Для пенсионеров села Атманов Угол Сосновского района Тамбовской области праздничная коллективная драка — одно из самых светлых воспоминаний.
— Первыми всегда начинали пацаны лет шести. Потом ребята постарше, затем взрослые мужики, а в конце и до дедов доходило, — ностальгирует Василий Александрович.
Сам он ходил на «кулачки» (так, с ударением на букву «а», называли бои стенка на стенку) фактически до последнего. В 1979 году даже специально так подгадал отпуск из армии, чтобы к бою поспеть. Но к концу его срочной службы кулачки уже сошли на нет, а Василий Александрович перебрался в Москву и стал милиционером. В родном селе он теперь на правах дачника — заезжает поохотиться и покопаться на огороде.
— Эх, надо было вам лет 40 назад приехать,— говорит он.— Народу — тьма, несколько тысяч человек. Все поле перед клубом занимали, и поле тогда побольше было, потому что эти дома еще не построили. А то, что сейчас, это все не натуральное, это показуха.
В двух шагах от нас возле дома культуры уже готовятся к тому, что Василий Александрович считает показухой. Рабочие районной администрации строят русскую печь под навесом и сколачивают трибуны. Скоро здесь развернется ярмарочный городок с каруселями, появится палаточный лагерь, женщины в сарафанах и мужчины в косоворотках. Тамбовские краеведы, белгородские спортсмены и московские футбольные фанаты будут мутузить друг друга под славянский рок, гармошки и пение культработников. А в печи станут печь блины — чтобы есть и прикладывать к ранам.
Деревня драчунов
Фестиваль традиционных народных игр «Атмановские кулачки» проводится уже в восьмой раз. Первые годы все было очень скромно — силами тамбовских спортсменов и краеведов. Но с 2017 года сюда обязательно приезжает губернатор Александр Никитин.
Правда, завоевать симпатии местных жителей оказалось посложнее, чем заручиться поддержкой властей. Прежде всего потому, что все местные знают, как надо устраивать кулачки правильно.
— В том году цыгане какие-то нарядились и давай свои длинные грустные песни петь. Я организаторше говорю: Люба, убери ты эту срамоту,— рассказывает местная частушечница баба Зина. Здесь в селе все знают: драку надо подавать под частушки.
— А я организаторов остерегал: не превращайте наши кулачки в драку. Спортсмены, которые приезжают, в азарте могут и в спину съездить, и лежачего ударить. У нас так не было никогда,— вторит бывший сельский фельдшер Илья Васильевич Неверов.
Правила были простые, но непреложные: не драться ногами, не бить упавшего, не заходить со спины. Нарушителей могли за это побить свои же. Все это гарантировало сравнительную безопасность мероприятия.
— Я с 1971 года работал фельдшером и могу сказать, что серьезных травм никогда не было. Ну бровь рассекут, разобьют нос, зубы передние выбьют — капы ведь не носили. Иной раз вдарят в солнечное сплетение — отсюда кратковременная потеря сознания,— свидетельствует Илья Васильевич.— С собой я такую укладку брал: бутылку, чтобы воду из родника набирать и к синякам прикладывать, и нашатырного спирта два-три флакона. Не столько для дерущихся, сколько для смотрящих. Там женщин много было.
За дерущимися всегда шли стеной наблюдатели. Когда драчунов теснили, отступать им было некуда.
— А сейчас зрители кругом стоят, и не понять даже, кто за кого болеет,— разводит руками Илья Васильевич.— Ну и массовость уже не та. В 1971 году в селе жили 3,2 тысячи человек. И почти все они, от мала до велика, собирались в поле. Иногда по 8 свадеб в эти дни играли.
Дни всегда были одни и те же — на Успение. К 28 августа в Атманов Угол возвращались все, даже те, кто, казалось, с концами перебрался в город. Четверо суток никто в селе не работал. Самогон лился рекой. Играли песни, танцевали, но гвоздем программы была, конечно, рукопашная драка. Начиналась она каждый день сразу после обеда. И с перерывами на выпивку и танцы продолжалась, бывало, до 9 вечера.
