ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Dec. 17, 2024

По долгу службы

В тот промозглый, туманный ноябрь 1960 года в Лондоне в семье майора шотландской гвардии сэра Джона Суинтона из Киммергхейма ждали появления на свет третьего ребенка. Минуло девять месяцев со Дня святого Валентина: не то чтобы майор Суинтон особо чтил этот праздник или был излишне романтичен, но в браке был определенно счастлив — со своей возлюбленной Джудит они были вместе уже шесть лет, а пылкие чувства между ними не остыли.

Кроме того что Джон Суинтон был наследником одного из самых древних родов своей страны, он был потомком выдающихся военных: его дед — офицер шотландской армии, отец — бригадный генерал, кавалер ордена «Военный крест» (Military Cross), который вручают за «акт образцовой храбрости» в боях с врагом. Джона с рождения готовили пойти по стопам отважных предков: в 19 лет он был зачислен в шотландскую гвардию и произведен в офицеры. Шел 1944 год, и молодого Суинтона сразу направили на поля Второй мировой войны. Рок или мистическое стечение обстоятельств, но в апреле 1945 года в бою под немецким городом Оттингеном он получил ранение, идентичное тому, что в годы Первой мировой получил его отец, сражавшийся на этих же полях Германии! Лишившись ноги в результате тяжелого ранения, 20-летний Джон Суинтон встретил День Победы на борту госпитального судна, направлявшегося в Великобританию.

Но военную службу он не оставил, восполнив протезом утрату. А когда в июне 1948 года Великобритания ввела режим чрезвычайного положения в Малайе по причине того, что коммунистически настроенные боевые элементы «Малайской народной антибританской армии» развязали партизанскую войну в джунглях страны, Суинтон бесстрашно отправился отстаивать интересы Королевства в колонии. В 1953 году он был назначен адъютантом генерал-губернатора Австралии. Эта должность подарила ему встречу с любовью всей жизни — уроженкой Австралии Джудит Балфур Киллен. Они поженились, и вскоре один за другим в семье появились сыновья. И когда в 1960 году Джудит снова носила под сердцем ребенка, ее супруг, не скрывая, ожидал появления на свет третьего сына, который продолжит славную семейную традицию и станет военным на королевской службе, как и его отец, дед, прадед...

Итак, она звалась Матильдой

...Но на свет появилась девочка, названная Кэтрин Матильдой Суинтон, или просто крошка Тильда. Внешне она была как две капли воды похожа на отца: светлые волосы, белесые брови и ресницы, словно выгоревшие на солнце, алебастрово-белая кожа и темно-зеленые глаза. Ничего воинственно-храброго не было в ее облике: вся какая-то хрупкая, прозрачная, неземная...

Волею судьбы детство Тильды проходило в компании исключительно мальчишек — братьев и их друзей. Так что неудивительно, что какое-то время она даже не могла толком понять, кто она — мальчик или девочка. Сыновей Суинтонов воспитывали как будущих военных: отец привык отдавать приказы на службе, и его скупая нежность была наградой только за послушание и соблюдение правил дома. И когда следом за Тильдой в семье появился четвертый ребенок — снова мальчик, девочка была крайне возмущена таким положением вещей и главенством всего мальчишеского в их доме. Она тайно решила, что... убьет младшего брата! «Да-да, я собиралась убить его, потому что он был мальчиком, — искренне признается Тильда Суинтон много-много лет спустя в интервью британской газете. — У меня ведь уже было два брата, и это оказалось просто невыносимо!» И вот в четыре с половиной года она вошла в детскую, полная решимости избавиться от «лишнего» мальчика в семье. Но заметила, что младенец сжевал и уже почти проглотил завязку от чепчика, кончик которой все еще торчал из его рта. Движимая любопытством, Тильда потянула за ленточку — и тем самым спасла малыша. И на время стала главной героиней в доме, когда вбежавшая в комнату мать застала ее на месте не преступления, а спасения.

Военная служба отца подразумевала постоянные переезды: Малайя, Австралия, Канада, Германия... В одном интервью Тильда процитирует очень памятный ей возглас матери, сказавшей как-то в сердцах, что в 25-ю годовщину их с отцом свадьбы она отпразднует и свой 21-й переезд в новый дом! Тильда никогда не считала частые переезды поводом для праздника и позднее признается, что кочевое детство уже тогда дало ей понимание ценности дома, этого пресловутого home, sweet home — места в неизменной точке на карте мира, где тебя всегда ждут...

Когда Тильде было 13 лет, ее семья наконец обрела свой постоянный дом. Все благодаря заслугам отца на службе: сэр Джон Суинтон был повышен до звания генерал-майора и назначен командующим дворцовой дивизией, а вскоре — командующим Лондонским округом. Семья Суинтон обосновалась в фамильном замке Киммергхейм, а сам сэр Джон стал использовать дополнение к имени: Суинтон из Киммергхейма. Родители Тильды всю оставшуюся жизнь проведут в этом замке. Мама уйдет из жизни раньше отца, который тихо скончается через шесть лет после нее в своем родовом поместье в почетном преклонном возрасте 93 лет...

