18 января президент России Владимир Путин участвовал в мероприятиях, посвященных 80-летию прорыва блокады, и встречался с общественностью, а также с рабочими оборонного Обуховского завода. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников — о том, что дали эти встречи ему, им и миру.
В этот день Владимир Путин возлагал цветы к мемориалу на Невском пятачке, где воевал его отец, и на Пискаревском кладбище, где, как однажды российский президент рассказал журналу «Русский пионер», лежит его брат, не переживший блокаду. То есть приезжал к своим.
Потом Владимир Путин приехал в Музей блокады Ленинграда и встретился с ветеранами и общественностью города. Ему, конечно, задавали вопросы и говорили о своем.
Елена Тихомирова, председатель организации «Жители блокадного Ленинграда», рассказала, что «принимала участие сейчас в наших так называемых судах о геноциде нашего народа, а главное — о геноциде Ленинграда и ленинградцев». Речь шла о товарищеских судах.
— Главное, что суд установил,— теперь у нас четко около 1 млн 93 тыс. погибших ленинградцев,— говорила она.— Но я в своем заключительном слове на суде сказала, что это не окончательная цифра, потому что не учитывались потери, которые были, когда людей эвакуировали, а потери были большие... Поэтому пока мы остановились на цифре 1 млн 93 тыс. И в то же время самое главное, что суд установил, что против Ленинграда ведь не только немцы стояли, а почти 11 государств Европы. Мне было немножко обидно, я выступила на суде с заключительным словом, я сказала: «Очень обидно, что не нашлись документы, что и эстонцы были здесь». А мы знали, что они здесь были. Но не нашлось документов...
Эти слова, без сомнения, задели и российского президента.
— Человек очень быстро все забывает плохое, все очень быстро забывается,— рассказал он.— Новое поколение уже воспринимает то, что было до рождения человека, как какие-то доисторические события, которые вроде бы к нему не имеют уже никакого отношения. А чтобы человек понял, что это не так, мы, безусловно, должны этим заниматься.
Он хотел теперь высказаться про то, кто воевал и воюет против России (и видимо, всегда будет воевать):
— То, что вы сказали о многонациональности оккупационных сил и тех, кто нам противостоял, боролся с нами, наших врагов. Да, это так, это всегда было так. Достаточно открыть Льва Толстого и почитать «Войну и мир», когда он говорит, что пришла вроде бы как французская армия под водительством Наполеона, но это была вся Европа, потому что к этому времени Наполеон Бонапарт фактически поставил под контроль всю континентальную Европу! И Толстой там все это уже описывает, это было во времена Отечественной войны 1812 года! То же самое повторилось и во время Великой Отечественной войны 1941–1945 годов, после того как Гитлер, по сути, поставил под контроль тоже всю континентальную Европу. И здесь, на Ленинградском фронте, в блокаде Ленинграда участвовали и совершали преступления представители очень многих европейских стран.
Раньше об этом и правда предпочитали как-то не говорить. Но сейчас время пришло:
— Мы никогда в силу определенной толерантности и для того, чтобы не портить отношения, не портить какой-то фон наших отношений со многими странами, об этом не говорили. Но это же было не только в Ленинграде, на Ленинградском фронте и во время блокады, это было везде! Достаточно посмотреть на «Голубую дивизию». Здесь, в Ленинграде, на Ленинградском фронте во время блокады со всех сторон, со всех стран участники были!.. Из многих, во всяком случае,— поправился Владимир Путин.
И он добавил:
— А между тем кто-то сознательно придает забвению все эти факты.
Хотя он и сам только что сказал, что «в силу определенной толерантности» не кто-то, а и российские политики на этом не настаивали.
— Мы, как вы слышали, может быть, совсем недавно в Организации Объединенных Наций предложили для голосования документ, осуждающий героизацию нацизма. Ведь 50 стран проголосовали против! Кто может быть против того, чтобы признать преступным героизацию нацизма? Ну что это такое?! Это не просто историческая или политическая амнезия какая-то. Это все опять сюда переносится, в наше время! — воскликнул господин Путин.
