ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Май 21, 2020

Речь идет о технически продвинутых злоумышленниках на "удаленке"?

Александр Гребенкин: Совершенно верно. Используя социально-психологические особенности граждан, прежде всего пожилого возраста, в условиях пандемии COVID-19 злоумышленники применяют новые и совершенствуют уже отработанные способы хищения денег у населения.

В частности, возросло в 4,5 раза число краж и в два раза - мошенничеств, совершенных с применением банковских карт, мобильной связи и интернета. При этом наибольшее их число зафиксировано в Санкт-Петербурге, Москве и Московской области.

То есть фактически - преступный пир во время чумы. Жертвы - люди, оказавшиеся в трудной ситуации. Какие уловки пользуются у мошенников наибольшей популярностью?

Александр Гребенкин: В первую очередь распространение получили преступные схемы с рассылкой фальшивых уведомлений о штрафах за нарушение режима самоизоляции и требованием об их уплате.

Кроме того, мошенники присылают электронные письма со ссылками на поддельные интернет-сайты органов госвласти с предложениями выплаты компенсаций и пособий.

А еще мошенники предлагают услуги по диагностике и лечению коронавируса, возврату денег за отмененные из-за пандемии авиаперелеты и ряд других уловок.

Если активизировались преступники, то и правоохранители должны им более активно противодействовать?

Александр Гребенкин: Действительно, правоохранительные органы в этих условиях принимают дополнительные меры. Но и гражданам необходимо самим быть предельно бдительными и осторожными, а также проявлять твердую гражданскую позицию. Практика говорит о том, что многие люди, пострадавшие в результате краж и мошенничества, не обращаются в правоохранительные органы с заявлениями, что зачастую способствует безнаказанности преступников и расширению масштабов их противоправной деятельности.

В начале режима самоизоляции были опасения, что оставшиеся без работы и доходов трудовые мигранты начнут добывать деньги и пропитание грабежами и воровством. Такие случаи действительно зафиксированы. Насколько выросла преступность среди мигрантов и можно ли говорить о том, что она приобрела массовый характер?

Александр Гребенкин: Правоохранительным органам удалось не допустить роста преступности в миграционной сфере. Иностранными гражданами и лицами без гражданства на территории России за 4 месяца 2020 года совершено около 12,3 тысячи преступлений, что примерно соответствует показателям прошлого года. Число зарегистрированных преступлений в отношении иностранных граждан также осталось на прежнем уровне и составило 5,2 тысячи. Вместе с тем нельзя не учитывать, что в силу сложившихся непростых обстоятельств, вызванных пандемией, многие мигранты оказались в трудной жизненной ситуации, зачастую без средств к существованию. Эти факторы необходимо принимать во внимание для обеспечения стабильности миграционной ситуации.

Но если миграционная ситуация все-таки начнет выходить из-под контроля, правоохранительные органы готовы к такому развитию событий? Будет ли усилен миграционный контроль?

Александр Гребенкин: Не секрет, что режим повышенной готовности, введенный в связи с угрозой коронавирусной инфекции, существенно повлиял на состояние миграционной обстановки в стране. Значительная часть иностранных граждан и лиц без гражданства, у которых истек законный срок пребывания в России, вынуждены остаться на нашей территории.

В этой связи в соответствии с решениями президента России, Совета безопасности РФ, федеральными и региональными органами власти реализуется комплекс мероприятий, направленный, с одной стороны, на улучшение правового положения иностранных граждан в России, а с другой - на усиление миграционного контроля за пребыванием иностранцев на территории нашей страны.

Так, иностранным гражданам и лицам без гражданства временно на период до 15 июня 2020 года предоставлена возможность трудиться без разрешения на работу либо патента, приостановлен срок действия миграционных документов. В отношении них не принимаются решения об административном выдворении, депортации и реадмиссии.

В сугубо правоохранительном плане на сегодня одной из ключевых задач остается недопущение вовлечения мигрантов в преступные схемы. Это же относится и к пресечению попыток мигрантов остаться, по существу, на нелегальном положении после завершения режима ограничительных мер. Кроме того, важно предупредить социальную напряженность в обществе, в том числе в сфере межнациональных отношений.