Детка в клетке

Это все будет потом, а тогда, в раннем детстве Тильды, Суинтонам в очередной раз предстоял переезд в Германию — этого требовала отцовская военная служба. На семейном совете решено было спешно отдать дочь в школу на год раньше положенного возраста, чтобы девочка успела впитать британскую систему школьного обучения. Отныне и навсегда она будет самой младшей в классе, где бы ни училась. И ее всегда будет тянуть в круг старших, опытных, больше знающих...

Как представительница 35-й ветви знатного шотландского рода Тильда с рождения обязана была следовать веками заведенным правилам. Одно из них гласило: учеба только в престижной закрытой школе для девочек из знатных семей. Ей было десять лет, когда Тильду зачислили в элитарную частную школу для девочек West Heath, где ее одноклассницей стала еще одна наследница знатной родословной — Диана Спенсер, будущая принцесса Уэльская. Это была школа-интернат закрытого типа, в которой муштра учениц была сравнима с армией. «Школы такого типа являются очень жестокой средой для взросления, и я не думаю, что дети получают пользу от такого типа образования, — будет вспоминать Тильда время, проведенное в West Heath. — В том нежном возрасте, когда детям особенно нужны родители и их любовь, мы были круглосуточно и ежедневно лишены этого».

Сегодня трудно вообразить, что в школьные годы Тильда стала чуть ли не изгоем среди одноклассниц: высокая, сутулая, очень худая, с редкими рыжеватыми волосами и очень бледной кожей. То, что поначалу обрадовало ее, — возможность вырваться из круга мальчиков и оказаться в интернате, населенном одними только девочками, вскоре блеснуло обратной стороной медали. Она не любила наряжаться, краситься, казаться лучше, чем есть: словом, Тильда не умела быть девочкой. К тому же никогда по природе своей она не была из тех, кого называют «душой компании», но сама тянулась к общению. «В West Heath было заведено, что если ты заговаривала с кем-то, кто на год или класс старше, тебя называли самоуверенной, и это означало, что никто не будет с тобой разговаривать...» Тильда была младше всех даже в своем классе, так что ей ничего не оставалось, как замолчать. По собственному признанию, она молчала все пять лет, что училась в школе West Heath.

«Одна из вещей, что меня особенно умиляет в собственных детях, — скажет Тильда в одном из интервью, будучи уже матерью подростков-близнецов — дочери Онор и сына Ксавье, — это то, что им повезло расти в другом образовании. Я не чувствовал, что моя жизнь началась, когда была в их возрасте, а словно бы пережидала все свое детство и не жила в возрасте между десятью и восемнадцатью, пока наконец не окончила школу». Став взрослой и знаменитой, Тильда Суинтон будет яростной противницей школ интернатского типа и много сделает для того, чтобы эта традиция обучения осталась в прошлом. Основанная в 1865 году школа West Heath, которую она сама окончила, будет закрыта в 1997-м.

Игра в числа

Если в доме Суинтонов единственную дочь растили как сыновей, должных в будущем стать солдатами, то в школе-интернате для наследниц знатных семейств девочек готовили больше к удачному замужеству, нежели к самостоятельной жизни. История Дианы Спенсер — лишь одна из сотни подобных. «Это был своего рода перевалочный пункт для нас», — говорит Тильда, которой чудом удалось избежать такой схемы.

Когда Суинтон было 17 лет, ее отец достиг высшей ступени служебной лестницы: он был назначен бригадиром Королевской роты лучников — личной охраны Виндзоров в Шотландии. Статус семьи Суинтон значительно повысился. «Думаю, от меня теперь еще сильнее ожидали, что я выйду замуж за герцога! А когда стало ясно, что не собиралась этого делать ни за что на свете, мои ставки обнулились и вовсе были отменены».

По правде говоря, ей никогда не нравилась эта «игра в числа». Негласные правила таковы, что к 19 годам ты должна была решить, чем хочешь заниматься в жизни. В 20 лет — быть в серьезных отношениях и думать о будущей семье. «Это все ерунда! Хорошо, что я никогда не играла в такую игру. Но для всех окружающих в своей борьбе с правилами выглядела как стервятник, терзающий сам себя».

После окончания школы, все еще не решив, кем она хочет стать, когда вырастет, Тильда отправляется на два года волонтером в Южную Африку, где учит детей английскому. А по возвращении поступает на курс социальных и политических наук в женском (исключительно женском!) колледже New Hall при Кембриджском университете. Никаких четких планов на будущее у нее все еще нет. И уж точно становиться актрисой, а тем более киноактрисой Тильда Суинтон не собиралась! Если следовать правилам, то у нее был небольшой выбор: или брак с представителем такого же древнего знатного рода ради сохранения чистоты родословной, чтобы стать хозяйкой замка с садом, растить детишек, уважать супруга и свято чтить five o’clock. Либо попробовать стать политиком, юристом, кем-то, приближенным ко двору... Все три ее брата пошли по проторенной стезе — стали военными, как их отец, дед, прадед... А Тильда упрямо искала свой путь на этой многовековой дороге рода Суинтон.

Недолго пробыв студенткой политологии в Кембридже, к удивлению многих, она вскоре перевелась на факультет английского языка, решив, что хочет стать... поэтом! Тильда и раньше пробовала писать стихи, но, став студенткой факультета филологии, вдруг обнаружила, что стоило лишь появиться на горизонте словам «надо» и «ты должна», как она не может выдавить из себя ни одной рифмованной строки! «Я поступила туда, чтобы стать поэтом, но в итоге стала мошенницей, которую все принимали за поэта. А я ни прочесть, ни написать стиха не могла!»

