Я родился в Москве и до прошлого года всегда жил там. Мама была фигуристкой, папа занимался футболом, поэтому я по спортивному пути и пошел. Сначала ходил в школу «Динамо», потом перебрался в академию ЦСКА, с которой выиграл чемпионат России в 2016 году.
Моя нынешняя позиция — в середине поля, хотя в армейской школе я был центрфорвардом. Со мной играли те, кто сейчас уже привлекается к матчам и тренировкам с ЦСКА: Матвей Лукин, Ярослав Доль, Ярослав Арбузов. Против меня — те, кто уже давно во взрослом футболе. Например, как-то в матче против академии «Чертаново» я оформил хет-трик, а игравший против меня Серега Пиняев ушел с поля без гола. Забивал я за ЦСКА и Даниилу Худякову, причем в той игре мы победили 5:0!
В 12 лет получил серьезную травму — перелом коленной чашечки. Причем травму диагностировали не сразу — сперва врачи мне назначили физиотерапию, думая, что у меня ничего серьезного, а рентген сделали лишь через три недели. И уже снимок показал трещину во все колено.
После этого в ЦСКА меня уже списали. Вылечив травму, я сначала присоединился к только что созданной академии «Велеса», а через три года перешел в «Буревестник». Находился на просмотре в «Зените», ко мне был интерес от пражской «Спарты», хотя до конкретики там дело не дошло.
Рождение идеи
С 15 лет я уже вовсю играл с мужиками в любительских турнирах за «Буревестник», но быстро понял, что пробиться во взрослый футбол здесь будет тяжело. Столкнулся с различными проблемами, в том числе нефутбольными, поэтому задумался о переезде в другую страну. Сперва хотел отправиться не в США, а в Европу, как мой знакомый Эмил Лулчев — он сейчас играет в молодежке испанского «Леванте». Но в итоге я выбрал Америку.
Когда я учился в академии «Динамо», в молодежной команде играл Валерий Сарамутин — он родился в Нью-Джерси и с 2018-го по 2021-й выступал в США за «Остин Боулд». Я связался с ним через младшего брата, расспросил обо всем, и он назвал мне свою зарплату. Цифр я называть не буду, но сумма была приличная — она превосходила среднюю зарплату по второй лиге в 30 раз и даже по меркам своего штата считалась высокой. Плюс футболистам в США помогают с проживанием, питанием и страховкой, а в нашей ПФЛ — чаще всего нет.
С этого момента я начал продумывать план переезда в Америку: стал смотреть местные матчи, изучать условия жизни и образования. И ошибочно начал думать, что там я получу то, чего мне не видать в России.
Ирландский агент и работа в кофейне
Знаю: тяжело поверить в то, что 15-летний подросток решил самостоятельно проработать план переезда из России в США. Но это так. Родители были в курсе, однако я решил самостоятельно заниматься переездом и сбором средств.
Всю информацию я рыл сам. Сперва нашел агента: через играющую в США российскую футболистку вышел на ирландского агента Лайла Гиффорда, который мне еще и сделал скидку по знакомству. Цена вопроса — одна тысяча евро. В нее входило все: услуги по получению визы, нарезка видео, продвижение и переговоры с университетом. Мы с ним договаривались на полную стипендию, и он мне нашел подходящие варианты: один в университете, один в колледже.
Но на оплату услуг агента мне еще нужно было найти деньги, а где их взять? На работе. В 16 лет я пошел работать в кофейню на Курском вокзале, параллельно учился в школе и играл за молодежку «Буревестника». Причем каждый мой матч надо было снимать на камеру для нарезок. То есть я кого-то просил записывать видео моей работы с мячом, потом дома выбирал лучшие моменты, отправлял их агенту, а он склеивал полноценный клип. После этого он отправлял нарезку в университеты и публиковал на своем сайте.
Переезд в Юту
Нарезка была хорошей, но многих отталкивало то, что мне требовалась полная стипендия. Как правило, университеты и даже колледжи предоставляют действительно одаренным игрокам 70% обеспечения, а 100% - редко. Мне полную стипендию предложили два вуза. Первый — университет в Теннесси: 28 тысяч долларов в год плюс питание. Но от него я отказался из-за слабой команды — она выступает не в высшей лиге университетов. Да и в городе Маккензи, где располагается вуз, живет около трех тысяч человек — после Москвы мне было бы там тяжеловато.
