ну да, для продавца и помощника повара курсов более чем достаточно...
0
17.60