С того самого дня, когда Тильда поняла, что не может больше писать стихи, она открыла в себе смелость и желание выступать перед публикой. До сих пор не находя ясного объяснения всему произошедшему, актриса предполагает, что вся обстановка колледжа загнала ее в угол. И, будучи загнанной, Тильда прервала свое многолетнее молчание, открыв для себя право на голос. Стоит упомянуть, что именно в годы учебы в Кембридже Суинтон вступила в коммунистическую партию, чем немало шокировала отца, который когда-то гонял малайских партизан-коммунистов по джунглям! Но именно заседания студентов-коммунистов вытянули эту застенчивую аристократку из тени на свет. Теперь Тильда могла выступать и вслух высказывать свое мнение, которое часто шло вразрез с общепринятым. Отныне она слыла бунтаркой с левыми взглядами, которые мало сочетались с ее родословной. Она наконец могла стать кем-то другим, чем от нее ожидали. По сути, это была ее первая главная роль.

Именно в годы учебы в колледже при Кембриджском университете Тильда неожиданно для себя самой вышла на театральную сцену, хотя даже в самых тайных мечтах не видела себя в будущем актрисой. Еще не ставшие знаменитыми, молодые в ту пору актеры Хью Лори и Стивен Фрай выступали в Кембридже со своими сатирическими скетчами. Для одной сценки им нужна была студентка, которая изображала бы судью в зале заседаний. «Мы взяли на роль девушку, которую все считали хорошей актрисой. К тому же она была нашей подругой», — вспоминает Стивен Фрай. Случайно оказавшись на сцене и примерив на себя образ той, кем она никогда бы в жизни не стала, Тильда Суинтон почувствовала невероятную легкость освобождения: оказывается, она может все!

Спящая красавица

В 1984 году Тильда примкнула к труппе Королевской шекспировской театральной компании, а вскоре получила главную роль в спектакле Mann ist Mann театра Traverse в Эдинбурге. (С этим театром будет много сотрудничать ее первый муж, драматург и художник Джон Бирн, но они разминутся во времени и встретятся при других обстоятельствах.) А год спустя случилось то, что изменило всю последующую жизнь Тильды — ее знакомство с культовым британским кинорежиссером Дереком Джарменом.

У них было много общего: оба дети военных, бунтари и аутсайдеры в душе. Джармен был очарован странной андрогинной красотой Тильды, которую до него прежде никто не называл выдающейся. Он будто впервые произнес вслух: да вы только посмотрите — она же прекрасна и неповторима! «Я словно вышла из клетки одиночества, встретив Дерека, — опишет свои ощущения от этой встречи сама Суинтон. — Именно тогда поняла, что есть люди, которые чувствуют мир так же, как ощущаю его я... Это было похоже на прохождение через зеркало. Не могу описать это ощущение никак иначе».

Почти сразу Дерек Джармен предложил Тильде сняться в его многострадальном кинопроекте «Караваджо», средства на который отчаянно искал последние семь лет, а сценарий переписывал 17 раз. В тот год он наконец собрал вокруг себя команду молодых творцов. «Мы все были «детсадовцами» на момент этих съемок, ставших для нас незабываемым опытом, — вспоминает Тильда. — Можно сказать, именно Дерек научил нас делать кино. Очень открытый в общении с нами, молодняком, всегда на равных, он был человеком с сильным чувством служения искусству. И ощущал необходимость передать это знамя, этот факел нам — как часть своего долга перед искусством. Это было похоже на вечеринку — мы находили место, заказывали музыку и еду и распределяли между собой обязанности: один отвечал за одежду, другой за грим и так далее. Так мы сняли «Караваджо» и другие фильмы. Если бы я не встретила Дерека, то никогда бы не стала актрисой. С тех пор я не искала ролей — они всегда находили меня».

На девять лет Тильда стала главной музой Джармена, а он сделал из нее диву независимого авторского кино, вынес на большой экран ее невероятную красоту и талант. Она переходила из одного его фильма в другой: за годы сотрудничества они сняли вместе девять картин. За роль в ленте Джармена «Эдуард II» Тильда получит свою первую большую награду крупного кинофестиваля — «Кубок Вольпи» за лучшую женскую роль в Венеции в 1991 году. Ко времени выхода на экраны их последнего совместного проекта «Синий» Джармен уже почти потерял зрение и медленно умирал от осложнений, связанных со СПИДом, которым был болен. Этот фильм-прощание состоит из одного кадра насыщенного синего цвета, заполняющего весь экран, на фоне которого звучат музыка и голоса самого Джармена и его близких друзей (включая Тильду), описывающих свою реальную жизнь и сумрачный мир сновидений.

Через месяц после премьеры Дерек Джармен скончался. «В тот год я побывала на 43 похоронах, все из которых были следствием смерти от СПИДа, — признается Тильда. — Единственным человеком, который действительно понимал, что я чувствовала тогда, была моя бабушка, которая пережила две мировые войны. Она сказала мне: «Это война твоего поколения».