И я выбрал второй вариант — колледж SLCC в Солт-Лейк-Сити, штат Юта. Да, это не университет, но очень сильный колледж. Здесь стоит рассказать об иерархии местного студенческого футбола. В США есть три лиги: в двух высших играют только университеты, а в третьей — колледжи. Но все они закрытые, без вылета и перехода между ними, так что нельзя называть колледж-лигу слабейшей. Напротив, наша команда «Солт-Лейк-Сити Брюинз» высоко котируется в штате, многие перебираются в крутые университеты на хорошую стипендию. Я понимал, что могу пойти по тому же пути. Привлекло меня и то, что этот колледж фактически считается фарм-клубом команды МЛС «Реал Солт-Лейк», а совсем недавно там построили новую тренировочную базу, да и тренер брал меня без очного просмотра. Условия были классными. Полная стипендия — около 18 тысяч долларов в год. Единственное, мне нужно было заплатить 1200 долларов за годичную медицинскую страховку.
«Со мной фотографировался даже тренерский штаб»
Летом 2022 года я наконец-то переехал в Юту. Первое, с чем я столкнулся, — языковой барьер. Английский я выучил на достаточном уровне, но в Юте значительная часть населения — латиноамериканцы. Бывало, в школе обращаюсь к кому-то на английском, а мне отвечают на испанском, думая, что я боливиец или венесуэлец. 70% нашей команды говорило только на испанском. Как так? Этот колледж не требует от абитуриентов сдавать языковой экзамен для поступления, чем пользуется и тренер: почти весь состав команды из Латинской Америки. Да и сам тренер — Марк Дэвис — свободно говорит по-испански, так как служил в мормонской церкви в Мексике. Предыгровая установка тоже давалась на двух языках.
Условия на тренировках были очень хорошими: массаж, топ-экипировка, газон. В команду входило 36 человек, в основе всегда выходили игроки старше 21 года, а капитану — вообще 24. Конечно, мне приходилось тяжело, ведь на тот момент еще даже не исполнилось 18, но я к этому был готов. Кстати, со мной нередко фотографировались, даже тренерский штаб это делал: это в Вашингтоне, где я сейчас, полно моих соотечественников, а в Юте — сплошные латиноамериканцы, они там никогда не видели русского.
Тренер-обманщик
В целом уровень команды меня устраивал, я настраивался на конкуренцию. Но тренер — это катастрофа. Дэвис сразу меня обманул: перед подписанием контракта он пообещал, что поможет найти работу в кампусе, ведь денег у меня не было. А спустя некоторое время он в лицо сказал мне и моему единственному другу-бразильцу: «Я не буду вам помогать. Это ваши проблемы, что вы мне поверили».
Но это было только начало. Я уже сказал, что Дэвис — мормон, и у нас в основе всегда выходили сплошь мормоны, даже если они не были лучшими на своих позициях. Бывало, тренер обещает одному игроку место в стартовом составе, а ставит другого.
Каждую тренировку Дэвис начинал с 20-минутной речи о том, как он нас любит, какая мы дружная семья. Ладно, если бы он произносил ее только перед началом сезона, но нет — перед каждым занятием. Причем на словах его любовь и ограничивалась: когда мы проигрывали, тренер обвинял в поражении футболистов, а за пределами базы даже не здоровался ни с кем из нас!
Еда для бездомных и костер вместо отопления
На наши проблемы Дэвису было наплевать. Мы мерзли, но его это не волновало. В октябре в нашем доме отключили отопление за неуплату коммуналки. Естественно, мы сказали об этом тренеру, на что он ответил: «Это ваши проблемы». О том, что мы должны оплачивать отопление, каждый узнал только по приезде в Юту, а денег, повторюсь, ни у кого не было. Поэтому в десятиградусный мороз мы просто выживали: спали, накрывшись куртками, разводили костер на заднем дворе, чтобы хоть как-то прогреться. Снег, кстати, мы тоже сами убирали, в том числе с крыши — боялись, что она не выдержит.
Мало того, еды нам тоже не хватало. Питание нам, конечно, поставляли, как и положено при полной стипендии, но это был фудбанк. Что это такое? Еда для бездомных — та, что списывают в магазинах: она либо с истекающим завтра сроком годности, либо уже испорчена. Съев это, мы должны были не только учиться, но и тренироваться, и играть.
Взятки и комиссионные
Дэвис — бизнесмен, а не тренер. Он ставил в состав не лучших, а тех, у кого больше денег. Понятно, что колледж многие рассматривают как ступень в крутой университет. И тренеру выгодно, когда на повышение уходит футболист из обеспеченной семьи, ведь он получает откат! Это у него проработанная схема, причем, по его мнению, даже не мошенническая: он напрямую говорил, что ставит в состав тех, кто впоследствии ему «поможет».