— Лица в кровь, рубахи в клочья,— с улыбкой вспоминает бывший шофер Николай Васильевич.
Посреди села протекает речка Пишляйка. Не речка даже, а тоненький ручеек. На ней и бились: жители правого берега против жителей левого. А на Троицу точно так же дрались уже с соседним селом — Троицкой Вихляйкой. Делали это на поляне между селами. Ненависти к соперникам никакой не было.
— Бывает, стоят два свояка с разных сторон деревни, выпивают. Потом говорят: ну что, пойдем, стукнемся. Пошли, подрались и дальше вместе пить,— рассказывает фельдшер Илья Неверов.
О знаменитых силачах ходили легенды. Был такой Федор Квасов, он в драке на Успение не участвовал, а на Троицу за ним шли только тогда, когда атмановских погнали. За особый нижний прикус вихляевские звали его Лошадиные Салазки и очень боялись. Был дядя Леня Косорукий, руку он потерял еще в войну, что не мешало ему считаться одним из самых сильных бойцов. А легендарный Сергей Бык жив до сих пор, но с журналистами не общается — стесняется. Похоже, это единственный человек в селе, кому неловко вспоминать былые подвиги. Зато про него охотно расскажут другие.
— У Сереги Быка был мотоцикл «чезет». Он всегда в конце приезжал, к 6–7 часам. Ставил мотоцикл на подножку и сразу в бой. В него из рогаток стреляли, и шарики от груди отскакивали, сам видел,— клянется Василий Сэр с деревенской пилорамы.— С такими бойцами наши всегда вихляевских гоняли. Только когда вихляевские привозили из Тамбова по 15–20 спортсменов, они могли победить.
Милиция на кулачках присутствовала, но обычно не вмешивалась.
— Как-то с вихляевскими дрались — приехал начальник милиции Лукин. Ему в лоб и засветили, он аж пистолет потерял,— смеется шофер Николай Васильевич.— Мы с ребятами на другой день стоим, похмеляемся. Приезжает милиция и всех, у кого синяки и ссадины, берет. В итоге нашли вихляевского, который это сделал, и на три года посадили.
А некоторые милиционеры из местных и сами скидывали кители и бросались в бой. Забава проникала во все слои населения.
— Мой муж Иван был в совхозе инженером по трудоемким процессам и большим драчуном,— рассказывает глава сельского поселения, куда входит Атманов Угол, Нина Малина.— Первые годы я была не против, знала, что он там не опозорится. Он у меня высокий был, крепкий. Потом запрещать стала. Бывало, муж мне обещал, что драться не станет, только посмотрит. Но не выдерживал и присоединялся — очень он кулачки любил.
Сама-то Нина Петровна из другой деревни, в 8 километрах отсюда. И там уже никаких кулачных боев в советское время не было. Но смотреть на кулачки, по словам главы, ей всегда нравилось.
Глава Сосновского района Александр Дьяконов родом из соседнего села — Троицкой Вихляйки. Подраться с атмановскими он в силу возраста уже не успел, но отлично помнит, как отец его ездил драться, а сам он смотрел на бой из машины.
Конец традиции
В общем, два больших села дрались чуть ли не в полном составе. А ученые-этнографы и не подозревали, что где-то в нашей стране еще проходят настоящие кулачные бои. Ведь даже в записях исследователей конца XIX века битвы стенка на стенку — единичное явление.
Все изменилось, когда кто-то из атмановских ребят поступил в Тамбовский пединститут. О живой традиции узнал студент истфака и любитель рукопашного боя Анатолий Теодорадзе. Он тут же отправился в Атманов Угол изучать кулачки и со временем защитил по ним диссертацию. А в 2010 году, уже как спортивный деятель, Анатолий организовывал в селе первый фестиваль.
Почему в Атмановом Углу мужики продолжали драться, когда по всей стране уже перестали? Анатолий считает, что секрет в том, что там надолго сохранилось традиционное общество. Если в других селах основой хозяйства было земледелие и весь уклад изменился после коллективизации, то зажатые среди лесов атмановские мужики издавна были отходниками. А в советское время стали строителями-шабашниками. И фактически занимались своим обычным промыслом до самой перестройки.