Через год после смерти Джармена Суинтон согласилась на участие в очень смелом проекте, который, будь Дерек жив, то несомненно одобрил бы: в течение недели она по восемь часов в день должна была спать, помещенная в стеклянный ящик, стоящий в одном из залов галереи Serpentine. Перформанс под названием The Maybe был задуман как часть шоу Корнелии Паркер, использовавшей реликвии ныне покойных знаменитостей — например, подушку с кушетки Фрейда или последнюю сигару Черчилля. Жутковатая интерпретация «Спящей красавицы» с участием Тильды отчаянно намекала на ее прижизненную смерть как актрисы после ухода в небытие Мастера: «После того как Дерека не стало, я стала куда чаще произносить нет, чем да».

После Джармена

Если вы вдруг решите пересмотреть залпом все фильмы с участием Тильды Суинтон, эффект получите сравнимый с тем, как если бы прошли через большой художественный музей вроде Лувра, Прадо или Эрмитажа. Эта актриса — как холст, на котором каждый следующий режиссер пишет свой шедевр. Тильда определенно знает про такой эффект и называет не иначе как благословением тот факт, что 80 процентов режиссеров, с которыми она столкнулась в жизни, были либо художниками, либо музыкантами.

«Уникальный свободный артистический способ творчества, который впервые открыл мне Дерек Джармен, был подобен вспышке молнии. Но чудом в моей жизни эта молния вспыхивала снова и снова! Этот же художественный способ создания кино я нашла потом с Джимом Джармушем, Пон Джун Хо, Уэсом Андерсоном, Джоанной Хогг, Лукой Гуаданьино, которого встретила вскоре после смерти Джармена. Невозможно было даже попробовать воссоздать то, что у нас было с Джарменом. Но Лука хотя и был другим — он был братом. И на основе нашего с ним братства выросла работа с ним. Все мои лучшие фильмы вырастают из братства духа. И душевных бесед, в которых рождаются идеи фильмов. Для меня нет ни одной причины сниматься в кино, кроме того факта, что это занятие обещает мне беседы с этими парнями. Вот то, что меня привлекает в кинопроцессе».

Джармен был еще жив, когда, увидев Тильду Суинтон на экране в «Караваджо», начинающая в то время британская режиссер Салли Поттер предложила ей сняться в главной роли в своем фильме «Орландо» по мотивам романа Вирджинии Вулф. «В то время было совершенно невозможно найти деньги на костюмированную картину, — вспоминает Тильда. — Спонсоры твердили: «О боже, да кто ж смотрит костюмированные фильмы сегодня?!» Так что для начала мы сделали фотосессию во дворце Викторианской эпохи, взяв костюмы напрокат. В самом дворце, как выяснилось, проводить съемку нельзя. Поэтому мы переодевались в туалете, и пока рядом не было служителей, выбегали и делали снимки. Потом, напечатав фото в альбоме, поехали в Канны на моей маленькой машине, две абсолютно не известные никому в мире кино девицы — я и Салли. Любой, кто бывал на Каннском фестивале, знает, что толпы людей пытаются найти деньги на свои проекты, суют всем свои проспекты и бизнес-планы. Неудивительно, что 98 из 100 наших альбомов оказались в мусорке. Сохранились только те два, что мы с Салли оставили себе».

В итоге первые деньги на этот невероятной красоты фильм пришли из России! В это время Советский Союз распадался, и крупные студии, как «Ленфильм» и «Мосфильм», тоже крошились на небольшие независимые кинопроизводства. Съемки «Орландо» проходили в Узбекистане и Петербурге, на льду замерзшего моря. Фильм сняли за рекордные десять недель, а в 1993 году Тильда Суинтон была приглашена в качестве члена жюри на Московский международный кинофестиваль.

Кузен с одной планеты

Можно сказать, что благодаря Джармену случилось знакомство Тильды и с культовым музыкантом и ее личным кумиром Дэвидом Боуи, внешнее сходство Суинтон с которым отмечают все. Сам того не зная, именно Боуи помог Тильде-подростку преодолеть неуверенность в себе из-за того, что выглядит не так, как все знакомые ей девушки. Зато она была очень похожа на парня с обложки пластинки Aladdin Sane, которую купила в 13 лет, еще даже не имея своего проигрывателя. Да и покупала не из-за музыки. «Меня привлек внешний облик исполнителя, который походил на меня, словно мог бы быть моим кузеном! — вспоминает Тильда историю своего заочного знакомства с Дэвидом Боуи. — Парень на обложке выглядел так, будто прилетел с той же планеты, что и я! И он всегда казался мне кузеном, хотя я никогда его не встречала, пока однажды не зазвонил телефон и кто-то, назвавший себя Дэвидом Боуи, не предложил мне сняться в своем видео. Это был тот самый момент, когда ты не можешь перестать щипать себя, чтобы осознать реальность происходящего!»

Впервые они встретились случайно, на углу одной из улиц в западном Лондоне в конце 1980-х. Боуи был в восторге от творчества Дерека Джармена и его фильмов и, конечно, сразу узнал в Суинтон музу режиссера. «Тильда!» — окликнул он меня, а я в ответ: «Да, а что?!» Мы поговорили, а потом еще раз случайно встретились в обувном магазине моего друга, куда я часто захаживаю просто поболтать. И Дэвид оказался там, чтобы что-то купить. Мы тогда прекрасно пообщались. Он как раз снимался у Мартина Скорсезе в «Последнем искушении Христа»... Потом Дэвид вдруг позвонил мне и предложил сняться в его клипе. Я согласилась, полетела в Лос-Анджелес, и мы сделали этот фильм (речь идет о видео The Stars (Are Out Tonight) 2013 года. — Прим. ред.). И если прежде мы с Боуи были скорее просто знакомыми (хотя я, конечно, была его суперфаном, но тщательно скрывала это), то после съемок стали настоящими друзьями, как мне кажется».