Без сомнения, против голосовали те, кто считал, что тема поднята конъюнктурно, в связи с Украиной и желанием оправдать любые действия по отношению к ней при помощи международной поддержки: ведь и в самом деле, разве можно не признать преступной героизацию нацизма?
— Для чего?! — продолжал Владимир Путин, у которого была и своя версия.— Для того чтобы, исходя из текущей политической конъюнктуры, держать вот такой общий фронт, давление на нашу страну! Так что в этом смысле, к сожалению, мало что меняется. А это значит, что мы должны последовательно защищать историческую правду и делать то, что вы предлагаете.
Надежде Строгоновой исполнилось 102 года. Она рассказывала про детский дом, открытый в Ленинграде во время блокады:
— Правительство делало все, чтобы спасти население Ленинграда. 6 января — приказ открыть детский дом. Наше счастье, что к нам поступили дети из распределителя, они были обработаны санитарно. Но из этих 200 человек только 37 детишек своими ногами спускались со второго этажа в столовую, чтобы принять пищу. Остальных мы кормили в кроватях. Разве можно забыть глаза детишек, которые на нас смотрели из постели, и некоторые из них отсчитывали дни своей жизни?
Было ясно, что она не будет задавать никаких вопросов. Она будет и дальше просто рассказывать:
— Первый раз с кроватей мы подняли всех детишек 23 февраля, в день, который тогда назывался Днем Советской армии. Тогда директор упросил прислать лежачим деткам артистов, написал целую поэму о каждом ребенке, кто чем из них увлекается — кто около кухни запахом пищи: мальчик, который всегда рвался к помойному баку, искал там какое-нибудь дополнение к его питанию, и как он с воспитателем играет в кошки-мышки. Это подняло на ноги всех детей, которые сидели; у нас даже лежачие, завернутые в одеяла и прислоненные к стульям,— даже на их лицах появились улыбки. Директор, воспользовавшись этим, на следующий день устроил день самообслуживания. Дети будут сами — и директором, и поваром, и библиотекарем, и бухгалтером, и кладовщиком. Надо было видеть, откуда появились силенки у этих детей, они же лежали,— и вот это заставило подняться на ноги. А когда человек встал на ноги, то считайте, что он жив. Между прочим, и в нашем возрасте, если мы встали на ноги, мы живы.
Это она точно заметила.
Потом они открыли в блокадном Ленинграде школу:
— Но школа наша просуществовала только до 16 апреля 1943 года. За нашим зданием охотились фашистские бомбардировщики. Мы это знали, и в районе знали, и в горкоме, и в городском военкомате знали, что охотятся за нашими детьми. И вот 16 апреля началась тревога в 11 часов утра. Мы слышали, как звуки бомбардировщика и ответные выстрелы наших зениток приближаются к нашему зданию. Выпускать детей во время тревоги мы не имеем права, но, если будет прямое попадание, погибнут все дети. Погибнем мы — ладно, но ведь погибнут дети всей школы. И директор берет на себя ответственность по пять человек ребятишек выпускать, инструктирует, как им перебраться через дорогу, чтобы их не увидел патруль. Последнего ребенка мы выпустили уже поздно вечером. Через 15 минут — отбой воздушной тревоги. Все учителя быстренько стали собираться домой. Я жила напротив школы. Пять человек остались ночевать в школе, им далеко идти. Двоих я взяла к себе. Через несколько минут раздался такой мощный взрыв, что я только добежала, и меня вжало в кресло. В результате этой бомбежки я хожу с ушными аппаратами. Мы узнали не сразу, что бомба угодила в нашу школу, что под развалинами ее осталось пять учителей... Я сейчас живу опекой моих учеников. Каждый день я слышу и телефонные звонки, и ученики прибывают ко мне. Я не могу передать, сколько они мне помогли в жизни.
Она-то им тоже.
