- Планы у меня были грандиозные. Вырыть систему траншей - там отстрелялся, сюда отошел, здесь отдохнул, тут дежурим. Думал, времени-то вагон. А враг попер через два часа. Пришлось импровизировать, - начинает свой рассказ Эммануил Давыдов, лейтенант 51-го полка 106 дивизии ВДВ.
О Эммануиле я узнал от знакомого офицера, который уважительно вспоминал: «Смотрим с беспилотника, техника противника через границу пошла. И тут вдруг бах! Горит. И понять не можем, кто там такой дерзкий...»
А это молодой лейтенант. Он только в апреле 2023 года закончил Рязанское десантное училище. По распределению отправился на границу в Брянской области, где здоровенный детина, мастер восточных единоборств, обучал срочников премудростям военного дела. Да так, что те и дроны сбивали, и диверсионно-разведывательные группы врага били. А когда началось вторжение в Курскую область, пришел к комбату и просто, но уверенно сказал: «Хочу».
Время на слаживание в новом подразделении - и в бой. Лесополки, опорники, освобождение Апанасовки… И вдруг отзывают. Практически с передовой в тыл. Новая задача. Со звездочкой: противник, по данным разведки, планирует зайти в тыл нашим через Глушковский район. (Помните, как он рвался через Новый Путь к Веселому? Та самая история, которая пока не началась.) Подготовили людей, боеприпасы, оружие. Задача - тремя группами перекрыть путь вглубь нашей территории. Слева три человека, справа, и Давыдов с 59-летним напарником «Хакасом» по центру. Еще саперов придали - заминировать подходы.
- Предполагалось, что с двух сторон меня прикрывают, я стою посередине, ничего опасного в принципе в этом нет. И мы ожидали противника со стороны границы, - вспоминает Эммануил. - Успели дооборудовать старый блиндажик, прикрепить антенну от рации на дерево, и тут слышу от нашей группы доклад: едут, едут, танки и две ББМки (боевая бронированная машина — Авт.). Тут уже пришлось думать очень быстро: кричу «Хакасу», чтобы подготовил мне «одноразки» (одноразовые гранатометы - Авт.). Выстрелил одной по танку и в этот момент понял, что «одноразки» танки не берут. Он проехал дальше. Беру следующую, бью по ББМке, ракета уходит выше и просто сносит пулеметчика. Они отъехали, ближе к танку встали, метров 300 от нас. Я понял, что в нашем маленьком блиндаже мы вчетвером не выживем и сказал саперам, чтобы они уходили в тыл. Мы остались с «Хакасом». Танк вернулся к нам метров на 170, и когда он направил на нас дуло, мы пригнулись.
- Было очень страшно. На секунду появляется мысль, что ты с чем-то неизбежным пытаешься воевать. Но одна привычка спасла меня. Ее отец мне с детства привил (офицер спецназа в отставке, «краповый берет»). Он мне говорил: «Если поражение неизбежно, сделай так, чтобы тебя запомнили». Отец меня учил упираться до талого.
ПЕРМСКИЙ «ПОНОМАРЬ»
Танк попал в дерево сзади. Осколками Давыдову пробило губу, выбило зуб и срезало кусок мяса на плече. Танк продолжал лупить, не попадая по блиндажу, а десант противника пошел по полю. В это время другая машина зашла с тыла, отрезав пути к отходу. Начался обстрел…
- «Хакас» заряжал магазины, я отстреливался. Один бы я такой темп точно не выдержал. Мне в перестрелке пробило каску насквозь и задело голову по касательной. Перемотал бинтом. Научил «Хакаса» делать тампонаду и перемотал плечо. Подъехал ближе «Казак» - прямо перед моей бойницей. Я знал, что меня это оглушит, что еще и «Хакасу» достанется. Сказал ему забиться в угол. И решил прямо из блиндажа произвести выстрел из гранатомета. Уничтожил ББМку, она загорелась. Водитель попытался сбежать, но не смог.