Между комедией и драмой

В 1990 году на съемках шестисерийного сериала «Твое обманчивое сердце» для BBC, в котором у Тильды была одна из главных ролей, она познакомилась с автором сценария, шотландским драматургом Джоном Бирном. Ему было 50 лет, и он пребывал в зените славы: тремя годами ранее в эфире BBC с успехом прошел сериал «Тутти Фрутти», сценарий к которому написал Бирн. В числе шести премий BAFTA, полученных шоу, одна награда причиталась ему за графический дизайн (кроме литературного таланта, Бирн был не менее знаменитым художником). Суинтон было в ту пору тридцать: она никогда прежде не состояла в серьезной связи с мужчиной и определенно тяготела к отношениям по типу «учитель — ученица». Умудренный опытом стильный бородач Бирн старше ее на 20 лет, официально женатый отец двоих детей, — связывая свою жизнь с ним, она нарушала все правила приличия разом!

Их тянуло друг к другу, как тянутся одна к другой полные противоположности: называющий себя шотландцем, Бирн был выходцем из очень простой ирландской католической семьи. Самоучка и выскочка, он сделал громкую карьеру благодаря не только своим многочисленным бесспорным талантам, но и артистической хитрости, граничащей с мастерством иллюзиониста. Свою первую персональную выставку Джон Бирн провел под именем вымышленного персонажа Патрика. Под этим же именем в историю музыки вошла созданная им обложка для альбома группы «Битлз» 1980 года The Beatles Ballads.

Внешность у Джона была не менее живописной, чем у самой Тильды: седая борода, залихватски закрученные усы — он выглядел моложаво, артистично и очень интригующе. Всегда элегантно одетый, в твидовых старомодных костюмах, он вообще предпочитал все из прошлого — принципиально не смотрел телевизор и, даже будучи сам автором востребованных телесценариев, отдавал предпочтение радио. Свои тексты Бирн набирал на пищущей машинке, хотя компьютеры уже перестали быть диковинкой. Он был талантливым бунтарем и прекрасным рассказчиком в одном лице, так что буквально заговорил и рассмешил «спящую красавицу» Тильду, с которой они начали жить вместе, несмотря на неизбежные пересуды, причиной которых был несвободный семейный статус Бирна, и разницу в 20 лет. Через семь лет отношений, в 1997 году, на свет появятся дети этой любви — близнецы Онор и Ксавье. «Судьба усмехнулась мне, подарив сразу девочку и мальчика», — со счастливой улыбкой признается Тильда, которой так не хватало этого баланса «мужского» и «женского» в ее собственном детстве.

«Кажется, теперь я наслаждаюсь своей работой в наибольшей степени, — признавалась в интервью тех лет Суинтон. — Снимать фильмы, ездить по миру с гастролями — все эти безумные вещи, которые казались такими трудными раньше, теперь выглядят намного проще по сравнению с кормлением грудью двоих близнецов в течение 14 месяцев». С появлением детей Тильда и Джон решили оставить Лондон и поселились в доме в окрестностях Инвернесса, на живописном северо-восточном побережье Шотландии. Бирн занимался своими арт-проектами, часто рисуя портреты Тильды. Он же растил и воспитывал детей, пока она снималась по всему миру, но всегда с радостью возвращалась в эту «шотландскую глушь» в свой дом — к мужу и близнецам.

«Вы знаете, я страшно ленива! Могла бы неделями не вставать с кровати, и если бы не настойчивость моих агентов!.. Я могу делать в ней все: читать, есть, спать, заниматься сексом, выходить в Интернет, говорить по телефону. Пожалуй, только три вещи способны поднять меня с постели: мои друзья, мои дети и новые фильмы, которые я хочу увидеть непременно на большом экране в кинотеатре. Так что съемки в кино — это моя попытка бегства от собственной лени», — комментировала свой размеренный образ жизни в провинции Суинтон, на самом деле даже в статусе мамы новорожденных близнецов не перестававшая сниматься минимум в двух фильмах за год. Как-то ее близкий друг сценарист и писатель Хилтон Элс весьма эмоционально отреагировал на эти признания Тильды: «Да она работает как собака! И при этом всегда твердит, что ленива. По сравнению с кем? С Клитемнестрой?!»

Выживут только любовники

Близнецам было уже по семь лет, когда к Тильде обратился режиссер Эндрю Адамсон с весьма рисковым предложением поддержать его и сняться в экранизации «Хроник Нарнии» по книге Клайва Льюиса в роли Белой колдуньи, внешний образ которой словно был списан с Тильды! Риск заключался в том, что прежде Адамсон снимал только анимационные фильмы, а тут ему впервые предстояло управлять такой махиной, как блокбастер по известному на весь мир фэнтези. Гарантией того, что все получится, продюсерам служил только что полученный Адамсоном «Оскар» за полнометражный мультфильм про Шрека.