Спецпредставитель губернатора Ленинградской области в зоне СВО (есть и такая должность) Сергей Мачинский предложил посмотреть отрывок нового фильма «Нюрнберг», который «был снят по вашему указанию».
Он вспомнил про своего товарища, чья семья была убита боевиками батальона «Торнадо» за то, что «его отец, советский офицер, не хотел принять ту власть, которая пришла на Украину».
Владимир Путин всегда откликается на такие истории. Он снова повторил, что все началось с антиконституционного переворота.
— Все, что мы делаем сегодня, в том числе и специальная военная операция,— это, как я уже многократно говорил, попытка прекратить эту войну,— российский президент обозначил новую мысль. Вот в чем смысл нашей операции.
Оказывается, вот что происходило и происходит.
И логика такова:
— И защитить наших людей, которые там, на этих территориях проживают. Это наши исторические территории (об этом можно говорить, видимо, уже не стесняясь. В конце концов, сейчас они были только историческими, хотя какая-то часть оформлена, как известно, и юридически. Тем более что прежде всего Владимир Путин имел в виду, очевидно, Крым.— А. К.). Как я уже говорил, после развала Советского Союза… Сейчас не буду давать оценок, здесь не место и не время, но, во всяком случае, Россия примирилась с этим событием, несмотря на то что это наши исторические территории, российские, но мы примирились исторически с этим. Тем не менее мы не могли не отреагировать на то, что там начало происходить после переворота государственного, когда начали, по сути, истреблять людей, которые проживают на этих территориях, только за то, что они считают себя связанными с русской культурой, с русским языком и с традициями своего народа и своих предков.
В укрепление безупречной логики начала СВО свой весомый вклад внесла, без сомнения, бывший канцлер Германии Ангела Меркель. Ее признание насчет Минских соглашений дорого стоит и еще дороже обойдется:
— Мы долго терпели, долго пытались договориться. Как сейчас выясняется, нас просто водили за нос, обманывали,— добавил Владимир Путин.— Ну, не в первый раз такое с нами происходит и случается.
Тут хотелось бы поподробней, но можно предположить, что на этот раз российский президент имел в виду договоренности перед войной Гитлера и Сталина.
— Тем не менее,— продолжил он,— мы сделали все возможное для того, чтобы урегулировать эту ситуацию мирными средствами. Сейчас стало очевидным, что это по определению было невозможно, просто противник готовился к тому, чтобы перевести весь этот конфликт в острую и горячую фазу. Повторяю, ничего нам не оставалось, кроме того, что мы делаем сейчас.
Владимир Путин считал необходимым поработать и с местным населением Украины:
— На Украине очень много людей, которые понимают, что происходит, и дают правильную оценку. Особенно после того, что современные властители Украины начали творить с гражданским населением, с созданием так называемых заградотрядов... Они воссоздали, по сути, заградотряды, которые использовались во время Второй мировой войны, и с Русской православной церковью. Это все не пройдет им даром, у меня сомнений нет.
Он раз за разом повторял и повторял то, что сам говорил и говорил:
— Ничто не может быть оправданием сотрудничеству с нацистами и с фашистами. Ничего! Это все прикрытие. На самом деле они предатели и нацисты. А сегодняшние последователи — неонацисты. И что еще можно сказать про тех, кто возвеличивает и героизирует Бандеру на Украине, и возводит его в ранг национальных героев, и ходят потом тысячами по центральным улицам украинских городов? Ну, кто они такие есть?! Это дает нам полное право сказать, что они — неонацисты, потому что Бандера и иже с ним сотрудничали с Гитлером и уничтожали тысячи людей. Немецкие оккупанты передавали им грязную работу, я сейчас не буду перечислять все преступления, которые были совершены их руками. А кто же тогда те, кто их возвеличивает? Они и есть неонацисты... Что же об этом говорить?
Но он говорит.
