Социологи бьют тревогу. Рабочих мест с достойными окладами и социальными гарантиями — кот наплакал: от 15 до 25 млн. При том, что трудоспособного населения в стране - 82 млн человек. Те, кому не повезло, работают на птичьих правах либо получают крохи. И от этой трудовой армии руководство страны ждет трудовых подвигов, экономического рывка и повышения производительности труда — ну не утопия ли!
- Если человек находится в неустойчивом положении, не доволен своей зарплатой, не знает, уволят его завтра или нет, какое у него будет желание проявлять творческий подход и рвение на работе? - задает в беседе с «КП» риторический вопрос известный социолог, член-корреспондент РАН Жан Тощенко, автор монографии о прекариате (не путать с пролетариатом!) — классе социально неустроенных людей, не имеющих полной и гарантированной занятости.
Символ сегодняшнего российского прекариата - курьер. Кто из жителей больших городов не заметил, как популярна стала эта, с позволения сказать, профессия. Знаний не нужно, график свободный. Сегодня тебя приняли, завтра выгнали. Заплатили - хорошо, кинули - не ты первый, не ты последний. Есть и другие подобные вакансии - промоутеры, охранники, разносчики еды, да те же таксисты-бомбилы.
По оценкам Тощенко, к прекариату можно отнести до 60% работающих. Ученый разложил бесправных и недовольных на 4 группы.
1. Отношения с работодателем основаны только на устной договоренности. Ни приказов о приеме, ни трудовых договоров, ни записей в трудовую книжку. Причем такие отношения выстраиваются не только с низкоквалифицированными работниками, но и со специалистами. Например, с программистами, архитекторами-проектировщиками, строителями.
2. Краткосрочные договоры, например, на полгода с туманным намеком, что возможно продлят. А продлят или нет — это бабушка надвое сказала. Такое оформление позволяет без хлопот и выплат уволить сотрудника. Это опять же касается не только неквалифицированных работников. Такая форма нередко используется, например, при найме преподавателей.
3. Фрилансеры. Ими когда-то восторгались, как новой формацией свободных людей, а теперь понятно, что в эту группу попадают, в основном, не от хорошей жизни. Средняя зарплата у них 35 тысяч в месяц.
4. Сезонные работники. Лесозаготовки, золотодобыча, рыбный промысел, сбор урожая. Сезон окончился — вот тебе расчет, а дальше крутись как знаешь.
НОРМАЛЬНЫЕ УСЛОВИЯ — У 20% РАБОТНИКОВ
Когда я спрашивал своих ученых собеседников, сколько же у нас качественных рабочих мест, они, понимая в общем, о чем это я, точного ответа дать не могли. Потому что ни одна статистика не делает таких подсчетов. А всего-то три показателя их характеризуют: достойная оплата (например, как минимум 3 прожиточных минимума) социальные гарантии и нормальные условия труда — чтобы зимой в шею не слишком дуло.
Вот Росстат дал информацию, что на конец 2018 года в организациях (не считая малые предприятия, правительственные и военные учреждения, банки, страховые компании) работало 25 млн человек. Это и есть хорошие места? Вроде, по условиям труда и социальным гарантиям — да, в организациях меньше произвола, чем в ларьке у частника.
Но по зарплатам — большой вопрос. Есть организации бедные, есть вообще в предбанкротном состоянии.
Тот же Росстат опубликовал и данные по так называемым высокопроизводительным рабочим местам. Этот термин ввели в 2012 году, когда в майских указах президент Путин поставил перед правительством задачу создать к 2020 году 25 млн таких мест. Критерии сложные, многие эксперты сомневаются в их объективности, но если упрощенно, то это те места, где наблюдался прогресс по зарплате и производительности труда. По данным Росстата к нынешнему году было 19,5 млн таких мест.
Проректор Академии труда и социальных отношений Александр Сафонов, в беседе с «КП» назвал еще меньшее число качественных рабочих мест - 15 млн, примерно пятая часть от всех работающих. Остановимся на такой цифре. Все остальные работники — это в той или иной степени группа риска.
ПОКОЛЕНИЕ «ZET»
— В условиях глобализации резко изменилась система ценностей у значительной части молодежи, - комментирует ситуацию руководитель Центра исследования социальной структуры и социального расслоения Института социологии РАН Зинаида Голенкова. - Нынешнее поколение Z – это достаточно образованные молодые люди, которые имеют свою систему ценностей. Они ориентированы на реальную свободу — от работы по графику, от начальства и т.д. Я знаю много таких примеров за рубежом. В России это не так очевидно, но тоже есть. Эти люди нигде не работают, не имеют трудовой книжки. Если и работают, то только там где захотят, без оформления, по устной договоренности. В основном, это программисты. Они имеют свободный доступ на рынок труда не только у себя в стране, но и во всем мире, работают из разных стран на разные компании.
Но надо понимать, что несмотря на неплохую интеллектуальную подготовку, фрилансер в основной массе не готов к выполнению крупных ответственных задач, его интерес ограничивается тем, чтобы малыми усилиями заработать достаточно денег на жизнь или как следующая ступень, на переезд из одного конца земного шара в другой и аренду временного жилья. Главное, чтобы интернет не подводил.
«МЫ СВОЙ ШАНС УПУСТИЛИ»
Среди самых массовых профессий — продавцы, водители, охранники. Экономический рывок и высокие доходы — это не про них. Почему же в России не хватает качественных рабочих мест и можно ли исправить ситуацию?