«Мне никогда не приходило в голову быть снобом или эксклюзивом в кино. Я просто делала то, что мне самой интересно, а крупнобюджетные проекты сами приходили ко мне, как гора приходит к Магомету. Первым когда-то пришел Фрэнсис Лоуренс, предложивший мне принять участие в съемках картины «Константин. Повелитель тьмы» с Киану Ривзом. И надо сказать, это был суперэкспериментальный фильм, хотя и от крупной студии и с большим бюджетом. Это было приглашением к эксперименту, в котором я сыграла ангела Габриэль. Точно так же ко мне пришел Адамсон и попросил принять участие в его новом проекте, как просят попутчика отправиться вместе в очень рискованное путешествие», — рассказывала Тильда, которая к моменту начала съемок не читала ни «Хроник Нарнии» («Наверное, единственная в Британии!»), ни сценария фильма, но дала свое согласие на участие в нем, просто интуитивно чувствуя, что ей зачем-то это надо...

Сьемки «Нарнии» начались летом 2004 года в Новой Зеландии. На площадке в множестве мелких ролей были заняты местные жители разных возрастов и профессий. Среди них был 28-летний Сандро Копп — молодой немецкий художник, в силу жизненных обстоятельств проживающий в Новой Зеландии. Он еще в детстве перечитал все книги эпопеи Толкина «Властелин колец» и сделал все, чтобы дважды попасть на съемки экранизации к режиссеру Питеру Джексону. И пускай только он сам сумеет разглядеть свое секундное присутствие в образе эльфа, а в титрах его имя не значится вовсе — слишком маленькой была роль. В «Хрониках Нарнии» Сандро Коппу выпало сыграть кентавра — получеловека, полуконя. Пусть у него снова не было ни одной реплики, а имя и в этот раз не удостоилось места в титрах, его роль не осталась незамеченной — на молодого молчаливого кентавра обратила внимание сама Белая колдунья Тильда Суинтон!

Ее словно ударило молнией: молодой мускулистый бородач Сандро Копп был похож на ее нынешнего возлюбленного Джона Бирна, каким тот мог быть в своей молодости, с которой Тильда разминулась во времени. Рулетка судьбы словно повернулась в обратную сторону: если Бирн был старше Тильды на 20 лет, то теперь от молодого кентавра ее саму отделяли 18 лет, на которые она была старше. Тильда усмехнулась, когда узнала, что в обычной жизни Сандро, конечно же, художник — а кем еще ему быть? Свое общение за пределами съемочной площадки они держали в строжайшей тайне. Даже друзья обоих, работавшие над фильмом, ничего не знали о начавшемся романе. А когда съемки на неделю были поставлены на паузу, Сандро предложил Тильде отправиться в небольшое романтическое путешествие на его стареньком фургоне «мицубиси», в котором вместо задних сидений была установлена двуспальная кровать...

Со съемок в Новой Зеландии Тильда возвращалась в свой дом в Шотландии не одна, а в компании с молодым кентавром. Она прямо, ничего не скрывая, честно и без обмана призналась своему гражданскому мужу, с которым прожила в любви и согласии 15 лет, что, похоже, ее настигла любовь. Мудрый Джон Бирн понял и принял ее с этим необычным трофеем, так похожим на него самого, но 40 лет назад. Он понимал, что в свои 69 лет уже не может конкурировать с молодостью...

Вскоре Сандро Копп тайно переехал к Тильде в Шотландию. Они стали жить все вместе в одном большом доме в Нэрне: Джон, Сандро, Тильда и двое детей. В прессу просочились поначалу слухи, а затем сделанные на улицах папарацци фото Тильды с ее молодым возлюбленным, в то время как старый сидел дома с сыном и дочерью. «На самом деле все довольно скучно и просто, — спокойно объясняла это непонятное для многих me?nage a? trois Тильда, всю жизнь неустанно боровшаяся с условностями. — Отец моих детей и я — хорошие друзья, но сейчас у меня очень счастливые новые отношения. Все очень просто. Жизнь не обязательно должна быть сложной».

Все обстояло действительно очень просто и спокойно: Джон Бирн оставался дома с детьми, когда Тильда уезжала за границу с Сандро по делам своей кинокарьеры. Впервые 47-летняя актриса публично представила свету Сандро Коппа как своего нынешнего спутника жизни на церемонии вручения премии BAFTA, где была названа «лучшей актрисой второго плана» за исполнение роли алчного адвоката в ленте «Майкл Клейтон». На экране истеричная молодая дама отказывала себе во всем ради карьеры, а затем срывалась на саму себя и истязала укорами. Суинтон не собиралась бичевать себя за новую влюбленность: никто не мог обвинить ее в вольных отношениях, частых сменах партнеров, романах на съемочной площадке. Случается только то, что должно случиться...

Через шесть лет после этих событий, в 2014 году Джон Бирн наконец официально развелся со своей первой женой, с которой состоял в браке с 1964-го, и женился на новой спутнице, художнице по свету Жанин Дэвис, с которой завязал отношения вскоре после того, как Тильда привезла со съемок в Новой Зеландии свой сердечный трофей. Джона Бирна больше нет в живых: год назад он скончался в возрасте 83 лет. Не будучи ни обрученной, ни помолвленной, Тильда Суинтон не стала после его смерти вдовой, а лишь матерью двух взрослых осиротевших детей.

