Секреты борьбы за власть — главное в большевизме. А сегодня — еще и самое оберегаемое сокровище российских архивов. Революция 17-го года продолжает бурлить под спудом государственной тайны. При старом режиме. При новом. И сегодня, при новейшем
Предвижу официальный ответ: все секреты русской революции известны, события восстановлены едва ли не по минутам, сомнений и разночтений нет. Но действительно ли "все известно"?
Все помнят лозунги русской революции: "Заводы — рабочим, земля — крестьянам, мир — народам, власть — Советам". А был ведь еще один: обещание опубликовать все тайные договоры царского правительства. И что мы об этом знаем?
Да разве что только одно: все попытки завершились бесславно. Первую осуществил матрос и контролер большевистского наркомата иностранных дел Николай Маркин, отвечавший за проект "Сборник секретных документов из архива бывшего Министерства иностранных дел". Проект оборвался, едва начавшись: в феврале 18-го Советы сами подписали сепаратный мир с немцами, публикация секретных документов стала неактуальной. Второй эпизод с архивной гласностью назывался "Международные отношения в эпоху империализма: документы из архивов Царского и Временного правительств 1878-1917 гг.". Его подготовка тянулась 7 лет, но была прервана в 1938 году, после ареста, а затем и гибели в заключении академика Николая Лукина, первого директора Института истории Академии наук. Текущая политика и тут играла роль: Сталин готовил сепаратный мир с Гитлером, копания в секретной дипломатии были явно ни к чему.
"Ни к чему" вскоре оказались и исторические журналы — "Пролетарская революция" и "Красный архив". Периодику прикрыли накануне начала Великой Отечественной. Заметьте, что особо не везло изучению внешнеполитических и международных аспектов русской революции. Так что свода основных документов о Феврале-Октябре и их главной прелюдии — Первой мировой войне — мы ждем до сих пор...
Цензурные таинства
9 марта 1929 года нарком иностранных дел Георгий Чичерин, находясь на продолжительном "лечении" за границей, пишет в личном письме наркому просвещения Анатолию Луначарскому: "Забывается основной элемент большевизма, отличающий его от меньшевизма,— роль борьбы за власть, вообще роль власти". И добавляет: "Но если революция делается не только подобно растению, но при помощи ВЧК, то и в преподавании истории нельзя устранять борьбу за власть, т.е. за престолы".
Секреты "борьбы за власть" и "за престолы" — главное в большевизме. А сегодня — еще и самое оберегаемое сокровище российских архивов. Вдвойне охраняется ноу-хау борьбы против власти, особенно если рецептура приводила к успешным революциям. Прежде всего к Февральской и Октябрьской. Хотя секретятся даже такие их, казалось бы, далекие прародительницы, как английская XVII века и французская XVIII века. Создается впечатление, что для власти любая революция — с пометой "срочная новость".
Вот, например, весной 1956 года первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев и председатель Совета министров Николай Булганин поехали в Великобританию. Решили подготовить три подарочных альбома с цветными иллюстрациям документов об англо-русских отношениях из собраний советских архивов. В ходе работы Главное архивное управление (ГАУ) МВД СССР зарубило несколько документов. "Неудобным" показалось "включать грамоту N 35, представляющую собой верительное письмо Кромвеля своему послу при дворе Алексея Михайловича, поскольку Кромвель рассматривается реакционной английской историографией как "цареубийца" и напоминание о нем может показаться невежливым по отношению к нынешней английской королеве".
"Нынешняя королева" — это Елизавета II. В Кремле не захотели обидеть королевскую власть. Но одновременно сочли неудобным задеть и товарищей из английской компартии, а потому отрихтовали архивную подачу еще и в этом ключе: "В этих грамотах (N 32-34.— "О") выражается благодарность впоследствии казненного короля Англии Карла I и его сына, будущего короля Карла II, царю Алексею Михайловичу за помощь, которую он им оказал поставками хлеба и мехов. Эта помощь была использована против английской революции 40-50-х гг. XVII века". Рекомендация: документы не публиковать. И не опубликовали.