В Атмановом Углу остались и другие, почти исчезнувшие в селах традиции. Например, у всех тут не только имена и прозвища, но есть еще особые родовые имена, восходящие к старым деревенским дворам. Фактически вторые фамилии. Без этого пришлось бы туго. К примеру, двум Иванам Александровичам Квасовым в тамбовской больнице постоянно путают медкарты. А в селе никто их не путает, потому что один из них Иван Квасов Кукочий, а другой — Иван Квасов Лукач. У отдельных деревенских районов — порядков — тоже свои имена и история сложных взаимоотношений. Например, порядки Лягушата и Соловьята издавна дрались с порядком Поволжье, Вшивка — с Селом. Они выясняли свои отношения на зимних праздниках.
— Это традиционное военно-мобилизационное деление, которое раньше было характерно для всех населенных пунктов России,— считает Анатолий Теодорадзе.— А само построение и тактика стеношного боя — наследие средневековой пехотной войны.
Но пехотная война знакома всему миру, а бои стенка на стенку прижились, похоже, только в нашей стране.
— Кулачные бои есть у всех народов. Но обычно это бои одиночные. Коллективные бои были массово распространены только у великороссов. Отчасти, но в меньшей степени у украинцев и белорусов. Отдельные проявления фиксировались в Италии и в других местах Европы, но в целом это элемент сугубо русской жизни,— рассказывает Анатолий Теодорадзе.
По подсчетам историка, в старину в исконно русских областях в боях участвовало 60 процентов мужского населения. А на селе — все 80 процентов.
— Стенка в значительной мере сформировала русского человека,— уверен Анатолий Теодорадзе.— Кулачный бой воспитывал выносливость, терпение, чувство локтя, умение держать удар. Но не только их. Есть такое выражение «биться по любви». Лежачего не бить — это символ русского благородства.
Вместе с традиционным укладом исчезали и моральные сдерживающие факторы. Все в итоге превращалось в кровавые городские драки район на район. Например, в Петербурге процесс преобразования благородного стеночного боя в бойню начался еще при Екатерине II.
— Тогда же был принят указ, регламентирующий кулачные бои и карающий за удары ногами и использование ножей,— говорит историк.
В Атмановом Углу та же метаморфоза произошла только в начале 1980-х. В драке с Троицкой Вихляйкой стали применять подручные предметы, ножи, колья, а из рогаток вместо глиняных шариков начали стрелять осколками чугуна.
— В последние годы кулачки стали очень опасными. Моему мужу на Троицу как-то отвертку в спину воткнули,— вспоминает глава поселения Нина Малина.
— Сразу появились травмы: переломы челюсти, ребер,— констатирует фельдшер Илья Неверов.— А главное, смысл изменился. Если раньше ребята, отслужившие, скажем, в ВДВ, в кулачках не участвовали, не хотели специальные приемы применять, то тут пошла мода на карате.
Вскоре после этого кулачки как регулярное сельское мероприятие сошли на нет.
Спорт под гармошку
Но бойцы-то никуда не делись, что и позволило историкам изучить их технику. От бокса она отличалась тем, что противника важно было сбить с ног. Поэтому соперника старались вывести из равновесия одной рукой, а другой — свалить на землю. Преобладали толкающие удары.
— В русских деревнях были известны 85 процентов современной борцовской техники и все боксерские удары,— рассказывает Анатолий Теодорадзе.
К кулачным боям, в отличие от лапты и городков, советская власть относилась плохо. Считала чем-то средним между хулиганством и незаконным сборищем. Поэтому эти спортивные традиции не особенно берегли. Правда, великий советский боксер Константин Градополов разработал на основе стеношного боя правила группового бокса. И даже проводил по нему соревнования на флоте. Но этим все и ограничивалось.