Скажите, есть ли уже данные, насколько пандемия, а точнее, закрытие границ, повлияла на наркотрафик, в частности, героина, который шел в Россию из-за рубежа?

Александр Гребенкин: Действительно, в связи с ограничением международного сообщения сократился контрабандный ввоз на территорию России наркотиков, имеющих зарубежное происхождение. Полагаем, что здесь прослеживается прямая связь с уменьшением в этом году почти на треть количества зарегистрированных преступлений, связанных с контрабандой наркотиков и психотропных веществ.

Еще одно подтверждение снижения наркотрафика в Россию - это полученные правоохранителями данные о значительном повышении стоимости оптовых партий нелегально ввозимых в страну наркотиков.

Если говорить о дефиците наркотиков на внутреннем рынке, то существует ли вероятность роста отпуска наркосодержащих препаратов без рецептов, из аптек через онлайн-доставки?

Александр Гребенкин: Порядок отпуска наркосодержащих препаратов жестко и однозначно регламентирован действующим законодательством. Никакой дистанционной торговли такого рода лекарствами не может быть в принципе. Продажу осуществляют исключительно аптеки, имеющие соответствующую лицензию.

Право отпуска наркотических лекарственных препаратов имеет только уполномоченное лицо - провизор, но никак не курьер. При этом их может получить пациент, указанный в специальном рецепте установленного образца, либо его законный представитель только при предъявлении паспорта.

Сейчас продолжается работа, которую ведет в том числе аппарат Совбеза, над новой антинаркотической стратегией России. В чем будут ее принципиальные отличия от действующей?

Александр Гребенкин: Проект стратегии государственной антинаркотической политики России до 2030 года разрабатывается с учетом новых вызовов и угроз национальной безопасности в сфере борьбы с незаконным оборотом наркотиков. В частности, они связаны с появлением новых форм преступной деятельности организованных группировок, конспирация которых значительно усилилась за счет использования инновационных и коммуникационных технологий.

То есть речь о законспирированных сетевых наркоторговцах?

Александр Гребенкин: Совершенно верно. Учитывая уровень развития современных технологий, в том числе интернета, а также постоянный рост аудитории пользователей, прогнозируется дальнейшее масштабное использование интернет-ресурсов в целях пропаганды, рекламы и сбыта наркотиков.

Серьезное беспокойство вызывают такие современные технологические угрозы, как Даркнет, с помощью которого наркодилеры имеют возможность распространять наркотики анонимно с использованием электронных средств платежей.

Кроме того, нарастающие в мире тенденции по дальнейшей либерализации международной антинаркотической политики, выраженной в легализации отдельных наркотиков, могут оказать негативное влияние на наркоситуацию в сопредельных с Россией государствах. В проекте стратегии также предусматривается расширение направлений реализации антинаркотической политики государства.

Под расширением имеется в виду ужесточение ответственности за распространение и употребление наркотиков?

Александр Гребенкин: Речь не об этом. Принципиальным является тот факт, что основной акцент в реализации антинаркотической политики переносится на региональный уровень.

Также впервые стратегия будет предусматривать активное включение органов местного самоуправления в работу по профилактике наркопотребления и наркопреступности, организацию взаимодействия всех органов и учреждений в реализации антинаркотической политики государства. Соответственно, изменятся и показатели оценки эффективности противодействия незаконному обороту и потреблению наркотиков.

И здесь приоритетом должно стать существенное сокращение вовлеченности населения в незаконный оборот наркотиков, исключение фактов отравления наркотиками и смертности от их употребления, в первую очередь среди несовершеннолетних.

Когда закончится работа над этим документом?

Александр Гребенкин: Планируется, что проект Стратегии государственной антинаркотической политики РФ до 2030 года будет рассмотрен на заседании Совета безопасности уже в этом году.

