История Смирнова дополняет кучу похожих примеров, обнаруженных в США и Европе в последние годы. Фактически мужчины стали представлять ВИЧ хронической скверной болячкой по типу сахарного диабета: ее можно контролировать, с ней живется вполне комфортно, она не мешает перворазрядному сексу и ее больше никогда не придется бояться. Но даже на этом фоне Смирнов кажется безумцем: решив стать ВИЧ-положительным в России, он не знал, с чем столкнется после.
Первого русского мужчину, у которого официально подтвердили ВИЧ, звали Владимир Красичков. В 1985-м, через год после возвращения из командировки в Танзанию, инженер обратился в больницу на Соколиной Горе. По словам врачей, пациент «имел сексуальные контакты с местным населением». В 1987 году Красичков скончался от саркомы Капоши, сосудистой опухоли, поражающей все ткани организма, – это самое распространенное онкологическое заболевание у людей с ВИЧ. Первое время газеты утверждали, что советские граждане в безопасности – благодаря уголовному преследованию гомосексуализма, эффективной профилактике наркомании и низкому уровню проституции. Спустя 30 лет с вирусом иммунодефицита в России живет почти миллион человек (эксперты утверждают, что реальная цифра может быть в два раза больше).
Мы сидим в ресторане с Денисом Яковлевым (имя изменено; большинство людей с ВИЧ попросили скрыть свои реальные имена. – Прим. GQ), ему 28 лет, он – девелопер из Санкт-Петербурга. Три года назад, в канун Рождества, он по традиции сдавал тест на половые инфекции и ВИЧ. Яковлев не припомнит, чтобы валялся у ног врачей и просил о волшебной вакцине, когда узнал про свой диагноз. «В принципе, я всегда знал, чем рискую. Я просто не очень любил предохраняться; если бы любил, то, наверное, ничего бы не случилось. Про ВИЧ я все примерно понимал: заражение, в принципе, не смертельно. Главная проблема – каждый день принимать таблетки для подавления вируса». Он вспоминает историю актера Чарли Шина, который, узнав о диагнозе, за пару лет раздал шантажистам и черным фармакологам больше $10 миллионов. Яковлев ухмыляется: «Я примерно подсчитал, когда это могло случиться: полгода назад расстался с девушкой и пустился в безудержный секс-марафон». А через пару месяцев его свалила острая лихорадка – в этот момент вирус стал стремительно размножаться в организме. Клетки иммунитета CD4 сокращались, а вирусная нагрузка росла. При самых паршивых условиях она могла достигать миллиона копий возбудителя на микролитр крови. Яковлев принял это за грипп и стал пичкать себя антибиотиками. Он не помнит, от кого именно подхватил вирус, и не может ответить, кого потенциально мог заразить; в центрах СПИД нет анонимной службы по оповещению партнеров – это выдумки сценаристов «Звоните ДиКаприо!». Информацию о диагнозе вправе получить суд или следователи. В апреле прошлого года суд Великобритании приговорил к пожизненному сроку 27-летнего «положительного» парикмахера Дэрила Роу.
Он намеренно заражал своих партнеров, предлагая заниматься незащищенным сексом. Если кто-то отказывался, Роу прокалывал презервативы.
Все, что он делал потом, – рассылал поздравительные сообщения: «У тебя ВИЧ. Лол».
С вирусом иммунодефицита можно жить, но вылечить его невозможно. Я встречаюсь с Татьяной Виноградовой, заместителем главного врача в петербургском Центре СПИД. Она говорит: «Самая прорывная и при этом реалистичная новинка в лечении инфекции – инъекционная терапия от компании ViiV Healthcare». Вместо 365 таблеток в год от другого лидера отрасли, американской Gilead Sciences, Inc. (ежегодная прибыль – $26 миллиардов. – Прим. GQ), достаточно одного укола препарата, напичканного каботегравиром и рилпивирином, раз в месяц. Вещества снижают вирусную нагрузку на организм до показателей здорового человека. Но стоит забыть прихватить препараты в отпуск или командировку, ВИЧ снова разливается по телу и может стать устойчивым к лекарствам. «Тогда приходится подбирать новую терапию», – вздыхает Виноградова.
«Каждый день в два часа дня у меня на телефоне срабатывает напоминание, что пора пить таблетки, – говорит Денис Яковлев. – Но это не значит, что я перестал заниматься сексом; я постоянно контролирую свою вирусную нагрузку, и чем-чем, а ВИЧ точно никого не заражу». Недавно Яковлев отдыхал в Амстердаме, получив неофициальное разрешение от врача на посещение кофешопов. Исследований, доказывающих, что каннабиноиды негативно влияют на вирусную нагрузку, нет. Точку в этом вопросе поставит университет Флориды: 400 добровольцев пять лет подряд будут накачиваться дурью, а врачи – следить за их состоянием. На исследование выделено $3,3 миллиона. В США и Канаде медицинскую марихуану уже назначают пациентам с ВИЧ и СПИДом. В основном для хорошего аппетита.