Зато теперь в Атмановом Углу наступил настоящий кулачный ренессанс. В 2013 году Анатолий Теодорадзе и его соратники официально зарегистрировали атмановские кулачки как объект нематериального культурного наследия народов России. Традиционная забава значится в формальном реестре (функционирует при поддержке Минкульта РФ), для кулачек прописана необходимая процедура. Например, гармошка — она «является обязательной частью кулачек: все действие от начала до конца сопровождалось игрой гармонистов и пением частушек». Или блины, которые «использовали как лечебное средство от синяков и ушибов, полученных на кулачках».
— До сих пор не понимаю, зачем блины прикладывать. Нужно ведь охлаждающее, а не разогревающее,— недоумевает фельдшер Илья Неверов.
В таком виде атмановские кулачки были признаны этноспортом, а ежегодный фестиваль в Атмановом Углу объявлен «титульными русскими играми».
— Многие виды единоборств пытаются провозгласить русскими. Но чаще всего это придуманная история. А тут мы видим живую традицию,— объясняет президент зарегистрированного в Латвии Всемирного общества этноспорта культуролог Алексей Кыласов.
По мере превращения драки стенка на стенку в спорт из нее получились уже две отдельные дисциплины: первая — высших достижений, вторая — массовая. Есть так называемая русская стенка — продолжение идей боксера Константина Градополова. Тут дерутся две команды по 7 человек в шлемах и перчатках на площадке 9 на 14 метров. Задача — сбить всех противников с ног или вытеснить их с площадки. А есть кулачный бой — там уже количество бойцов не ограничено, берут всех желающих, главное, чтобы поровну с каждой стороны. Никакого защитного снаряжения нет, зато нельзя бить в голову. В первом виде спорта участвуют профессиональные спортсмены, проведено уже порядка 20 турниров по всей стране. А вот кулачный бой пока проводят только в Атмановом Углу.
По линии Всемирного общества этноспорта в этом году на кулачки приезжают делегации из Малайзии и Индии. Драка приобретает международный размах.
Пример для молодежи
Благодаря драчунам на Атманов Угол наконец-то обратили внимание власти. На повороте с шоссе впервые за долгие годы поставили указатель на село, подлатали дорогу и даже выделили деньги на ремонт клуба.
А глава Сосновского района Александр Дьяконов так увлекся национальным спортом, что даже ездил прошлой осенью представлять фестиваль на главное событийно-туристическое мероприятие Тамбовщины — Покровскую ярмарку. Там Александр Анатольевич и его замы нарядились в льняные рубахи и демонстративно подрались. «Синяки потом долго сходили»,— вспоминает глава.
В отдаленных планах администрации построить в Атмановом Углу гостиницу в древнерусском стиле с хостелом-сеновалом. И наладить круглогодичные экскурсии в село как в центр традиционного спорта. Тогда и денежки потекут.
— Впрочем, деньги — не главное,— уверен Александр Дьяконов.— Главное — привить культуру молодому поколению.
Если в самом Атмановом Углу этого поколения практически не осталось, то районная молодежь фестивалем действительно интересуется. В Сосновском даже собрали свою команду под названием «Спарта». Но в стенке 7 на 7 ребята не участвуют.
— Там хороший призовой фонд, и из-за этого приезжают профессиональные спортсмены, нам там ловить нечего,— объясняет один из районных бойцов Олег Прокудин.
Зато местные преуспели в русмяче — традиционно русском аналоге регби (ранее, впрочем, никому в этих краях не известном). Привлекает ребят не только спортивная слава, но и вся атмосфера праздника. «Вечером тут танцы русские народные, все в рубахах ходят». «Как будто в средневековую Русь попал: медовуха, квас, игры».
— Я этого праздника жду больше, чем дня рождения и Нового года,— признается еще один боец из Сосновского, Антон.
Антон — кикбоксер, трезвенник и патриот. Он работает в Москве в одной из охранных структур. Но сейчас планирует устроиться в московский ОМОН.
Силовые органы для местных ребят — очень распространенная карьера. Например, весь выпуск 1999 года атмановской сельской школы работает кто в полиции, кто в ОМОНе, кто в СОБРе. А сын одного из известных кулачных бойцов дяди Лени даже стал первым замом прокурора Чеченской республики. Видимо, это тоже проявление местного бойцовского характера.
0
75.00