Организатор частного музея, в котором представлены его личные вещи, блокадник Валерий Исаков настаивает на том, что надо «вернуть в школу то, на чем учились наше предвоенное поколение и послевоенное, поколение Владимира Владимировича, то есть вернуть: "Молодая гвардия" Фадеева, "Сын артиллериста" Симонова, "Как закалялась сталь" Николая Островского, "Донские рассказы" Шолохова, "Русский характер" Алексея Толстого, "Горячий снег" Бондарева, "Брестская крепость" Сергея Смирнова. Эти вещи не должны быть факультативными и зависящими от того, хочет учитель это или не хочет!»
То есть возвращение должно стать принудительным.
Ждем, тем более что «безусловно, переговорю и с министром просвещения по поводу необходимости вернуть в школьную программу произведения наших, можно сказать, уже советских классиков, которые формируют общественное историческое сознание целых поколений. Вы правы абсолютно, безусловно, над этим нужно подумать и в этом направлении надо поработать».
Тем более что никто уже и не удивится.
Через некоторое время на окраине Петербурга, на Обуховском заводе, который входит в концерн «Алмаз-Антей», тоже готовились к приезду президента.
Сказать, что здесь царило оживление, было бы преувеличением. Оно тут сейчас постоянно царит. Завод, говорили мне, работает в три смены.
— Это и правда так? — спросил я гендиректора Обуховского завода Михаила Подвязникова.
Он подтвердил:
— Так и есть. Раньше кто-то работал в две смены, кто-то в одну... Предприятие большое... А сейчас в три смены (то есть круглосуточно.— А. К.). Только конструкторы, как и раньше, в одну. Но это понятно.
Вот это, подумал я, и называется: кому война, а кому мать родна. Золотые денечки для Обуховского завода. Да и разве только для него.
Тем более что здесь не так давно освоили производство дронов, а это тема отдельная и деликатная (производство комплексов С-400 и ракет «Калибр» освоено гораздо раньше). Сейчас, по словам Михаила Подвязникова, на заводе работают над системами защиты от дронов. И, видимо, от «Калибров».
То есть конструкторам на самом деле тоже надо готовиться к новым сменам. А то они уже выглядят парадоксально на общем фоне.
На заводе Владимир Путин осмотрел выставку, открытую и закрытую ее части.
Тут покоился, например, кроссовер E-NEVA. То есть он именно покоился, так как хоть и похож на кроссовер, и весит как кроссовер, но кроссовером не является, потому что, например, с места его не сдвинуть. И не только потому, что он собран полностью из отечественных деталей.
Просто это прототип, которому до серийного производства, если повезет, еще несколько лет (а если не повезет — меньше; ведь тогда придется его и правда доводить до ума, чтобы ездил, а времени-то на это, конечно, не останется).
Олег Клябин, сотрудник завода, объяснил название автомобиля:
— Есть такое красивое русское имя, которое все, конечно, знают: Енева.
— Первый раз слышу,— признался я.
Олег Клябин посмотрел на меня с жалостью:
— Есть тем не менее такое имя.
В смысле «привыкайте».
— То есть к Неве не имеет отношения, что ли? — спросил я.
— Никакого,— отрезал Олег Клябин.
— Но ведь даже через черточку пишется: Е-NEVA.
— А, да? — с сомнением переспросил Олег Клябин.— Да, имеет.
Так что я не удивился, когда он стал настаивать на том, что его фамилию нельзя произносить вслух, ибо она глубоко и совершенно засекречена.
Здесь был и вице-премьер Денис Мантуров, которому после недолгой разлуки предстояла встреча с Владимиром Путиным, который на днях указывал ему на недочеты в создании паспортов для новых российских самолетов. А сам Денис Мантуров настаивал, что недочетов нет.
Теперь он так явно не считал. Теперь он просто волновался. Он не выпускал из рук iPad, все время заглядывал в него, словно учил слова из него наизусть, а в какой-то момент даже сел на выставочную электрогазовую платформу E-NEVA, стоявшую рядом с самим кроссовером как отдельное произведение искусства.