- Для того, чтобы появились нормальные рабочие места, должна быть четкая индустриальная политика, а ее нет, - говорит Александр Сафонов. - Мы не разобрались с тем, какая отрасль станет для нас палочкой-выручалочкой. Вспомните, как развивалась, Япония. Она сосредоточилась на 2 направлениях: металлургия (производство легированных сталей, композитных материалов) и автомобилестроение. Потом подтянули радиоэлектронику. Южная Корея — те же отрасли. А сейчас металлургия развивается в Китае, и тоже вкупе с автомобилестроением и электроникой. Может и нам попробовать?
- Нет, мы свой шанс упустили, - говорит Сафонов. - В начале 90-х у нас был избыток рабочей силы, их можно было задействовать при развитии тех же отраслей. Ошибка была в том, что мы пытались собственное автомобилестроение поднять, а надо было создавать кластеры на основе западных технологий. Но сейчас появились новые возможности - точки экономического роста можно создать, развивая химическую промышленность, производство композитных материалов. Это то, что будет пользоваться спросом не только в России, но и по всему миру. А если не будет создано нормальных рабочих мест, у образованного, умелого и амбициозного человека не будет точки приложения сил на Родине.
Другой путь — более простой: создание небольших региональных предприятий. Но и это делается со скрипом.
- Мы недавно проводили исследование в Республике Тыва, - рассказывает Зинаида Голенкова. - Молодежь активно занята в индивидуальных хозяйствах, очень развито кочевое животноводство. И при этом регион — беднейший, нет перерабатывающих предприятий ни по мясу ни по молоку. Строительство таких комбинатов решило бы и проблему занятости и дало бы заработок. Местные власти говорят: нет денег...
УГНЕТЕНЫ И ОЧЕНЬ ОПАСНЫ
Проблема и в низком качестве самой рабочей силы. Конечно, можно говорить о потере мотивации. Нет, например, системы распределения после вуза, как это было в советские времена, человек не уверен, найдет ли он вообще работу, не то что по специальности. В таких условиях мало кто будет с усердием грызть гранит науки. Но ведь в таких же условиях живут и другие страны.
- Должна быть более современная подготовка кадров, - считает заслуженный деятель науки РФ Вячеслав Бобков, руководитель лаборатории проблем уровня и качества жизни Института социально-экономических проблем народонаселения РАН. - Я недавно был в Польше, там в вузах делают упор на то, чтобы готовить не наемных работников, а специалистов, способных создавать для себя рабочие места, организовывать бизнес по своей профессии.
Еще одна причина низкого профессионализма — отсутствие конкуренции. Не потому, что народ глуп и ленив. А потому что за редким исключением нет достойных рабочих мест, за которые стоило бы конкурировать.
- Думаю, ситуация поправима, нужно только понимать, как развиваться, - не теряет оптимизма Голенкова. - В 30-е годы рабочая сила тоже не отличалась высоким качеством. В промышленность пришло много сельских жителей. Но когда стали расти предприятия и создаваться рабочие места, под нужное количество и профессии организовывалась система подготовки кадров: заочные и вечерние вузы, техникумы, ФЗУ.
Если же оставить, как есть, страну могут ждать потрясения.
- Прекариат — новый угнетенный и в силу этого опасный класс, особенно, с учетом зреющего недовольства в обществе, - предупреждает Вячеслав Бобков. - Работник не должен быть бесправным, зарплата на наш взгляд при полной занятости должна быть не ниже 3 прожиточных минимумов по региону — это и будет реальным прожиточным минимумом. Эта проблема, к сожалению, не осознана государством. Оно борется только с неформальной занятостью в теневом секторе. Но люди потому и прячутся в тень, что официальные места не удовлетворяют нормальным условиям.
ЛИЧНЫЙ ВЗГЛЯД
РЕБЯТА С НАШЕГО ДВОРА, КАК ЗЕРКАЛО РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
По вечерам у нас во дворе собирается молодежь. Ну как молодежь — мужики уже, в основном, за 30. Мы, «поколение отцов», чуть не с пеленок их знаем — на наших глазах выросли. Нормальные парни. Не буянят, спокойно пивко потягивают, фильмы обсуждают, турпоездки, песни поют под гитару. Почти все - с высшим образованием. И почти все — нигде толком не работают.
На что живут — у каждого своя история. Не найти в Москве зарплату в 30-40, а то и больше тысяч в месяц — это надо постараться. Квартиру помочь соседям сдать, в массовке сняться — вот и непыльный заработок. По-любому лучше, чем за те же деньги на дядю вкалывать. Если жить в родительском доме, то вполне хватает.
Это не просто соседские пацаны — это зеркало российской революции. Современной. Промышленной. Несостоявшейся. Их ответ государству с его провальной политикой занятости: если у вас нет для нас достойных предложений, то мы и без вас проживем, нам много не надо. Только не ждите от нас налогов, ну и мы не будем ждать от вас пенсии.
За две копейки ходить на работу, сидеть от звонка до звонка, выслушивать непонятные претензии неизвестно кем поставленного начальника, да еще и трястись, не попадешь ли под сокращение или в немилость к шефу? Да гори она ясным пламенем, такая работа.
Сколько таких, трудоспособных, но не работающих, по стране, не известно. Статистика их почему-то не выделяет в отдельную группу, а учитывает под общим заголовком «не включаемые в численность рабочей силы», куда входят еще и неработающие пенсионеры, домохозяйки, пациенты психлечебниц,сидельцы-уголовники. В 2017-м численность этой большой категории насчитывала более 34 млн чел, по итогам года минувшего — превысила 40 млн. Таких, как ребята с нашего двора, в ней, наверняка не меньше половины.
0
12.00