«Оскар»

Встреча Тильды с Сандро Коппом дала мощный толчок карьере обоих. Она помогла ему начать выставляться в лучших галереях Великобритании со своим амбициозным проектом — портретами знаменитостей, написанными посредством видеочатов в Skype. А ее стали снимать в своих фильмах братья Коэн, Дэвид Финчер, Джим Джармуш. «Все они — плоть и кровь экспериментального кино и большие поклонники Джармена. Но почему-то захотели снимать меня только после «Нарнии». Такие дела!»

Когда в 2008 году Тильду пригласили на церемонию вручения премии «Оскар», она удивилась и собиралась ехать туда как туристка, просто чтобы поглазеть на шоу изнутри. «У меня принципиально нет и никогда не будет в доме телевизора. Так что я в жизни не смотрела по ТВ церемонию вручения «Оскара». А тут вдруг меня пригласили на ней поприсутствовать в числе номинантов! Как так? За что? Я могла понять номинацию Джорджа Клуни за его восхитительную актерскую игру в ленте «Майкл Клейтон», но моя роль... Представьте, что вы купили билеты на финал Уимблдона, сидите там, и тут кто-то протягивает вам ракетку: «Что-о-о?!» Я так и не смогла этого всего понять. Но точно помню, что, уезжая на церемонию, почистила свой почтовый ящик. А вернувшись с нее, поздним утром следующего дня обнаружила около 450 новых сообщений. И тогда я поняла: эта награда делает тебя действительно знаменитой!»

Тильда не была бы самой собой, если бы снова не нарушила все правила и по прилете в Лондон тут же не передала только что полученный «Оскар» своему агенту на вечное хранение. «Это всего лишь фетиш, и я точно не из тех, кто стал бы держать его дома на камине. Зато вам не рассказать, какое это было фантастическое чувство — проходить через таможню в Лондонском аэропорту со статуэткой «Оскара» в ручной клади! За монитором, просвечивающим сумки, сидела дамочка с каменным лицом. Но когда ее телевизор показал содержимое моей сумки, она на минуту ожила, сделала такое вот лицо и, как мне показалось, очень зауважала меня», — смеясь, вспоминает Тильда свое первое и пока что последнее обладание этой самой значимой в мире кинонаградой.

Бледность не порок

«Признаться, мне не нравится, как я выгляжу. И не только на экране», — говорит актриса с самой неповторимой и изысканной внешностью во всем мировом кино, еще в 2013 году названная среди 50 самых стильных людей старше 50 лет по версии The Guardian. Сейчас Тильде Суинтон уже больше шестидесяти — но кто скажет?! «Просто мне повезло, что у меня есть друзья-дизайнеры, которые шьют мне красивую одежду», — словно бы продолжает оправдываться за свой неизменно безупречный внешний вид Суинтон.

Один из этих дизайнеров — Хайдер Акерманн, знакомство с которым началось в 2004 году, когда для церемонии открытия Каннского кинофестиваля Тильда выбрала его платье. И это не был выбор по контракту, что стало для Хайдера настоящим сюрпризом. С тех пор вот уже 20 лет они по-настоящему дружат: Тильду можно назвать музой дизайнера, а его — ее личным стилистом, ведь благодаря нарядам Акерманна ни один выход Суинтон на красную дорожку не был провальным и не остался незамеченным. Перед первым личным знакомством с Тильдой Хайдер пересмотрел все ее фильмы, и теперь для премьеры каждого нового создает для нее платье, учитывая все исходные данные: место премьеры, сюжет фильма и ее персонажа в истории. «Просто сделать платье не так уж интересно — гораздо круче суметь рассказать историю», — говорит Акерманн, нашедший в Суинтон своего идеального соавтора по творчеству.

Конек Тильды в том, что она может выглядеть каждый раз как угодно по-новому! То как инопланетянка, которую впервые сыграла в фильме «Смерть Дружбы», то, как рыжеволосая красавица с полотен какого-то там века, а то как ангел Габриэль или сказочная Белая колдунья. Или как некое идеальное создание, пол которого вообще трудно однозначно обозначить. «Вообще-то я никогда не была поклонницей идеи идентичности, самовосприятия, которое дается однажды и на всю жизнь и которому нужно строго следовать. Лично я уверена, что можно проснуться утром и выбрать новую себя на сегодня. Мне интересны неопределенность и момент выбора новой идентичности. Как у Орландо, который из мужчины становится женщиной, или как у моей героини в фильме «Что-то не так с Кевином» — момент полной смены образа жизни в связи с рождением ребенка. И мне нравится принимать эту неопределенность и играть ее, избегая решать что-то за героиню».

