ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Ноя. 15, 2017

Согласно проекту поручений Дмитрия Медведева, с которыми ознакомился “Ъ”, речь идет о подготовке законодательной и концептуальной базы для, видимо, самого масштабного проекта контроля за товарными рынками, существовавшего в истории страны — системы сплошной маркировки товаров идентификационными знаками до 2024 года и «мероприятия по переходу на систему прослеживаемости движения всех групп товаров на территории РФ». Речь идет о ранней стадии обсуждения — оговорено лишь, что Минпромторг будет координировать всю программу и являться заказчиком системы маркировки, Минфин, ФНС и ФТС — органами, осуществляющими функционирование системы и ее регулирование, в том числе правовое. Саму систему предлагается обеспечивать в рамках частно-государственного партнерства, по этому вопросу запрошена ФАС. Проект потребует создания отдельного федерального закона «О маркировке товаров контрольными (идентификационными) знаками», который поручено разрабатывать Минфину РФ. По данным “Ъ”, на совещании были представлены материалы ООО «Центр развития перспективных технологий» (ЦРПТ) — совместной компании «Элвис-Плюс групп» Александра Галицкого, поставщика биллинговых систем «Мегафона» АО «Петер Сервис» и концерна «Автоматика» ГК «Ростех» (см. “Ъ-Онлайн” от 8 августа — напомним, предполагается переход в состав «Автоматики» разработчика системы ЕГАИС ФГУП НТЦ «Атлас»).

Стоимость системы в масштабах всей страны сейчас точно оценить невозможно — очевидно, она потребует расширения существующих центров обработки данных (ЦОД) ФНС России и строительства новых специализированных ЦОД, завершения интеграции соответствующих IT-систем ФТС, ФНС и Минфина.

Стоимость проекта в течение пяти-шести лет можно оценить в десятки миллиардов рублей, проект гарантированно окупаем — с макроэкономической точки зрения идентификационные марки аналогичны исчезающе малым оборотным налогам с юрлиц, избежать которых можно лишь ценой полного увода операций в тень. По опыту маркировки лекарств в 2017 году, технически маркировка вполне может быть реализована QR-кодами на защищенной марке и ККТ нынешнего поколения. Стратегия введения идентификации пока не определена — она может вводиться на разные группы товаров и в разное время: и в качестве обязательной (в этом случае легальные операции с немаркированными товарами будут невозможны), и как добровольная, и добровольная до определенной даты.

Плюсы новой системы для государства очевидны — интеграция ее с «единым кассовым чеком» автоматизированных систем контроля ФНС, таможенными базами данных (а в перспективе и в определенной части и с данными электронных платежных систем) позволит правительству РФ стать, видимо, первой в мире властью, которая в состоянии анализировать большинство товарных сделок в стране в режиме реального времени — сейчас близкие к ФНС РФ возможности есть лишь у налоговых структур Южной Кореи и отчасти Сингапура. Потенциальные возможности и гибкость налоговой системы, которые могут работать с такой инфраструктурой, потенциал «электронного государства» на этой базе на порядок выше имеющихся в мире аналогов. Для бизнеса система обязательной стандартизированной госмаркировки может стать «принудительным прогрессом» в автоматизации, цифровизации отчетности и логистике: такого уровня интегрированность операций и их учета сейчас возможны только для крупных розничных сетей, логистических компаний и наиболее развитых промпредприятий.

То же, что сейчас не поддается расчетам,— реакция теневого сектора экономики (по оценкам ассоциации ACCA, на 2016 год это до 39% ВВП РФ) на полную транспарентность товарных рынков при достаточно жесткой стратегии введения обязательной идентификации товаров. Де-факто такие меры ставят перед участниками рынка, использующими теневые схемы лишь частично, дилемму — полный уход этой части бизнеса в тень с использованием только наличного оборота (что резко повышает криминальные риски), полное обеление всех продаж за несколько лет или закрытие бизнеса в случае, если он не рентабелен вне тени. Цена вопроса в этом случае — несколько процентов ВВП до 2024 года и несколько процентных пунктов занятости в теневом секторе. Последнее, впрочем, в условиях демографически обусловленных проблем на трудовом рынке будет скорее на руку и власти, и работодателям.