А знаете, как вообще работает трансферная система в студенческом футболе США? Совсем не так, как в России. Допустим, университет заинтересовался игроком из колледжа. Что делать? По регламенту предложение игроку нельзя делать напрямую, так как у него действующий контракт с колледжем. Предложение по величине стипендии, условиям и так далее поступает тренеру. Предположим, два университета делают предложения по одному игроку колледжа SLCC и обращаются к Марку Дэвису. Он в свою очередь по регламенту должен уведомить о внешнем интересе игрока, но вместо этого он сообщал университетам свои условия — то, сколько он хочет получить за переход футболиста. И сумма одного такого отката могла доходить там до 50 тысяч долларов. Причем из нашей команды футболисты пачками перебирались в одни и те же места — к знакомым тренерам Дэвиса.
Игрок может даже не знать о том, что на него выходили другие университеты с лучшими условиями. Допустим, один вуз предлагает полную стипендию, а другой — лишь покрытие 70%. Понятно, что первый вариант выгоднее футболисту, но Дэвис мог о нем умолчать, если второй университет согласился на более крупные комиссионные для тренера. И при этом он ежедневно называл нас семьей.
Сатанисты и разрыв с командой
Сам колледж — отдельная тема. Сами уроки были неплохими: я изучал, к примеру, искусство, бизнес, психологию. А еще был предмет, который я никогда не забуду, — история религий. Мормоны считают, что все веры имеют право на существование, поэтому к нам на урок однажды пришли сатанисты. Они рассказывали про свою религию и о том, как приносят животных в жертву. И все это я должен был слушать.
Играл я мало. Тренировался усердно, но на поле меня выпускали редко — из-за возраста и по озвученным выше причинам. Конечно, из-за всех проблем у меня копился негатив, и в конце прошлого года, на одной из последних тренировок, я высказал Дэвису все, что думаю о нем. Прямо перед командой.
В тот день тренер по традиции собрал нас в круг и начал свою демагогию про семью, но я его перебил. Сказал как есть при всех: что Дэвис за нас получает откаты, обманывает всех, что мы дома ног не чувствуем в мороз, а ему до этого нет дела. Никто мне не пытался возразить, а сам тренер слушал меня молча. Думаю, он был в шоке: наверняка предполагал, что 18-летний русский мальчик ничего не понимает, а если и понимает, то будет молчать.
Закончив, я сам покинул тренировку и больше не приходил на базу. И я был не первый и не последний: чуть раньше из команды ушел голландец, через две недели после меня — аргентинец. Всем тяжело, просто я озвучил то, что у всех на уме. Дэвис потом ко мне приехал и даже пытался уговорить остаться привычными фразами о том, что он хочет помочь. Но я уже все решил. Деньги, которые мне выделяли на оплату комнаты, я забрал и купил на них билеты до Вашингтона, потому что там же, в Мэриленде, мне предложили хорошую работу. А с колледжем я разорвал контракт по собственному желанию.
Вашингтон и своя школа
В декабре я нашел работу. Через воспитанника «Зенита» Богдана Ведерникова, студента университета Колорадо, я вышел на русского владельца футбольной академии в Мэриленде, который предложил мне стать ассистентом тренера. По студенческой визе нельзя работать официально, поэтому я и в Юте не мог нигде устроиться, и здесь, в Вашингтоне, сначала был помощником. В той академии мне платили 20 долларов в час за работу с 15 детьми, говорящими на английском.
Здесь русский язык слышен на каждом шагу и моих земляков полно. Осознав это, я сам решил открыть собственную русскоговорящую академию, чтобы уже каждый из условных 15 детей мне платил по 25 долларов. Клиентов я нашел быстро — рассказал русскоговорящим родителям той же школы, в которую меня позвали, что открываю свою, где занятия будут проводиться на русском языке. Единомышленника тоже нашел быстро, как и точку. Сейчас у меня их четыре: три в Мэриленде и одна в Вирджинии, неподалеку. В сумме — 40 детей разных возрастов, есть даже двухгодовалые.
Скорый переход во взрослый футбол
Конечно, свой бизнес тяжело открывать без стартового капитала, поэтому пока у нас нет помещений — мы проводим тренировки в городских парках и на общественных газонах. Но в перспективе, надеюсь, мы разрастемся до профессиональной футбольной школы. Даже есть рабочее название — Red Star.
Что дальше? С визой пока проблем нет — до 2027 года я могу находиться в США. Но я сомневаюсь, что дотяну до этого времени, — дом роднее. Хотя кто знает? Мне нравится заниматься с детьми, да и скоро я подпишу контракт с клубом «Тайсонс Сити» из Вирджинии, играющим в четвертой американской лиге. Это уже профессиональный взрослый футбол, совершенно другой уровень. Там русский спортивный директор Григорий Гуршман, который и пригласил меня к себе на неплохую зарплату — в переводе на рубли примерно 100 тысяч. Сезон там пока не начался — старт в августе. Рассчитываю к этому моменту набрать форму и заиграть в основе.
0
10.00