Боязнь "как бы не обидеть", желание "не допустить", страх "не подлить масла в огонь" или "не налить воду на мельницу", опасение "не разжечь и не расшатать" — вот что определяет отношение власти и государственной (бюджетной) исторической науки не только к событиям XVII века, но и к сегодняшнему архивному обеспечению юбилея революций 17-го года. Поэтому ни проекта "открытый архив", ни свежих массивов рассекречивания неизвестных документов ожидать, судя по всему, не стоит.
От нас до сих пор скрывают реальные биографии самых пламенных революционеров — вождей Октября. Засекречены личные дела — основа основ любой биографии
Засекреченные деньги
Заглянем в главную информационную базу данных о революции и Гражданской войне — к ленинскому наследию, которое хранится в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ). Под Ленина власть создавала и Институт Ленина, и Центральный партийный архив при нем. Для этого бункера, что до сих пор стоит на Тверской (бывшей Советской) площади в Москве, ОГПУ-НКВД-КГБ вылавливали по всей стране ленинско-сталинские документы. Нередко отправляли эмиссаров на заморские аукционы. Тратили огромные суммы в валюте. 75 лет все крутилось вокруг Ленина и большевиков как главных двигателей прогресса. Неужели и здесь что-то осталось закрытым?
Да, осталось.
Засекреченность некоторых ленинских бумаг в РГАСПИ говорит не столько о жгучести тогдашних проблем, сколько об опасении затронуть ими теперешние болевые точки. География секретности поразительно совпадает с проблемными регионами сегодня: это Прибалтика, Украина. Далее, как говорится, по списку...
Например, полностью засекречены письма Ленину дипломатического представителя (посла) РСФСР в Эстонии Максима Литвинова. С 22 февраля по 12 октября 1921 года (РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 2161). Под тотальной цензурой телеграммы дипломатических представителей РСФСР по Украине с января 1919 по 7 ноября 1922 года — четыре года (Д. 2206). От историков скрывают и такой ключевой момент раннего большевизма у власти, как период от заключения сепаратного Брестского мира с Германией до ноябрьской революции, которая свергла кайзеровский режим. Совсем недавно, уже после 91-го года, вновь засекречено дело N 2133 "Письма и докладные записки дип. представителя РСФСР в Германии Адольфа Иоффе о советско-германских взаимоотношениях и по другим вопросам внешней политики, направленные В.И. Ленину". Бумаги с 9 мая по 31 октября 1918 года, это 185 страниц. Готовый сборник документов и кандидатская диссертация к нему — сто лет лежит под грифом секретно...
В ленинском фонде полностью засекречены сводные ведомости и справки Наркомата финансов и Комиссии Совета труда и обороны по золотому фонду в РСФСР за 1920-1922 годы (Д. 2761). Во вселенной интернета на упоминания об этой комиссии хватит пальцев одной руки. Большевик Шведчиков жаловался Ленину на стиль работы этого до сих пор абсолютно сверхсекретного органа: "<[...> рассматривали вопрос не по существу, а формально, простым поднятием рук". То есть царское золото и валюту в умирающей от голода и от разрухи стране тратили направо и налево "поднятием рук". За что руки поднимали — знать не знаем по сей день.
В Архиве политбюро до сих пор засекречены документы о Гохране (Государственное хранилище ценностей), куда складировались конфискованные сокровища империи, в том числе из разграбленных монастырей и церквей. В подразделе "Иностранная валюта и о вывозе за границу драгоценностей" там есть коллекции документов о золотом фонде и о расходовании золотой валюты, о вывозе за границу драгоценных металлов. До сих пор под семью замками дело И.Д. Левина — о злоупотреблениях бывшего председателя правления Госбанка за границей.