Так началась очень длинная для Эммануила ночь. Вокруг летали дроны, как комары. Было произведено несколько сбросов, работали минометы.
- Милостью Божьей нас не задело, - уверен он. - Чтобы вы понимали, когда противник меня зажал, все это время я не матерился, а читал 90-й псалом. Вообще я сам родом из Пермского края, жил вблизи Белогорского монастыря, рядом с селом Калинино Кунгурского района. Там же и окормлялся. Был у меня такой духовный наставник – отец Дорофей, который сейчас находится под Бахмутом. И от моего отца, и благодаря отцу Дорофею я это все в себя впитал, поэтому у меня позывной - «Пономарь».
РАЗВЕРНУЛ ПУШКУ И ЗАЖАЛ ЛАПКУ
За ночь наши фланговые группы под натиском противника откатились. И Давыдова вовсе «похоронили».
Оказалось, что танк перебил антенну, и с ним не могли выйти на связь. «Пономарь» ее починил и доложил командиру: «Я — 300, но задачу выполнять могу». На подмогу прорвались бойцы «Руль» и «Красавчик». И вместе они стали устраивать огневые засады: в день шли по три небольших каравана, и у каждого бойцы по чуть-чуть «откусывали».
Каждую ночь противник пытался выбить их с позиций, но раз за разом они отбивались. На смену раненым приходили другие, но Давыдов на своем опорнике держался. Выбегал в минуты передышки к подбитым вражеским машинам, собирал боеприпасы, аккумуляторы к станциям, сухпайки, слушал рацию. Запоминал позывные командиров, расчетов-беспилотчиков и передавал важную информацию в штаб.
- А они по-русски говорят?
- Да. Некоторые даже без южного акцента. От этого меня, честно говоря, подташнивало. Один смешной разговор подслушал. Один спрашивает: «Есть движение напротив вас?» Второй отвечает: «Да бегает этот отмороженный с перебинтованной головой до сих пор». И после этого мне очень сильно захотелось посмотреть, как пушка в этой ББМке работает. Я ее развернул на лесополку (раз они про отмороженного вспомнили), зажал лапку и дал в сторону их позиций хорошую очередь. И по радиостанции слышал, что у них были потери.
ПОЛЕВОЙ БЕЙСБОЛ
«Пономарь» оборудовал себе дополнительные позиции, с которых он мог бить технику: командир передавал данные с наших беспилотников, Давыдов встречал «гостей». На пятый день он объединился с прорвавшейся группой «Сахары», который пришел с двумя братьями с позывными «Тимон» и «Пумба» и немолодым «Туапсе». Оборону держать стало веселей. Но просели по боеприпасам. Решили организовать подвоз сами.
- У нас были эти два старичка. Наша последняя надежда, - улыбается Эммануил. - Решили отправить «Хакаса» и «Туапсе». Если честно, не ожидали, что они вообще вернутся. А они пришли, разгрузились и отправились в следующую ходку. Так и таскали нам выстрелы к РПГ, огнеметы, «одноразки»…
- А как они выходили из окружения?
- Полем. Потому что лесополосы были заняты противником. Им повезло, что вдоль лесополос дроны летали, а вдоль поля – нет. 2,5 километра они шли по открытому пространству. Страшно, наверное, было, но они шли, молодцы.
А потом противник подтянул резервы. Вместо советских Т-64 и «Казаков» появились «Леопарды» и шведские БМП. Но по три каравана запускать уже опасались. На помощь десантникам пришли дроноводы, которые обрушивали камикадзе на колонны, помогая держаться.
- Заезжала очередная группа: два БМП гусеничных с необитаемой башней, два «Леопарда». Отработали по ним из РПГ. Один решил развернуться и уходить по дороге, а я там еще в первый день что сделал? Минный шлагбаум установил. «Леопард» дымил уже после попадания из гранатомета, механик занервничал и наехал на мою заготовочку. Горел он, зараза, хорошо.