Невозможно не умиляться, когда в мультфильмах «Диснея» метросексуальный принц встречает любовь всей своей жизни. Вот и я не могу оторвать глаз от социального ролика про распутную Белоснежку: «Лучше иметь одного гномика, чем вирус иммунодефицита человека». В 2018 году на профилактику ВИЧ в Москве выделили 60 миллионов рублей, из них два миллиона – на агитационные плакаты, значки, футболки и видеоролики. Правда, больше 90 процентов всех государственных денег уходят фирмам, которые не имеют отношения к медицине. В Томской области 1,7 миллиона рублей получил предприниматель Руслан Фатиханов – на продвижение настольной игры, квестов, веб-сайта и мобильного приложения о малыше-роботе Свипере, «спасающем город от эпидемии СПИДа (последняя стадия ВИЧ, во время которой Т-лимфоциты, отвечающие за работу иммунитета, практически полностью исчезают. – Прим. GQ), нашествия синтетических наркотиков и злобных бактерий». На момент сдачи номера в печать приложение с игрой все еще не было выпущено.
Чтобы умереть от СПИДа сегодня, нужно хорошенько постараться. Но кому-то это по-прежнему удается.
Например, СПИД-диссидентам. Это общество не похоже на клуб анонимных алкоголиков, их основная площадка – социальные сети. Один из лидеров «ордена» – Ольга Ковех, также известная по прозвищу Доктор Смерть. Несколько лет Ковех работала терапевтом в Волгограде и утверждала, что «СПИД-система – не что иное, как сетевой маркетинг, а центры СПИД – прачечные по отмыванию денег для западных компаний». За время работы она проконсультировала как минимум полсотни человек с ВИЧ, из которых пять умерли. В декабре 2017 года, в Международный день борьбы со СПИДом, Ковех была уволена.
Михаил Старик основал робототехнический стартап в Кремниевой долине, но большую часть времени проводит в России. Он заразился вирусом в 1998 году из-за экспериментов с инъекционными наркотиками. С тех пор в его жизни появились роботы, жена, вейкборд и марафоны. В 2007 году ученые опубликовали доклад, в котором сообщалось, что постоянный прием антиретровирусной терапии позволяет не передать вирус ребенку и сексуальному партнеру. Это был переломный момент для Старика: очистка спермы и искусственное оплодотворение ушли в прошлое. Теперь у него двое детей. Из-за постоянных переездов он самостоятельно покупает месячный курс препаратов в аптеке или заказывает дженерики (лекарства-копии. – Прим. GQ) из Индии через WhatsApp. Он не считает ВИЧ самым большим потрясением в его жизни; тяжелее было потерять отца и везти ребенка с повышенным уровнем билирубина в реанимацию. «Раз в полгода я делаю исследование на вирусную нагрузку, чтобы контролировать действие лекарств, – говорит Старик. – Я знаю все о своем состоянии и ощущаю себя здоровым, а не больным. Если человек курит, то просто покупает в магазине сигареты и идет дальше. Вот и я хочу просто покупать свои таблетки».
По статистике, в опасность заражения вирусом иммунодефицита через слюну по-прежнему верят 10 процентов россиян. Чуть меньше верят в опасность рукопожатия с зараженными. 45 процентов не готовы покупать еду у ВИЧ-положительных. В 2003 году почти каждый россиянин выступил за «ликвидацию» людей с инфекцией.
Из статистики рождаются истории. Одна из них произошла в апреле 2015‑го. Безработный и захмелевший Павел Косырьков возвращался домой, когда двое полицейских попросили его показать паспорт. Все, что было дальше, напоминает фильм Педро Альмодовара: Косырьков попытался сбежать, его задержали и отправили на медицинскую проверку; по дороге в диспансер он «разозлился из-за сложившейся ситуации» и откусил часть левого уха инспектору Порохне. В Королёвском городском суде Порохня представил результаты экспертизы, согласно которой во время укуса слюна ВИЧ-положительного, пусть и немного чокнутого человека смешалась с его собственной кровью. Косырькова приговорили к четырем годам за нападение на полицейского и еще к шести месяцам в колонии строгого режима по статье 122 – поставление другого лица в опасность заражения ВИЧ-инфекцией (максимальный срок по этой статье – восемь лет). Аргументы, что вирус не передается через слюну, суд не учел. Открытых ран в полости рта Косырькова обнаружено не было.
В 2017 году стюард «Аэрофлота» Сергей Алексеев (имя изменено. – Прим. GQ) подал судебный иск в Министерство транспорта. После одного из медосмотров его уволили. В суде адвокат Министерства транспорта заявлял, что бортпроводники работают с пищей, а через нее может передаваться ВИЧ (не может: ВИЧ передается через кровь, сперму, влагалищный секрет и от матери к ребенку). После этого дела Верховный суд пересмотрел положение, и зараженным специалистам разрешили работать в авиации.
«Дискриминация ВИЧ-положительных мужчин в России – это хорошо, – говорит багчейзер Лев Смирнов, потягивая клубничный коктейль. – Это еще одна пометка для эмиграционного кейса. Летом, если мне окончательно все надоест, я собираюсь переезжать в Голландию – там «вичовым» не отказывают. Два месяца живешь в лагере для беженцев, и тебя лечат самыми современными таблетками. А чтобы получить политическое убежище – достаточно доказать, что в России твоей жизни что-нибудь угрожает. В принципе, достаточно напомнить о токсичной фармакологии».
Меньше десяти процентов «положительных» людей в России получают современное лечение, выпивая по таблетке в день. В предварительном списке закупок Минздрава на этот год указан ставудин. Крохотная красно-желтая капсула. В 2008 году патент на препарат истек в США. В 2013-м Всемирная организация здравоохранения признала его токсичным. В 2019-м ставудин был включен в список «жизненно необходимых и важнейших лекарств России».
0