Она часто заигрывает с мужским стилем и провоцирует обывателей своей андрогинной внешностью. А потом смеясь рассказывает, как в американских отелях, где ее по-прежнему мало кто узнает, каждый второй обращается к ней «сэр»! «Более того, когда я путешествую с сыном (у Ксавье длинные волосы), мы почти сразу превращаемся в «папу» и «дочь», — хохочет Тильда, то ли в шутку, то ли всерьез настаивающая, чтобы ее роли дублировали мужскими голосами, а не писклявыми женскими... «Мне так часто выпадали роли андрогинов, что, когда наконец Эрик Зонка предложил сыграть женщину в «Джулии», я была польщена. Пусть большую половину фильма моя героиня пьяна в стельку — но ведь какая женщина! На съемках я спрашивала Зонка снова и снова: «Я уже достаточно безобразна?» — «Нет, еще безобразнее, пожалуйста!» Задача была в том, чтобы показать, как бесполезно то, что ты наносишь снаружи, пытаясь приукрасить себя, если внутри ты ужасен».

Мой дом — моя крепость

Придя к своему 60-летию в статусе абсолютной кинодивы первой величины, Тильда Суинтон ведет сегодня образ жизни, так мало похожий на стиль super star и на корню разрушающий представление о том, как звезды живут своей обычной звездной жизнью.

«Я ведь росла в сельской местности, а не в городе. Да и сейчас живу не в городе, а в провинции. Хотя, как любой «деревенский ребенок», люблю бывать в больших городах, но понимаю, что никогда не смогу остаться жить в мегаполисе. Я должна всегда иметь возможность выйти на воздух и дышать им», — признается Тильда, которая, если не занята в съемках, выбирает простую жизнь шотландской провинциалки. Она по-прежнему чтит дом, которого ей так не хватало в детстве. И таким местом на всей планете называет этот особняк в Нэрне, в котором живет с 1997 года, когда переехала сюда с Джоном Бирном и их новорожденными близнецами.

Говоря про дом, она как бы мимоходом отмечает, что ничего не имеет против привидений — может быть, потому, что сама выросла в старом фамильном замке, который, по идее, должен быть до отказа набит духами, учитывая тысячелетнюю историю клана Суинтонов. «Так что я не вижу проблем с тем, чтобы жить в одном доме с духами». Теперь, когда дети выросли (дочь Онор снимается в кино, сын Ксавье занимается производством фильмов), компанию Тильде составляют четыре ее спаниеля и возлюбленный Сандро Копп. Все злые языки, когда-то пророчившие скоротечность этому союзу, давно умолкли — актриса и художник вместе вот уже 18 лет.

«Признаться, я всегда стеснялась полного отсутствия у себя звездных амбиций, потому что с детства моими амбициями были дом на берегу, свой огород, дети, несколько собак и много друзей. Все они уже реализовались. И теперь я просто хочу, чтобы все это продолжалось». Все еще свято веря, что, если нужно, гора сама придет к Магомету, Тильда спокойно ждет на краю света предложений о съемках в новых голливудских блокбастерах и столь любимых ею авторских кинолентах лучших режиссеров мира: тайца Апичатпонга Вирасетакула, испанца Педро Альмодовара, итальянца Луки Гуаданьино, американцев Уэса Андерсона и Джима Джармуша — они знают, где ее найти!

«Я всегда стремилась к тому, чтобы жить. И честно скажу, не отвечу даже на вопрос, что такое карьера. Для меня это что-то отдельное от жизни. А у меня есть огромная привилегия сочетать мою работу и мою жизнь. И все режиссеры, с которыми я работала, прежде всего были моими близкими друзьями. Они приезжают ко мне в гости в мой дом, мы готовим вместе, едим вместе, шутим и смеемся. Когда я готовлю для гостей, то использую овощи, которые выращиваю сама, и яйца от своих кур. Я могла бы приготовить прекрасное тайское карри, но как настоящий шотландский крестьянский повар предпочитаю пастуший пирог, молочные пудинги и супы».

Летом 2008 года Тильда основала в Нэрне свой собственный кинофестиваль, который проводится в арендованном старом бальном зале и потому получил название Ballerina Ballroom Cinema of Dreams. Первый же фестиваль, хотя и проходил в отдаленном шотландском городке и не представил в своей программе много фильмов, тем не менее вызвал интерес прессы. Не в последнюю очередь потому, что вход на кинопоказы был бесплатным для тех, кто испек пирог в качестве угощения для гостей. А всех зрителей приветствовала сама Тильда Суинтон, облаченная в пижаму. «Я точно не из тех, кто постоянно смотрится в зеркало. И совершенно точно превращаюсь в тыкву, приходя домой», — хохочет Тильда, объясняя свой повседневный стиль, в котором преобладают вещи, порой позаимствованные из гардероба сына. Она гуляет по саду в потертом кардигане и избегает ненужного тут макияжа, маникюра и причесок. Какой смысл наряжаться и раскрашиваться под кого-то, будучи дома среди любящих людей и четырех собак, которые принимают ее любой?

«Когда мне говорят: «А как же Голливуд?!» — я всегда вспоминаю, что для меня его олицетворяет Грета Гарбо, а она, как известно, сдалась в 36 лет. И по очень интересной причине: Гарбо была разочарована ролями, которые ей предлагали. Ей стало скучно. И я сочувствую ей. Но на случай, если мне станет так же скучно, у меня всегда есть мой прекрасный сад, в котором я могу быть счастлива. Начиная делать каждый новый свой фильм, я даю себе слово, что он будет последним. (Я думала когда-то, что моей первой и единственной картиной будет «Караваджо».) А после каждого фильма возвращаюсь в свой сад, думая, что теперь уже навсегда. Но кто-то снова вытягивает меня оттуда разговорами о кино...»