Мы наслушались о бескорыстии, альтруизме, патриотизме и гуманизме белых и красных. На деле же многим и многими двигал желтый металл. Но финансовые секреты революции и советской власти — одни из самых охраняемых, неразгаданных и загадочных. До сих пор мы так и не знаем, сколько российского и царского золота на момент революции хранилось в западных банках и какова его судьба. То, что более или менее известно,— крохи.
Тени вождей
В сборнике документов "Кронштадтская трагедия", изданном в 1999 году, приводится выписка из протокола допроса Владимира Николаевича Таганцева (книга 2, с. 461-462). По этому делу был расстрелян Николай Гумилев. Документ из-за своей важности был послан Ленину. В опубликованном тексте документа почти что столетней давности подозрительной показалась одна цензурная выемка — многоточие. Пришлось поискать оригинал. Вот что оказалось изъятым:
"ГОРЬКИЙ указывал мне имена и фамилии тех лиц, которые находятся в качестве осведомителей в Чрезвычайной комиссии,— Николая Рябушинского, одного из сыновей Саввы МОРОЗОВА, ГЕЛЬЦЕР, одной московской портнихи (известной) и известной модистки (фамилии забыл), б. лицеиста ЖЕРВЕЙ и одного из ВОНЛЯРЛЯРСКИХ. Этот список он назвал мне при обычном нашем разговоре".
Если люди из таких фамилий (не говоря уже о портнихах и модистках) работали на советскую власть, то она не могла не победить. Зачем это скрывать через сто лет после описываемых событий? Чего стыдиться? Или потомки Рябушинских и Морозовых обидятся? Ответа нет, зато изъятие в публикации документа — налицо.
Помните биографии из серии "Пламенные революционеры", изданные Политиздатом? Для нее творили Юрий Трифонов, Василий Аксенов, Анатолий Гладилин, Владимир Войнович, Булат Окуджава, Натан Эйдельман и многие другие "шестидесятники". А от нас до сих пор скрывают (как это ни звучит парадоксально) реальные биографии самых пламенных революционеров — вождей Октября. Засекречены личные дела — основа основ любой биографии. Это отдельная, едва ли не самая охраняемая зона секретности. Уровень ее режимности наводит на мысль, что и она — кладезь тайн и биографических сокровищ.
Надежда Крупская умерла 78 лет назад. Все сроки секретности давно прошли. А ее личное дело в Российском государственном архиве новейшей истории (РГАНИ) не выдают (Ф. 3. Оп. 62. Д. 109). Вот что отвечает Росархив, мотивируя отказ: ""В соответствии с Федеральным законом N 125-ФЗ от 22.10.04 ограничить доступ как к содержащим сведения о личной и семейной тайне граждан, их частной жизни, а также сведения, создающие угрозу для их безопасности". Решение Межведомственной комиссии по защите гостайны N 517-рс от 22.11.11 г.". Личная и семейная тайна Крупской — это частная жизнь Надежды Константиновны и Владимира Ильича? И угроза для их безопасности через сто лет после революции имеется? Выходит, именно так.
А вот еще примеры. Феликс Дзержинский. Умер и того раньше — 91 год назад. Почему боятся обнародовать партийное дело (там же, N 42) основателя ВЧК-ОГПУ? Неужели в канун столетия ФСБ мы не получим и это досье? Железному Феликсу тоже кто-то угрожает? Или Михаил Фрунзе. Скончался на операционном столе 92 года назад. Тогда же немедленно поползли слухи о том, что наркомвоенмора зарезали (Борис Пильняк оперативно создал на эту тему "Повесть непогашенной луны", за что заслужил секретное постановление политбюро и отложенную казнь). Но зачем скрывать тайны смерти Фрунзе сегодня? Если все же есть причины, то какими же шокирующими они могут быть?