В этом году также уже анонсировано принятие новой редакции стратегии противодействия экстремизму в России до 2025 года. Эти изменения связаны с "закручиванием гаек" или, наоборот, либерализацией так называемых "экстремистских" статей?

Александр Гребенкин: Необходимость корректировки обусловлена прежде всего произошедшими изменениями в антиэкстремистском законодательстве. Так, с одной стороны, усилено наказание за создание экстремистского сообщества и участие в нем. Введен внесудебный порядок по ограничению доступа к информационным интернет-ресурсам, распространяющим призывы к осуществлению экстремистской деятельности. А с другой - частично декриминализирована бывшая у всех на слуху 282-я статья Уголовного кодекса. Это позволило исключить привлечение к уголовной ответственности за разовую публикацию или перепост в интернете противоправной информации.

Но ведь в проекте стратегии отражены не только правовые аспекты борьбы с экстремизмом?

Александр Гребенкин: Да, вы правы. Другой причиной актуализации отдельных положений Стратегии противодействия экстремизму явились новые вызовы и угрозы национальной безопасности России в этой сфере.

Мы отмечаем наращивание зарубежного деструктивного информационно-психологического воздействия на граждан России и попытки вовлечения в радикальную деятельность молодых людей и несовершеннолетних в целях дестабилизации общественно-политической обстановки в стране.

Кроме того, увеличение количества иностранных трудовых мигрантов и несовершенство действующей системы их адаптации в России способствует формированию замкнутых этнических анклавов и возникновению межнациональной напряженности. В отдельных регионах сохраняются непреодоленные последствия этнотерриториальных конфликтов и связанные с ними противоречия.

В целом число экстремистских преступлений сейчас в стране уменьшилось?

Александр Гребенкин: Напротив. В условиях непростой социально-экономической обстановки, вызванной в том числе эпидемией коронавируса, фиксируется рост преступлений экстремистской направленности. Так, в январе - апреле этого года зарегистрировано 263 преступления, что почти на треть больше, чем за аналогичный период 2019 года. Около половины этих правонарушений связаны с призывами к экстремизму в интернете. Вместе с тем почти 10 процентов составляют насильственные преступления - хулиганство, угроза убийством и побои, совершенные по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды.

В новой редакции стратегии учтены все эти негативные тенденции и скорректированы основные задачи и направления реализации государственной политики в сфере противодействия экстремизму. Одни из приоритетных направлений - предупреждение межнациональных и межконфессиональных конфликтов, повышение эффективности профилактики экстремизма среди молодежи, а также недопущение распространения радикальной и другой деструктивной идеологии в информационном пространстве, прежде всего в интернете.

К каким угрозам нам готовиться

Александр Николаевич, в этом году будет принят еще один доктринальный документ, который отвечает за все сферы безопасности человека и общества в России. Речь о Концепции общественной безопасности до 2030 года. Насколько изменились угрозы за прошедшие 10 лет и чего нам стоит опасаться в ближайшем будущем?

Александр Гребенкин: Время вносит свои коррективы, и наряду с ранее определенными появляются новые вызовы и угрозы общественной безопасности, которые найдут свое закрепление в проекте Концепции общественной безопасности в Российской Федерации на период до 2030 года.

В частности, к внешним вызовам общественной безопасности проектом отнесено стремление отдельных государств использовать информационные и коммуникационные технологии для достижения своих геополитических целей, в том числе путем манипулирования общественным сознанием.

К угрозам общественной безопасности отнесена деятельность радикальных общественных объединений, группировок и частных лиц, направленная на дестабилизацию социально-политической ситуации в стране, разрушение традиционных российских духовно-нравственных ценностей.

А также деятельность преступных организаций, группировок и частных лиц, связанная с вовлечением несовершеннолетних в противоправные процессы. В качестве отдельной угрозы выделяется противоправное использование информационных и коммуникационных технологий.

Представляется, что своевременное принятие и надлежащее выполнение Концепции общественной безопасности послужит надежной основой для эффективного достижения задач, определяемых данным документом стратегического планирования, приоритетной из которых является защита жизни, здоровья, конституционных прав и свобод человека и гражданина.