Впрочем, с Денисом Мантуровым Владимир Путин на этот раз так почти и не заговорил, по крайней мере в открытой части выставки, а вот кроссовером заинтересовался и даже открыл заднюю дверь.
Уж не знаю, что он увидел там, в мрачной глубине салона, но хлопнул ею, закрывая, так, что казалось, весь этот кроссовер разлетится сейчас на мелкие кусочки, и их будет потом не собрать, как и сам кроссовер, из них состоящий. А может, Владимир Путин думал по привычке, что дверь бронированная (а какой же еще она может быть?), и приложил не те усилия. Кто ж знает-то.
Владимир Путин между тем поговорил с рабочими. Слесарь-электромонтажник Антон Кочкин подтвердил, что завод работает в три смены, причем уточнил, что с лета прошлого года (то есть не сразу, а когда, видимо, появилось осознание и вслед за ним финансирование).
Артему Богданову, инженеру-технологу, Владимир Путин пообещал отсрочку от призыва на срочную службу для сотрудников предприятий ОПК. Инженеру-конструктору Ирине Яшиной — что не будет проблем с детскими садами.
И тут обратил на себя внимание губернатор Петербурга Александр Беглов. До сих пор в его адрес были отправлены комплименты. Но тут вдруг прямо на публике выяснилось, что он, похоже, вводит в заблуждение президента.
А президент, как и в случае с Денисом Мантуровым, не жаждал приговора и расправы, а скорее наоборот. Но и не отреагировать было нельзя.
— Думаю, что в этом году, в следующем точно, но желательно в этом по всем регионам решить эту задачу, чтобы все 100% желающих могли отдать своих детей в детские сады, в детские дошкольные образовательные учреждения,— заявил господин Путин, услышав, что инженер-конструктор долго не могла отдать ребенка в детский сад; а губернатор заверял его буквально в этот же день, что проблема полностью решена.
— Поэтому все-таки, Александр Дмитриевич, у вас 100% в Петербурге?..
Или нет, имелось в виду.
— То, что касается два с половиной года,— у нас почти вопросов нет (тут уже или 100%, или «почти нет».— А. К.). Если в некоторых районах есть еще определенный дефицит, то в этом году мы полностью его решим. Поэтому если есть какие-то вопросы, мы готовы их рассмотреть и решить!
Владимир Путин, может, даже болел за Александра Беглова, желая ему исчерпывающего ответа, но нет, у того пока не получалось.
— Да, но вот смотрите: у вас по официальным отчетам — 100%, а здесь все-таки, вы сейчас говорите, по некоторым районам есть какой-то дефицит,— буквально вынужден был констатировать Владимир Путин, чтобы не сложилось впечатление, что его дезинформируют, а он и рад обманываться,— посмотрите, пожалуйста.
— В новостройках, когда сдаются…— нашел новые слова Александр Беглов.
— Посмотрите еще. Вы мне только что рассказывали, что как раз вы при строительстве новых кварталов начали больше внимания уделять социальной инфраструктуре, в том числе школам, поликлиникам, детским садам. Посмотрите, еще раз к этому вернитесь.
— Есть! — воскликнул губернатор.
Под конец Владимир Путин неожиданно ушел в бескрайний позитив:
— Для примера... Мы ракет ПВО выпускаем в год в три раза больше, чем в Соединенных Штатах! — сообщил он рабочим.— А в целом наша оборонка производит ракет различного назначения примерно столько же, сколько производят все военно-промышленные предприятия мира! Поэтому нам есть на что опереться! И это вселяет в нас уверенность, что победа будет за нами!
Говорят же вам: все цели спецоперации будут достигнуты. Всеми этими ракетами.
К тому же Владимир Путин снова, отвечая на вопрос, публично повторил все про нацизм и героизацию. И снова подробнейше (мог бы при желании сократить).
Почему же? Очевидно, он считает это частью своей работы. Его версия должна стать канонической. Каноническая — хрестоматийной. Хрестоматийная — азбучной.
То есть еще войдет и в буквари.
0
75.00