Признанный историк деятельности царских спецслужб Зинаида Перегудова в своей книге "Политический сыск в России. 1880-1917" пишет: "Начинают дискутироваться вопросы о том, были ли агентами охранки Свердлов, Калинин, Сталин. Что касается Фрунзе, то ссылаются на слова Тухачевского о том, что смерть Фрунзе на операционном столе была "согласована" с ним, так как якобы к этому времени открылись его связи с охранкой... Дореволюционный период жизни Фрунзе, его аресты не подтверждают высказанной версии. Нет никаких даже косвенных данных в отчетах различных ГЖУ (Губернское жандармское управление.— "О") о его секретной работе..." Но очевидно: не будет ни "косвенных", ни прямых данных, пока личное дело Михаила Фрунзе останется засекреченным (РГАНИ. Ф. 3. Оп. 62. Д. 186). А если власти его так упорно скрывают, то извините, отказ — красноречивее ответа. И тогда все версии имеют законное право на существование. Даже накануне столетия "непобедимой и легендарной" Красной Армии.
Еще более вопиющ факт тотального сокрытия личного дела Георгия Чичерина. Чем вызвана секретность в этом случае? Если блюстители нравственности оберегают тайны сексуальности отца — основателя советской внешней политики, то тайн здесь давно уже нет. Николай Богомолов и Джон Э. Малмстад в своей монографии "Михаил Кузмин: искусство, жизнь, эпоха" пишут о Чичерине — ближайшем друге юности и молодости певца эллинской любви: "Довольно хорошо известно, что Чичерин, подобно Кузмину, был гомосексуалистом и, по всей вероятности, отчасти и этим были вызваны его продолжительные пребывания в различных германских нервных клиниках". Но архивная папка Чичерина засекречена.
А еще засекречены личные дела наркома финансов и одновременно посла и торгпреда Советской России в Великобритании Леонида Красина. Чего тут боимся? Королеву или скрытых пороков? Остается только гадать...
И невольно возникает вопрос: о какой истории Октябрьской революции можно говорить, когда засекречены личные дела целой когорты ее вождей?
До сих пор мы так и не знаем, сколько российского и царского золота на момент революции хранилось в западных банках и какова его судьба
Под спудом тайны
Революция 17-го года продолжает бурлить под спудом государственной тайны. При старом режиме. При новом. И сегодня, при новейшем. Неужели потому, что ее победы рождали в некоторых молодых и горячих головах нездоровые мысли (в середине 30-х Сталин засекретил тему народовольцев, казнивших государя императора Александра II и едва не взорвавших его наследника Александра III)? Но не только в этом, видимо, дело. Сегодня нам никто не скажет, сколько царского золота было на хранении в швейцарских банках и кто им распоряжался. О событиях 17-го года на Украине, в Прибалтике или в Польше даже заикаться не следует — к архивным тайникам не допустят.
Под занавес один занятный сюжет. Его герой — Василий Шульгин, который присутствовал и при отречении государя императора от престола в вагоне поезда в Пскове 2(15) марта 1917 года, и на следующий день в Петрограде — при отказе от престола Михаила Александровича. Биография Василия Витальевича после отъезда из России известна: эмиграция, затем арест в Югославии органами Смерша, приговор-"четвертак", Владимирский централ, жизнь в Гороховце и Владимире.
Только в 1961-м президиум ЦК КПСС и КГБ смилостивились: установили участнику и свидетелю великих событий небольшую персональную пенсию. А в 1963 году инстанция разрешила снять о нем документально-художественный фильм. Сделать его поручили известному режиссеру, ветерану-чекисту Фридриху Эрмлеру. Съемки прошли под контролем КГБ при постоянных консультациях с Идеологическим отделом ЦК. Но к моменту выхода ленты на экраны свергли Никиту Хрущева, возникла необходимость срочно переписывать тексты многих эпизодов. Фильм фактически засекретили. А в память о "творческой работе" над прошлым до нас дошел редкий документ — меморандум ЦК КПСС, который "Огонек" публикует. Это типичный документ об отношении власти к истории вообще и к истории русской революции в частности: она переписывается постоянно, это непрерывный процесс. Так что трудно не согласиться: кто контролирует прошлое, тот контролирует будущее. А главным секретом революции по-прежнему остается сама революция.
