Николь Кидман 52 года. Долгое время о ней принято было говорить: хорошая актриса, но не великая. Чего-то ей не хватало – скандала, вероятно?.. Она в самом деле всегда очень хорошо себя вела, у неё был идеальный брак с Томом Крузом, который и распался идеально, хрестоматийно – после съёмок у Кубрика в «Широко закрытых глазах», где они, выходит, чересчур убедительно изобразили распад пары. Потом она благополучно вышла замуж за певца Кита Урбана, и тоже всё в порядке, первого ребёнка Кидман родила сама, суррогатная мать благополучно выносила второго, на публике они с мужем выглядят дружными, без сюсюканья и воркотни. В общем, была у Николь Кидман нормальная жизнь голливудской звезды, но чего-то ей не хватало: ни разу её, как Мела Гибсона, не поймали на антисемитизме или пьяном вождении. То есть всё у неё было слишком пристойно, но тут грянул 2017 год. И она стала эмблемой нового американского кризиса.
А что произошло-то? Прошли выборы президента. Страна разделилась на два лагеря. И нельзя сказать, чтобы Кидман выступила в поддержку Трампа. Она всего-то сказала в интервью BBC, что Трамп – избранный президент, что уважение к выбору народа является основой страны, хватит базарить на пустом месте, надо двигаться дальше. Кидман вообще всегда очень осторожно высказывалась о политике, мало занималась публичной благотворительностью (да, балы, да, пожертвования, но ничего сверх этого), не откровенничала с журналистами – сохраняла имидж такой несколько хичкоковской незнакомки, холодной и остранённой, больше всего интересующейся профессиональным совершенством. И сказала-то она всего-навсего нечто вроде «соблюдайте свою конституцию». Но батюшки, что началось!
И вот на этом многие сломались. Потому что до этого негодовать по поводу Трампа, его грубости и пошлости, его необразованности и непоследовательности, его банкротств и шевелюры считалось как бы принятым в университетской, интеллектуальной и голливудской среде. Мерил Стрип, Роберт Де Ниро, Майкл Мур – все высказывались против Трампа где только могли, снимались в роликах, использовали любую трибуну, чтобы вставить ему шпильку и подчеркнуть свою независимость. И тут Кидман встала поперёк потока, то есть продемонстрировала главную американскую добродетель. Ту самую, воспетую в «Убить пересмешника» и «Двенадцати разгневанных мужчинах». Она оказалась одна против всех. И за это её стали травить в Америке: писали письма с угрозами («Катись к своим кенгуру!»), две кинокомпании разорвали с ней контракты...
Случай Кидман выявил глубочайшую национальную болезнь. Требование толерантности к сказанным и написанным словам, какими бы опасными они ни казались, существует в Соединённых Штатах только для одной инстанции – государства. В публичном пространстве на просторах доминирующих в стране СМИ на Трампа обрушилось такое, что не снилось Клинтону времён Моники Левински. Самим объёмом информации, изливающейся на американского потребителя, создали атмосферу, которая уже ничего общего не имеет с понятием объективности и толерантности, не говоря уже о сострадании. Не будет большим преувеличением сказать, что во многих СМИ происходит прямое отфильтровывание любых новостей, хоть косвенно представляющих президента США в позитивном свете. Харви Вайнштейну и то, кажется, досталось меньше. Особенность этой травли в том, что она перекидывается на всех, кто осмелится вслух сказать хоть слово против этого вала ругани.
И тут уже совершенно неважно, поверьте, каков в действительности Трамп, его сторонники и противники. Важно тут новое знание о человеческой природе: для человека по-прежнему сладостней всего присоединиться к улюлюкающей толпе. И особенно лестно для самоидентификации – разделить мнение интеллектуалов. Я ни на секунду не подвергаю сомнению искренность Мерил Стрип или Стивена Кинга, которым Трамп эстетически и политически чужд. Но те, кто к ним присоединяется, руководствуются не эстетикой и не политикой. Им нравится быть частью толпы, которая на этот раз поддерживает интеллектуалов, – да, представьте, такое бывает тоже.