По словам Эммануила, бои доходили едва ли не до рукопашной, когда врага закидывали гранатами. И все это с несколькими ранениями:
- Однажды сижу на дежурстве и слышу дрон. Поднял голову и потянулся за своим автоматом, а вместо него нащупал лопату, которую мы из «Казака» умыкнули. Вижу сброс, летящий в меня, и просто отбиваю его, как в бейсболе. Повезло, что огнепроводный шнур из детонирующей трубки выпал, не сработал.
Следующий сброс взорвался уже рядом с лейтенантом. Он поначалу ничего не почувствовал, успел из автомата сбить коптер. И вдруг Калаш из правой руки выпадает. Офицер тянется за ним, и боль пронзает всю руку. Поражающий элемент залетел под мышцы. Еще сутки он руководил обороной дистанционно, не принимая участие в боях, когда командир принял решение: вывести отважного десантника в тыл.
- Задачу мы выполнили. Поражено очень много машин противника, мы законопатили там дыру. И отбили у оппонентов желание там кататься. Хотя, конечно, не без Божьего промысла все. Противник, используя высокоточное оружие, ни разу не попал по моему блиндажу. Во время атак в землянке читалась моя молитва. А когда мы стреляли из гранатометов, порой ночью попадали в разы лучше, чем днем. Будто Господь руку твою сопровождает так, чтобы ты не возгордился, поэтому ночью мы попадали лучше. Когда танк работал по мне, большую часть всех осколков собрал воротник. То, что «Хакас» со мной остался, не сбежал, то, что пришла группа «Сахары» - это все маленькая помощь от того, в кого я верю, и того, кого всю жизнь ищу.
ТУМБЛЕР Д
- А плечо как себя вело все эти дни?
- Болело. Но у нас есть такая штука, как «тумблер Д». Выпускники Рязанского поймут. Когда мы там совершаем 60-километровые марши, у тебя начинают болеть ноги, спина затекает, плечи от рюкзака болят… Ты просто включаешь «тумблер Д» - у тебя нет ничего, кроме дороги. А постоянное напряжение, боль ты начинаешь воспринимать как что-то нормальное, как будто без этого никогда не жил.
«ЛИБО» - «ЛИБО»
- А ты с детства знал, что будешь военным?
- Я когда учился, за какой предмет ни брался, везде был отличником. Мне нравилось познавать новое. И каждый из преподавателей мне говорил, что у меня большое будущее в этой сфере, в той. Но никто мне не говорил, что я стану хорошим военным. И меня это раздражало. А я все свое детство воспитывался на Илье Муромце, на Пересвете, на Александре Невском, на Суворове. Я просто не представлял, какая работа может быть более почетная, чем офицер российской армии.
- Нет ощущения, что ты всю жизнь себя к этому готовил?
- Возможно, не я. Господь знал, к чему я вообще приду, и готовил меня к этому. Даже в единоборствах я пусть и не достиг сверхвысоких результатов, но научился управлять адреналином. Это же оружие организма. И в любом случае он может тебя привести к трем вариантам: поставить в ступор или заставить активно действовать - либо со знаком плюс, либо со знаком минус. То есть либо драться, либо бежать. В том моменте я выбрал драться. Потому что так меня учил мой отец, потому что это долг российского офицера.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
На кадрах, снятых с дрона, двое сорвиголов подбираются к линиям «зубов дракона», которые стоят прямо на границе. Между ними - небольшой проход, который противник использовал для продвижения через госграницу. За ним — вражеские позиции. Бойцы подкрадываются, устанавливают в него минные заграждения и начинают отходить. По ним открывают огонь, они отстреливаются в ответ.
- Противник находился в пяти или шести метрах от нас. Да, было страшно. Инстинкт самосохранения у каждого человека есть, но у нас главное – не очковать, - расскажет потом один из них с позывным «Порш». - Задачу мы выполнили, границу закрыли.
Пока «Пономарь» в госпитале залечивал раны, его боевые товарищи вернули контроль над госграницей на участке, который он оборонял две недели в отрыве от основных сил.
0
17.00