документ
22 июля 1965 г.Председатель Госкомитета СМ СССР по кинематографии — ЦК КПСС о фильме Фридриха Эрмлера «Перед судом истории».
В минувшем, 1964 году на киностудии «Ленфильм» был закончен производством кинофильм «Перед судом истории» (сценарий В. Владимирова, режиссер-постановщик Ф. Эрмлер). В фильме показан крах белой эмиграции, в образе В. Шульгина вскрыта враждебная деятельность людей, вставших на путь предательства Родины. Работа над фильмом проводилась по инициативе и под наблюдением Комитета госбезопасности СССР, который оказывал съемочному коллективу постоянную помощь. Фильм предназначался для распространения в тех зарубежных странах, где сгруппирована русская белоэмиграция (США, Канада, Франция, Голландия, Аргентина и др. страны) и для демонстрации в СССР.
В декабре 1964 года фильм был показан в ЦК КПСС и были получены принципиальные критические замечания, после чего студия провела дополнительную работу над фильмом, а именно:
1. Полностью переработан финал фильма. Посещение В. Шульгиным Кремля и Дворца съездов более не связано с ХХII съездом КПСС. Сняты все высказывания Шульгина о программе КПСС. Встреча Шульгина о Ф.Н. Петровым происходит на обычном вечере (или спектакле) во Дворце съездов. Фильм завершается проходом Шульгина в совершенно пустом фойе, его одиночество символизирует полный крах его жизни.
2. В эпизоде, когда Шульгин перечисляет причины краха белой эмиграции, переписана речь историка, который говорит, что белую эмиграцию привела к краху ее полная враждебность народу; народ не только не поддержал их, но разгромил и изгнал белые полчища из страны.
3. Переписана заново речь историка о торжестве ленинских принципов после ХХ съезда КПСС.
4. Фильм дополнен новым сюжетом, в котором историк говорит, что Муссолини был ничуть не лучше Гитлера, что, в сущности, он первый развязал мировую войну. Снят текст о различии между фашизмом Муссолини и пацифизмом 30-х годов.
5. В речи Шульгина, во всех случаях, где слово «Родина» относится к идее белой мысли, это слово исключено. В его высказываниях о царе сняты слова о том, что царь обладал «добродетелями личного порядка».
6. Эпизод с Власовым сокращен, написан новый текст для историка, в котором отчетливо говорится о том, что Власов —ничтожество и что белоэмигранты вместе с Власовым торговали Родиной даже в канун своей собственной гибели. В фильм включены документальные кадры суда над Власовым.
7. В начале картины убран дикторский голос, сопутствовавший тексту в книге истории.
Исправленный вариант фильма «Перед судом истории» Госкомитетом Совета министров СССР по кинематографии принят.
Учитывая, что все принципиальные замечания по фильму режиссером-постановщиком Ф. Эрмлером и съемочной группой учтены и в фильм внесены соответствующие исправления, считаем возможным организовать коммерческий и общественный просмотр кинокартины «Перед судом истории» за границей по существующим каналам. Что же касается проката картины в СССР, то, учитывая ее специфический характер, считали бы возможным напечатать ее ограниченным тиражом и организовать ее показ советским зрителям преимущественно в закрытых аудиториях.
- Просим согласия.
- Председатель Государственного комитета Совета министров СССР по кинематографии (подпись) (А. Романов).
- 22 июля 1965 г.
- ЦК КПСС
- Отдел культуры ЦК КПСС поддерживает это предложение.
- Зам. зав. отделом культуры ЦК КПСС (подпись) (Г. Куницын).
- 29 июля 1965 г.
0
75.00