В чём же дело? Почему становится неприличным в более или менее интеллектуальных кругах Америки говорить хорошо о законно избранном президенте собственной страны? В чём причина крайне негативного публичного отношения к Трампу, отношения, не допускающего противоположного мнения? Не будем разбирать конспирологические теории насчёт заговоров левых сил, российских спецслужб и социалистов-миллиардеров, хотя вполне вероятно, что сознательный саботаж в команде Трампа имеет место быть. Я задал этот вопрос коренной американке, работающей со мной, и она перефразировала его с характерной императивностью, не терпящей возражения: а почему те, кто любит Трампа, любят его? Это уже интересно.
То, что и как говорит Трамп, его личностные качества, проговорки, противоречия, недипломатичная прямота «простого человека», его заявления безусловно превалируют в общественном сознании над реальными решениями, которые американский президент и его администрация пытаются провести в жизнь. Многие, очень многие в этой стране подсознательно резонируют с тем, о чём проговаривается Трамп. Они сами хотели бы это сказать, но не решаются, как только что не решались признаться социологам, что будут за него голосовать. А дальше происходит типичная реакция урода на своё отражение: не может быть! Это не я! Мы не расисты и не гомофобы! Мы жалеем всех и готовы пригласить к себе жить! Нам ведь стыдно быть белыми! Нам стыдно быть мужчинами! Мы не шовинисты!
Да, снаружи так и есть, но интеллектуалы Америки, доминирующие СМИ, пропитанные стыдливостью за себя, готовые разорвать Трампа, говорящего, что Мексика посылает нам своих торговцев наркотиками, в глубине своего сознания не могут отделаться от подобных мыслей. И как же ненавистен им человек, эти потаённые мысли высказывающий вслух! А потому надо размежеваться, доказать и наказать!
Трамп – заговорившее подсознание Америки, её тайные страсти. И когда я высказал эту мысль американке, работающей со мной, убеждённой антитрампистке, она рассказала о своей маме, которая тоже готова ринуться в бой, осуждая так называемый расизм и гомофобию Трампа. И только иногда, за семейным столом, проскальзывают у неё слова о том, что «эти люди» ленивы, а вот «те» понаехали. Это так естественно – относиться настороженно к тем, кто не похож на нас! К людям другого языка и культуры, другого цвета кожи, другого характера, другого племени. Это заложено в нас эволюционно. Другое племя – это всегда враги, пытающиеся отнять у нас кусок хлеба, наш скот и землю, увести с собой наших женщин. И сколько бы ни боролось человечество с собой, парадигма чужести заложена в нас так глубоко, что практически неотделима от сущности человека.
Всё так, скажете вы, но политическая культура Америки направлена как раз на то, чтобы сблизить всех и вся, снять барьеры недопонимания, убрать чуждость в отношениях между расами, полами, религиями и сексуальными ориентациями. Это великое эволюционное движение с неизвестным окончанием. И порой кажется, что благими намерениями дорога в ад вымощена и здесь. Люди остаются людьми, и желание достигнуть большей межрасовой симпатии оборачивается размежеванием, а прогрессивные сторонники однополых браков надеются, что уж их-то детей «это» не коснётся никогда. И вдруг Трамп в очень осторожной форме касается самих глубин человеческого подсознания, которые апеллируют к глубинным страхам. Он всего лишь проговаривает то, о чём даже боятся подумать многие. А ещё он может обобщить и даже оскорбить через обобщения! Он может дать неприличную кличку тому, кого не любит! А мы? Мы тоже хотим, но не можем вслух. А он может. Ну как такого любить? Особенно если ты интеллектуал, если должен говорить и думать в струе политической корректности. И говоришь. И думаешь. Но вот из глубин подсознания что-то трамповское всплывает, но не можешь же ты в этом себе признаться?..
Феномен элитной ненависти к Трампу – это во многом феномен ненависти к собственному отражению. Элитная ненависть к Трампу и к тем, кто имеет неосторожность публично высказываться в его защиту, – это реакция защиты интеллектуальной толпы от самой себя.
А что же те, кто не участвует в общественных дискуссиях, не выступает на радио, телевидении и в сетях? Их мнение, конечно, разделено, но далеко не так непримиримо. Многим до предела надоели политкорректность и желание казаться лучше, чище и святее в расовых, гендерных, религиозных и иммиграционных вопросах. Многие не стремятся исправить зеркало, а принимая отражение в нём, готовы работать с ним, чтобы хоть чуть-чуть продвинуть вперёд себя и страну.
0
60.00
